Марк Маффин - Книга о моем убийстве

– Он хороший врач. И Егору нравился. Его раньше силой брали – он в квартире баррикадировался и угрожал взорвать газ. А как Лурц появился, сам просил его отвезти.

– Хороший врач и хороший человек – разные вещи.

Шигорин тормознул, давая перейти шоссе какой-то сельской бабке с тележкой. Бабка посмотрела на машину и погрозила кулаком.

– Я встретился с коллегой, – вновь газанул Шигорин. – Он специалист по вопросам дееспособности. Вы знаете, что Лурц раньше возглавлял клинику в столице?

– Да.

– А знаете, почему перестал возглавлять?

Дима промолчал.

– Его уволили. За злоупотребления, – сказал Шигорин.

– Злоупотребления?

– Да. У моего коллеги была клиентка. Ищеева. А у той сестра. И трехкомнатная квартира в центре. Потом Ищеева познакомилась с молодым человеком. Решила переехать к нему. И предложила сестре разменять квартиру.

Шигорин притормозил. Снова бабка. Наверно, новая. Но почти неотличимая от старой. И тоже погрозила кулаком.

Как в ужастике про временную петлю.

– Сестра, – поехал Шигорин дальше, – была против. Ищеева решила продать свою долю. А сестра «поговорила» с Лурцем и тот упек ее в ПНИ.

– Какие пни? – спросил Дима.

Поля сменились лесом, росшим возле больницы. Обстановка навевала.

– Психоневрологический интернат, – объяснил Шигорин. – Ищеева проторчала там три года. Вышла благодаря журналисту, который делал репортаж о психиатрических учреждениях. Обратилась к моему коллеге.

– И?

– Часть квартиры вернула. Лурц признал ошибку, но умысла доказать не удалось – его адвокаты напирали на то, что он добросовестно заблуждался. Говорят, правда, что заблуждался он уже не раз. Лурц написал по собственному. Теперь вот у нас всплыл.

Вдалеке показалось здание больницы. Они подъезжали.

– При этом, – сказал Шигорин, – нам совершенно не важно, реальны ли были претензии вашего брата к Лурцу. А знаете, почему?

– Потому что даже беспочвенные подозрения в халатности поставят на карьере Лурца жирный крест?

– Куда? – встал на их пути бритый наголо молодой санитар.

Почесал наколку на руке. Какую точно – Дима не рассмотрел, но видел что-то похоже в детстве по НТВ.

Шигорин объяснил ситуацию.

– Позвоню, – сказал санитар и отправился на вахту.

Дима осмотрелся. Когда он в последний раз навещал Егора, фойе было заставлено строительными лесами. Теперь леса убрали, а побеленный потолок прямо бросался в глаза. На стенах вывесили новую агитацию. Как обычно, про вред алкоголя и курения, но новую, в аккуратных рамках и под стеклом.

– Можешь проходить, – кивнул санитар Диме. – А вы… – посмотрел он на Шигорина.

– Я адвокат.

– Адвокат – это ролик на ютубе. А у меня – распоряжение начальства.

– Речь идет об уголовном преступлении, – попытался объяснить ситуацию адвокат.

– Тем более, – ответил санитар и начал набирать номер Лурца.

Потом велел Диме купить в автомате пятикопеечные бахилы – это тоже было новшеством – и провел в кабинет Лурца.

***

– Чай, кофе, сок? – улыбнулся Лурц Диме.

Тот помотал головой. Сел в погрызенное молью кресла напротив врача. Он почти никогда не общался с Лурцем, перекидывался парой слов, проявляя вежливый интерес к болезни брата, а в кабинете главврача не был и подавно.

Уютно. Умиротворяющие картины на стенах. Полки, заставленные разноцветными папками. Запах кофе.

– Как скажете. Поднимаем культуру обслуживания в психучреждениях восточной Европы, – пошутил Лурц.

– Рад за вас.

– Простите, что не пустил вашего адвоката – с определенных пор я их не сильно люблю.

– Вы про случай с Ищеевой?

– Да.

– Вам же удалось…

– Удалось, – кивнул Лурц. – Но никто – даже мой адвокат – не поверил, что я не виновен .

– Складно говорите. Готовились?

Лурц рассмеялся.

– Ага. Узнав о смерти Егора, я подготовился к вопросам со всех сторон. У меня даже есть релиз для прессы.

– Так что с Ищеевой?

– Я ошибся. Потому что сам стал жертвой обмана.

– Неужели.

– Представьте себе ситуацию. У вас есть брат…

Лурц замолчал.

– Простите, – сказал он. – Представьте ситуацию. Есть два брата – Петя и Вася. Петя не любит Васю и каждый день сыпет ему в суп пурген. Вася жалуется на понос врачу. Что должен сделать врач?

– Назначить анализы.

– А если на дворе девятнадцатый век, анализов нет и можно полагаться только на жалобы пациента?

– При чем тут девятнадцатый век?

– Девятнадцатый век – это состояние современной психиатрии. У нас нет анализов, нет точных методов исследования. Я мог полагаться лишь на слова Ищеевой, которая сама была уверена, что сходит с ума.

– Сама?

– Это называется газлайтинг. Психологическое насилие, когда агрессор создает у жертвы ощущение, что она сходит с ума.

– Как-то…

– Сложно?

– Неправдоподобно, – ответил Дима.

– Это вы зря. В легкой форме с газлайтингом сталкивается каждый. Муж раскидывает по квартире носки. Жена говорит, что он ведет себя как свинья. Муж заявляет, что она сошла с ума на пункте чистоту. Еще вариант. Девушка изменяет парню. Тот что-то подозревает. Она заявляет, что у него паранойя.

– Понятно.

– С Ищеевой было хуже. Сестра подмешивала ей в еду трициклики с галлюциногенной побочкой. Прятала вещи. Переводила стрелки часов. Рассказывала общим знакомым, что Ищеева ведет себя странно. И те заметили странность. Говорили Ищеевой, что ей пора бы обратиться…

– А Ищеева?

– Ищеева злилась – как любой, кого называют психом. Но мы же уверены, что психбольные никогда в этом не признаются. Окружающие расценивали ее «всплески» как признак безумия. Слухи дошли до начальства. Ищееву уволили. А сестра завладела телефоном Ищеевой, и стала переписываться с ее молодым человеком.

– Хотела поссорить?

– Слишком просто. И подозрительно. Наоборот – писала от лица Ищеевой СМС-ки, полные любви.

– Зачем?

– Вы когда-нибудь читали свои сообщения, которых вы не писали ?

Дима вздрогнул.

– Когда сестра Ищеевой обратилась ко мне за помощью, та была уже «готова».

Лурц отхлебнул воды из стакана.

– Поэтому да, я совершил ошибку. Которая стоила человеку трех лет жизни. Но девяносто девять процентов моих коллег поступили бы точно так же. Вы мне верите?

Дима молча смотрел на Лурца.

– Мой адвокат тоже не поверил, – рассмеялся Лурц.

– У меня ощущение, что вы оправдываетесь.

– Да. И у меня есть резон.

– Какой?

– Не прикидывайтесь. Мы оба знаем, что в убийстве Егора вы подозреваете меня.

– Да. Вы боялись, что Егор подаст против вас судебный иск. И даже если в случае с Ищеевой вы ни при чем, иск Егора все равно бы похоронил вашу карьеру.

– Разумно. А вы считаете, что Егора убили?