Алекс Бэлл - Белый Слон

— К вам можно? — журналистка постучалась в кабинет и заглянула, не дожидаясь ответа. — Я вам звонила, меня зовут Дарья Лапшина.

— Да-да, моя дорогая, заходите, — ласковым голосом сказал толстячок в белом халате и круглых очках на горбатом носу. Он учтиво указал гостье на свободный стул и посмотрел на часы. Стрелка показывала ровно тринадцать часов. — У вас найдется еще пять минут? Я хочу кое-что проверить.

Даша, настроенная на сухой и холодный прием, была немного удивлена. Однако, кивнула и села на мягкий удобный стул.

Прошло пять минут. Потом десять.

Девушка все сидела напротив Семена Алексеевича и ждала. Ей показалось, врач занят совершенно бессмысленной вещью. Он старательно вырисовывал на клочке газеты человечков, как из школьных тетрадей. Точка, точка, огуречик… Даша не мешала.

Закончив, Студенев показал журналистке то, что получилось, и тихим, спокойным, почти ласковым голосом спросил:

— Что вы на это скажете?

— Что вы не умеете рисовать, — честно ответила Даша.

— Интересно, интересно… Вы скорпион по гороскопу?

— Да, а как вы догадались? Увлекаетесь астрологией? — оживилась девушка.

— Нет, просто в бытность свою главврачом психиатрической клиники я узнал много интересного, — Студенев отложил клочок в сторону и сквозь очки умильно посмотрел на Дашу. — Была у нас одна пациентка, которую муж отправил лечиться от зависимости.

— Наркотической?

— Нет, нет, что вы! Она рисовала.

— Что же в этом плохого?

— Ничего, конечно. Только она рисовала везде. Абсолютно. На газетах, салфетках, обоях, людях… Причем, не спрашивая их. Конечно же, я имею в виду людей. Но я пришел к выводу, что в каждом безумии есть своя логика. Вот эта женщина, например, показывала свои рисунки людям, и спрашивала, что они видят. А потом по ответу с хирургической точностью составляла психологический портрет личности. Вот так… Кажется, я понял ее систему. Хотя и весьма примитивно. Все что у меня получается — это определить знак зодиака.

— Все это безумно интересно, но у меня мало времени. Я слышала, что вы лучший специалист в области психиатрии, который есть в нашем городе…

— Возможно и так, — умильно улыбнулся врач, сцепив пальцы в замок. — Что весьма радует. Вы хотели взять у меня интервью?

— В принципе… да, хотела, — журналистка мимоходом разглядывала бумаги, лежащие на столе, но ничего интересного не увидела. — Вы давно подрабатываете частным психотерапевтом?

— Всего пару лет… — задумался врач. — А откуда вы знаете? Я не давал подобного объявления, обо мне узнают только через знакомых.

— Я тоже узнала о вас от знакомого, — невозмутимо сказала Даша. — Его зовут Антон Крымов.

Психотерапевт внимательно посмотрел на нее, и Даше показалось, что он немного испугался. Потому что тотчас же стиснул бумажку с человечками, но спохватился, и начал расправлять измятый рисунок.

— Вы точно из газеты?

— Могу показать удостоверение, — Даша уже собралась достать из сумки «корочки», но Семен Алексеевич поспешно сказал.

— Не надо, не надо. Я вам верю. Что же вы хотите услышать? Надо понимать, интервью будет не обо мне.

— Ну почему же? — обезоруживающе улыбнулась Даша. — Именно о вас. Я действительно пишу статью об убийстве жены Крымова, но сюда пришла, чтобы узнать ваше мнение как профессионала.

Кажется, Студенев вздохнул с облегчением. Когда звонила Валерия, он вел себя куда более настороженно. Однако, слова Даши о том, что она хочет узнать лишь его профессиональное мнение — и больше ничего — усыпили бдительность. Да, Студенев был очень высокого мнения о себе, как о профессионале.

— Ну что ж, постараюсь вам помочь. Но, — врач предупредительно поднял палец, — ничего не обещаю!

— Договорились! — Даша достала ручку и блокнот, чтобы начать записывать. Но, врач не заметил, что кроме этого девушка нажала кнопку записи на диктофоне в своем кармане. — Людмила Крымова посещала ваши сеансы, так?

— М, скорее я сам приезжал к ней. Ее муж настоял на этом.

— Хорошо. Как Антон узнал о вас?

— Он просто пришел однажды и попросил, чтобы я поработал с его женой, — объяснил Семен Алексеевич. — Сказал, что ему посоветовал меня старый друг.

— Как звали этого друга? — уточнила Даша.

Врач пожал плечами и с ироничной улыбкой произнес:

— Меня совсем не интересует, кто из моих клиентов посоветовал ко мне обратиться. Главное — на мои сеансы приходят люди, и, заметьте, их немало.

— А сегодня исключение? — Даша не сдержала улыбки при воспоминании о пустом коридоре.

— Нет, — Семен Алексеевич откинулся в кресле и сложил руки на круглом животе. — Но на это время никто не записан. Прием начнется с трех часов.

— Ага. Извините за вопрос, но… что вы делали позавчера с восьми до десяти утра?

— Мне нечего скрывать, — врач откинулся на спинку стула и сложил руки на круглый живот. — Я был в клинике, вел утренний прием. Это же самое я скажу и полиции, которая наверняка в скором времени меня посетит. Мне уже звонили.

— Если так, почему бы вам не посетить их первому?

— Милая моя, мне не нужны лишние хлопоты, — снисходительно улыбнулся Студенев. — Я предпочитаю ездить как можно меньше и исключительно по важным делам.

— Или за хорошее вознаграждение? — уточнила Даша, имея в виду сеансы Людмилы.

— Или за очень хорошее вознаграждение, — подтвердил врач. Он внимательно посмотрел на журналистку и вдруг спросил. — А вы, случайно, не заодно с той «подругой» Антона, которая звонила мне вчера и спрашивала, что я знаю об убийстве?

— Знать ни знаю никакую подругу, — Даша удивилась очень искренне, но врач все равно не поверил. Но выпытывать ничего не стал. Только сказал. — Странно. Вчера эта девушка тоже спрашивала об Антоне и его жене. Мне не хотелось говорить с ней, откуда знать кто это на самом деле. Обычно я не разглашаю чужих тайн.

— И вы рассказали ей что-то?

— Немного. Она сумела меня убедить. Но, продолжим. Время — деньги.

— Хорошо, — Даша приготовила ручку с блокнотом. — Скажите, зачем вы посоветовали Антону устроить лодочную прогулку?

— Я? — от удивления брови врача поползли на лоб. — Откуда такая информация?

— Ну как же. Вы имели влияние на его жену, были в курсе всех дел семьи.

— И тем не менее, я ни за что не посоветовал бы такого, — Семен Алексеевич возмущенно скрестил руки на груди. — Ни один психотерапевт не отправит на лодочную прогулку человека в таком состоянии, в каком находилась Людмила. Во-первых, это не принесет результатов — сначала нужно вывести из депрессии, а уж потом возвращать вкус к жизни. Тут был очень, очень сложный случай… Моя пациентка не реагировала практически ни на что, ее состояние граничило с безумием. Односложные предложения, ночные кошмары… Вы полагаете, я отправил бы женщину в таком состоянии кататься на лодке, чтобы она, не приведи Господь, решила утопиться?