Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

— Убили? — Лицо миссис Скотт чуть порозовело. — Да как же это может быть? Кому понадобилось убивать Изабеллу Марчвуд? Она… была очень милой, но… тихой и незаметной.

Миссис Скотт вызывала у меня все большую неприязнь, хотя я изо всех сил старалась скрыть это.

— Идет следствие, — ответила я.

Миссис Скотт покачала головой:

— По-моему, нам все-таки нужно выпить чаю! — Она позвонила и снова повернулась ко мне: — Вам известно, как она умерла?

— Ее задушили.

После паузы миссис Скотт спросила:

— Как и ее покойную хозяйку, миссис Бенедикт?

— Именно так.

Пришла экономка, и миссис Скотт распорядилась принести чай.

— Дамам всегда опасно путешествовать в одиночку, особенно по железной дороге. Вот почему я держу карету. — За время паузы миссис Скотт успела взять себя в руки и заговорила сухо и отрывисто. — Наверное, ее ограбили?

— Нет, — ответила я, покачав головой, — ее сумочку нашли под сиденьем. В ней, по словам моего мужа, были деньги… Кроме того, на ней осталось ее пенсне в золотой оправе.

— Да, едва ли у нее было что-то, способное привлечь внимание вора, — заметила миссис Скотт. — Наверное, преступник ворвался к ней, желая ее ограбить, а потом понял, что у нее ничего нет, разозлился и убил ее.

— К сожалению, я не знаю, что думает полиция, — с виноватым видом ответила я. В самом деле, мне было известно не больше, чем я сообщила миссис Скотт.

Принесли чай; чашки и блюдца расставили на медном столике в восточном стиле, украшенном затейливой резьбой. Миссис Скотт налила мне чаю и протянула чашку. Я сразу же вспомнила, как она угощала меня после первого собрания общества трезвости, на котором я присутствовала.

— Полиции неизвестно, зачем она ехала в Лондон, — продолжала я, чувствуя, что ступаю на зыбкую почву. — Но накануне, после собрания, я случайно услышала, что вы приглашали ее к себе в Клапам.

Миссис Скотт удивленно подняла брови.

— После собрания я стояла у самого выхода из зала… Мисс Марчвуд подошла к вашей карете и заговорила с вами. Я услышала ее слова.

— У вас острый слух, миссис Росс; кроме того, вы наблюдательны, — холодно ответила миссис Скотт. — Я не видела вас у выхода из зала!

Я не собиралась признаваться в том, что мы с Бесси прятались под аркой.

— Уже темнело, — уклончиво ответила я. — Я подумала, что вы пригласили ее и вчера она могла ехать к вам.

— Нет, не ко мне, — ответила миссис Скотт. — Мисс Марчвуд ни за что не приехала бы, не известив меня предварительно письмом. — Она бросила на меня многозначительный взгляд. Даже скромная мисс Марчвуд не рискнула бы так вызывающе нарушить правила приличия, как это сделала я!

— Пожалуйста, передайте известие о ее смерти мистеру Фосетту, — попросила я. — А также другим вашим знакомым по обществу трезвости.

Моя собеседница почти беззвучно размешивала сахар в чашке.

— Я не могу разъезжать по городу и сообщать об этом всем. И потом, вы сами говорите, что обо всем напишут в газетах. Публика обожает всякие ужасы… — Миссис Скотт положила ложечку. — Но мистеру Фосетту я непременно сообщу. Велю Гаррису оседлать лошадь и скакать к нему на квартиру. Он очень огорчится. Изабелла Марчвуд была верной сторонницей нашего дела.

— Я заметила, — вкрадчиво ответила я. — Чем еще она вам помогала, кроме того, что посещала собрания?

Я не собиралась вводить миссис Скотт в заблуждение — да мне бы это и не удалось. Она посмотрела на меня с выражением, которое я заметила у нее на лице при нашей первой встрече. Она прекрасно понимала, что я приехала к ней не просто из учтивости.

— Она всегда привозила к чаю печенье, — ответила миссис Скотт.

— Да, наверное. Мистеру Фосетту трудно будет проводить собрание в следующее воскресенье, помня об этом печальном событии.

— Вовсе нет! — резко ответила миссис Скотт. — Гибель Изабеллы Марчвуд не сможет стать препятствием для его благородного дела!

Наверное, она сразу же поняла, что допустила оплошность, назвав смерть мисс Марчвуд «препятствием», потому что поспешила добавить:

— Разумеется, по-человечески он страшно огорчится. Но его дело всегда должно быть для него на первом месте. Вы и не представляете себе, миссис Росс, какое пагубное действие оказывает пьянство на бедняков! Даже если у пьяницы в кармане всего несколько монет, он потратит их на пиво или крепкие напитки, обрекая своих детей на голод. К сожалению, так же часто ведут себя и матери семейств… Я познакомилась с мистером Фосеттом, когда он только начал служение среди лондонской бедноты. Услышав его пламенную речь, я немедленно убедилась в важности его труда и в сложности стоящей перед ним задачи. Он пожелал показать мне то, с чем нам приходится сталкиваться, без прикрас. Мы с ним поехали в одно место, где торгуют дешевым пойлом. Мистер Фосетт заверил меня, что я могу не опасаться за свою безопасность; благодаря тому, что в наших краях его уже хорошо знают и уважают, никто не обидит нас и не будет нам угрожать, пока я с ним. Я ответила ему, что ничего не боюсь. Мне довелось провести несколько лет в очень опасном окружении. Я пережила немало беспорядков и потрясений и умею постоять за себя перед лицом враждебно настроенной толпы… Итак, мистер Фосетт привел меня в дешевую распивочную. Должна сказать, миссис Росс, за свою жизнь я повидала немало страшных зрелищ. Я была в Индии с мужем во время восстания сипаев. Но когда я вошла в этот притон пьянства и разврата и увидела печать порока на грубых лицах тамошних завсегдатаев, мне показалось, что я очутилась в аду!

Пыл, с которым она говорила, поверг меня в растерянность. Мне показалось, что она искренне верит в благородство намерений Фосетта. Я поняла: совершенно безнадежно убеждать ее в том, что он мошенник. Судя по всему, Фосетт умело подбирал себе помощников. Вначале он показал миссис Скотт врага, так сказать, лицом к лицу, объяснив, с чем им предстоит сражаться. Миссис Скотт — вдова военного. О сражениях ей известно немало. И она тут же бросилась в битву.

— Миссис Росс, я сразу же преисполнилась отвращения; не сомневаюсь, вы на моем месте испытали бы то же самое. Передо мной были мои соотечественники, мужчины и женщины, чей долг честно трудиться и растить детей! Им надлежало быть богобоязненными и трудолюбивыми. А они вели себя чудовищно. Некоторых так одурманило спиртное, что они уже ничего не соображали! Так больше не может продолжаться, иначе вся страна провалится в тартарары. Откуда возьмутся крепкие, здоровые молодые люди, готовые служить в армии и на флоте? Кто будет работать на больших заводах? Откуда возьмутся сильные, трудолюбивые матери, способные вскормить и воспитать здоровых детей? Слабость характера, подобно слабости телесной, необходимо изгнать из нашего общества!