Александр Карповецкий - Участковый. Ментовские байки. Повести и рассказы. Книга первая

– Петровна частенько названивала «Анискину», бывало, попадала на меня или дядь Юру. Шила в мешке не утаишь…

«Ну, и секреты, а правонарушители что, идиоты?..»

– Запиши её адрес, и как позвонит – мигом до неё, вдруг там опять вор к соседям фомку налаживает или уже вещи из подъезда выносят. У тебя нет рации… Как что, звони в дежурную часть и в опорный… Вот телефоны…

Артамонов суёт мне в руку небольшой листочек бумаги, едва успеваю прочесть, вновь звонок, Артамонов поднимает трубку и, узнав кого-то, передаёт трубку мне.

Слышу приглушенный женский голос:

– …Семён Александрович… вы наш новый участковый, вместо Черникова. Я Марья Петровна… вы заглянули бы ко мне!

Отвечаю, что готов прямо сейчас. «И вновь дом шесть на восемь!» – отмечаю про себя.

– Третий подъезд, этаж первый, удобный… да, сорок восемь. Вчера вы тут были с дядь Юрой, и два раза… я увижу вас в окно и открою дверь.

Взяв блокнот, ухожу на встречу с доверенным лицом бывшего участкового, теперь и мне надо найти с ней общий язык.

Дверь в квартиру оказалась уже чуть приоткрыта. Переступив порог, слышу:

– Я здесь, на кухне… завариваю чай… захлопните дверь сами, пожалуйста, и проходите!..

Затем она выходит в полутёмный коридорчик, с копной дымчатых волос, мы здороваемся и меня любезно сопровождают на кухню.

И вот я сижу за небольшим кухонным столом шестиметровой кухоньки. Но из окна, как на ладони, просматриваются все входящие и выходящие из подъездов, и территория двора. Марья Петровна наливает в кружки чай.

– Вам покрепче?

– Да, если можно.

– А то, может, вы голодный, не стесняйтесь, у меня рассольник, ещё свежий.

От рассольника отказываюсь, кружку придвигаю поближе к себе. Разговор между нами должен быть обстоятельным и непринуждённым.

– Вы на моём наблюдательном пункте! – говорит хозяйка.

– Да уж понял, диспозиция что надо.

– А?

– Обзор хороший.

– Это да! Я много лет оказывала помощь Черникову, как порядочному человеку и добросовестному офицеру. Когда ни просигнализирую – он стрелой – в наш дурдом.

– А вам соседи нравятся?

– Да, хорошие все, слава Богу.

Небольшими глоточками я пью крепкий душистый чай с добавлением мяты. Хозяйка тоже делая глоточки, изучающе посматривает на меня, а затем продолжает:

– Дядь Юра неплохой участковый, а Черников намного лучше. «Если надо, составлю досье на каждого!» – будто слышу завершение её мысли. Так и обо мне, наверное, уже складывает своё компетентное мнение – для вышестоящего начальства, возможно, Жуковского. – Согласитесь, Семён Александрович, всё познаётся в сравнении. И потом во всём важна точность. Вот вы думаете меня зовут Марией Петровной, а я – Марья, это про меня говорят – Иван да Марья. И мужа моего звали Иваном, за имя выбирала… Я и нашего участкового «Анискина», ну, Черникова-то, тоже сама выбрала. А он, наверно, думал, что обвёл меня и пользовал, как какую дурёху.

– Вас, гляжу, не проведёшь!

– А вы и не старайтесь. – Помолчав, продолжила. – Что это такое, скажите на милость?! Я его так уважила, а как ушёл на пенсию, оставил агента без всякого прикрытия, даже спасибо не сказал, а если бы мне кто отомстил, а?

– Вот что, Марья Петровна, это Черников и сказал мне, чтобы я побывал сегодня у вас, просил передать искреннюю любовь. Жалел, что медалей для вас не придумали. Да, ему пришлось уйти по-английски, но – тсс! – через выполнение одного задания… Даже дядь Юра не в курсе.

– Но всё-таки! Если бы вы только знали, сколько мы с ним выпили на этой кухне чая, что там ваш пуд соли!

Отодвинув от себя чашку, она тянется к подоконнику за пачкой «Беломорканала». Достаю из кителя спички, подношу к папироске огонька. Она благодарит:

– Не стесняйтесь, тоже курите, я видела, как вы дымили своей «примой».

Курить хочется, но сначала – работа.

– Думаю, если сами не позвоните, то позвоню я. С меня не убавится, но всё выскажу… Вот я… не люблю невоспитанных и неблагодарных, алкоголиков и тунеядцев, и если милиция с ними борется, то я на стороне врага моих врагов. Это моё кредо!

– Ого!

– Да, мы, работники тайного фронта, знаем себе цену. Медалей для нас, тут Черников прав, не придумано, потому, что их носить нельзя, но каждый из нас знает: на его груди нет свободного места…

– Согласен.

– А теперь расскажите о себе: где росли, кто ваши родители, кто друзья, какое образование, что с семейным положением и главное, – преданы ли вы профессии?

«Не много ли вопросов задаёт мне Марья Петровна?» – подумалось мне.

– Так-так… историко-археографический?.. то есть, ну, да, конечно, историко-архивный… ведь и я учитель истории. И вы променяли науку на погоны и петлички?!

– Наш начальник милиции…

– Да, да – Жуковский…

– Вчера сказал мне, что лет, эдак, через восемь я смогу получить ведомственное жильё…

Тут я спохватываюсь, более крупными глотками стараюсь допить чай, чтобы поблагодарить и откланяться. Вдруг вижу, что хозяйка растерянно и виновато смотрит на меня.

– В самом деле, это стимул… И вы – молодец!.. Разучились наши мужики работать, а у нас тут, в дурдоме, не расслабишься… Хотя, конечно, нет у нас ни Соловьева, ни Карамзина, а вот всякой шпаны хватает.

– И ни Чехова с Гоголем тоже, это точно!

– Вы любите литературу?

– Да, и в историки-то судьба занесла случайно…

– Помните, – мечтательно повела она глазами, – Антона Палыча? – рука сделала изящный взмах. – Пока мы молоды, сильны и бодры, не уставайте и не уступайте делать добро! И вы не уступили, заняли место участкового!.. Надеюсь, вас наградят!

– А, может, открыть какой-нибудь исторический закон, а? – пытаюсь пошутить и сменить тему.

– Ах! Всю сознательную жизнь я следую этому принципу – без устали делать добро! Отдыхать будем потом… на том свете. Как старшая по подъезду, я помогу вам избавить наш некогда образцовый дом от алкоголиков, пьяниц и любителей водки! «Да уж, выдаёт чуть не по Чехову!» – думаю я. – «Или по Гоголю».

– Марья Петровна, у меня к вам предложение.

– Да, разумеется…

– Назовём наши встречи три «Д» – день добрых дел, по Чехову.

– Вы даже не представляете, как я рада! Мы с Черниковым тоже обсуждали самые злободневные темы и ни дня не потратили впустую!.. Как невыносимо хочется закурить. Вы на меня сильно действуете!..

– То, что я терплю? Пожалуй, всё же, надо закурить, может обоим полегчает?

– Ах, вы такой весёлый!

Нащупываю в кармане «приму», закуриваю, поделившись огоньком с хозяйкой. Она затянулась и сквозь выдыхаемый дым поведала о себе:

– …Немцы подошли к Москве и нас повезли рыть окопы. Я познакомилась с молодым человеком и полюбила его. Мы с ним расписались, но уже через месяц он ушёл на фронт, а вскоре Ивана убили. Кто-то сунул мне «Беломор», и вот, я всё никак не остановлюсь… Я знаю, как можно с детства заразить людей вредными привычками!.. Эти Полевы, с которыми вы вчера имели удовольствие познакомиться… у них сын подросток, так ради таких, как он, надо лишать алкашей их родительских прав! Я знаю, отдел опеки определит Володю в интернат, там он разовьёт свой талант.