Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

— Ух ты, красота какая! — воскликнула Бесси, и то же самое она повторила, когда мы добрались до жилища миссис Скотт.

«Глициния» оказалась большой виллой из красного кирпича, построенной лет двадцать назад, не больше. По фасаду в самом деле вилась глициния, хотя сейчас мы видели лишь голые прутики, кое-где украшенные жухлыми листьями. Их густота заставляла предположить, что глицинию посадили, когда дом был новым. Наверное, весной фасад, покрытый россыпями пурпурных цветков, являет собой замечательное зрелище… Конечно, дом с самого начала назывался «Глицинией» — о том же свидетельствовала надпись, вырезанная над воротами.

— Хозяйка, наверное, еще не принимает, — предупредила Бесси. — Миссис Парри никогда не принимала гостей до двенадцати. В такое время миссис Скотт не одета и наверняка еще не завтракала.

Меня так и подмывало ответить, что тетя Парри до полудня никогда не одевалась. Завтрак ей подавали в постель, и вставала она лишь около одиннадцати. Ее редко можно было встретить на первом этаже до половины первого, хотя она всегда спускалась в час дня, когда подавали обильную трапезу, непонятно почему называемую «легким обедом». Впрочем, ничего подобного я Бесси не сказала. Миссис Скотт наверняка осудила бы жену моего крестного за такой образ жизни. Мне почему-то казалось, что в десять утра она уже полностью одета, хотя, возможно, еще не готова принимать посетителей.

— Знаю, — ответила я. — Но, надеюсь, она поймет, что в такой ранний час меня могло привести к ней лишь очень важное дело.

— Она может передать через служанку, чтобы мы оставили записку, — предположила Бесси. Теперь, когда мы стояли перед самым домом, ее вчерашнее желание поехать со мной в Клапам сменилось явной неохотой дразнить зверя в его логове.

— Прекрати! — велела я.

Пройдя по короткой дорожке, мы поднялись на три ступеньки квадратного крыльца и позвонили.

Я подготовилась к возможным вопросам.

— Пожалуйста, передайте миссис Скотт мою карточку, — начала я, протягивая белый прямоугольник. — Будьте добры, скажите, что я прошу прощения за ранний визит, но я принесла весть, которую она наверняка пожелает узнать без промедления.

Я надеялась, что хозяйка дома захочет принять меня пусть даже из одного любопытства. Экономка внимательно прочла мою карточку и предложила нам подождать в холле.

Оставленные ненадолго одни, мы с Бесси воспользовались случаем и огляделись. Мы увидели много картин на излюбленные миссис Скотт сюжеты, о которых Бену рассказывал мистер Ангелис. Почти на всех действие происходило на Ближнем Востоке или в Индии. Интересно, подумала я, не та ли это картина, которую на глазах мистера Причарда доставил Ангелис; она должна была заменить более ценную картину, проданную тайком. О путешествиях покойного майора и миссис Скотт свидетельствовали и разные безделушки. На столе стояла бронзовая многорукая статуэтка; рядом с ней — шкатулка для исходящих писем из какого-то темного дерева со вставками из слоновой кости.

В холле, как и во всем доме, царила тишина. Только в углу тикали напольные часы. Мне стало не по себе, и не только потому, что я нарушила приличия, явившись с визитом так рано, о чем мне живо напомнила Бесси. Придя к миссис Скотт, я очутилась на чужой территории во многих смыслах слова. С хозяйкой дома я встречалась всего два раза. Обе встречи отличались краткостью; нельзя сказать, что мы с миссис Скотт понравились друг другу. Я знала о ней очень немного, кроме того, что рассказала мне Бесси. Покойный супруг миссис Скотт был военным. Бен узнал от Ангелиса, что миссис Скотт пережила ужасную осаду Лакхнау. Из всего этого я сделала единственный вывод: миссис Скотт закалена в битвах. Моим же единственным, хотя и ненадежным, оружием была внезапность. Впрочем, я не питала иллюзий. Такая женщина, как миссис Скотт, быстро справляется с потрясением.

Вернулась экономка.

— Будьте добры, мэм, пройдите в малую гостиную. Если ваша горничная подождет меня здесь, я потом отведу ее на кухню.

Бесси забилась было в нишу, за кадку с пальмой, но очень обрадовалась, услышав, что ее приняли за мою горничную, и вышла из своего укрытия. Я последовала за экономкой.

Малая гостиная в «Глицинии» оказалась светлой комнатой; даже сейчас, в начале зимы, она купалась в лучах солнца. В углу горел камин, но его разожгли не больше получаса назад; он еще вовсю дымил и шипел. На открытом бюро лежало недописанное письмо. Из чернильницы торчало перо. Ни одной газеты я не заметила.

Миссис Скотт встала мне навстречу. На ней было простое утреннее платье серебристо-серого цвета; голову украшал небольшой вдовий чепец, украшенный кружевом. На ее запястьях я увидела отстегивающиеся муслиновые манжеты, призванные защитить рукава платья от чернильных брызг.

— Миссис Росс! — подчеркнуто вежливо произнесла хозяйка. — Очень рада вас видеть. Как вы добрались?

— На поезде, — ответила я. — Прошу простить меня за вторжение, вижу, отвлекла вас от дел… Надеюсь, я вас не задержу.

— Что вы, что вы… — негромко ответила миссис Скотт, указывая мне на кресло. — Хотите чаю с дороги?

От чая я отказалась, но села. Хозяйка дома села напротив и сложила руки на коленях; ладони ее были наполовину прикрыты муслиновыми манжетами. Я не заметила у нее на пальцах других украшений, кроме обручального кольца. Миссис Скотт терпеливо ждала, когда я объяснюсь. Ее лицо оставалось совершенно невозмутимым.

— К сожалению, я вынуждена сообщить вам печальную весть, — сказала я. — Мне все стало известно от мужа вчера вечером. Скорее всего, история появится в утренних выпусках газет, а если не в утренних, то уж точно в вечерних… Во всяком случае, мне показалось, что следует приехать и все вам рассказать лично. Я не хотела, чтобы вы узнали об этом из прессы… С прискорбием вынуждена сообщить о смерти мисс Изабеллы Марчвуд.

Я увидела, как побелели пальцы под муслиновыми манжетами; однако, помолчав совсем немного, миссис Скотт ответила:

— Очень вам благодарна за чуткость. Что же касается самого известия… оно меня чрезвычайно огорчило. Скажите, пожалуйста, как и где это случилось? По вашим словам, вы узнали обо всем от мужа. Надо ли понимать вас так, что обстоятельства смерти мисс Марчвуд были… необычными? Конечно, для меня ваши слова очень неожиданны… Мы с мисс Марчвуд виделись вечером в воскресенье. Она пребывала в подавленном настроении, но мне показалось, что была вполне здорова.

— Мисс Марчвуд, — осторожно начала я, — вчера утром поехала в Лондон из Эгама на поезде. По прибытии на вокзал Ватерлоо кондуктор заглянул в вагон первого класса в голове состава и увидел женщину. Он решил, что она спит. Он зашел в купе, чтобы разбудить ее, и понял, что женщина мертва. Ее убили.