Люси Фоли - Список гостей

Я не успеваю рассказать Оливии остальное — и, возможно, оно и к лучшему. Я не рассказываю ей, как случившееся запятнало репутацию Элис, прилипло к ней — словно татуировка. Никто из нас не догадывался, насколько ранимой она была. Она всегда казалась такой способной, такой сдержанной: получала все эти потрясающие оценки, занималась спортом, поступила в университет, не упускала ни одной возможности. Но подо всем этим, подпитывая ее успех, скрывался комок нервов, который никто из нас не видел, пока не стало слишком поздно. Она не могла пережить свой позор. Она поняла, что никогда не будет — никогда не сможет — заниматься политикой так, как мечтала. И дело было не только в том, что она не получила диплом, потому что бросила учебу. Теперь в интернете гуляет видео, на котором она делает какому-то парню минет — и не только. Такое уже не исправишь.

И я не рассказываю Оливии, как однажды в июне, через два месяца после возвращения из универа, Элис выпила обезболивающие и почти все, что смогла найти на полке с лекарствами в ванной, пока мама забирала меня с тренировки по нетболу. Как семнадцать лет назад в этот самый месяц моя прекрасная, умная сестра покончила с собой.

То, что случилось с подружкой невесты, — моя вина. Я должна была это предвидеть. Да я и предвидела : я знала, что у этой девочки большие проблемы. Знала, еще когда подавала ей с утра завтрак. Она сдерживалась во время свадьбы, хотя выглядела так, будто хотела вскочить и убежать. После церемонии, разумеется, я старалась присматривать за Оливией. Но от меня так многого требовали: гости были так настойчивы, так неистовы, что обслуживающий персонал — в основном школьники и студенты на каникулах — едва справлялся.

Не успела я и опомниться, как возникла суматоха, и Оливия оказалась в воде. Увидев ее, я будто оказалась в прошлом. Такая беспомощная. Я видела знаки, но не обращала на них внимание, пока не стало слишком поздно. Те навязчивые картины из моих снов: вода поднимается, мои руки тянутся, будто я могу что-то сделать…

На этот раз спасение было возможно. Я думаю о женихе, который вытащил ее из воды. Но, возможно, я смогла бы все предотвратить, если бы действовала вовремя. Я зла на себя за то, что была такой рассеянной. Мне удалось сохранить видимость хладнокровного профессионализма перед гостями, пока я собирала их всех в шатре для свадебного обеда. Хотя даже если бы я не держала себя в руках, вряд ли кто-нибудь заметил бы. В конце концов, это моя работа — быть невидимкой.

Мне нужен Фредди. Он всегда меня успокаивает.

Я нахожу его вдали от толпы, на задворках шатра, отведенного под кухню: он окружен небольшой армией помощников. Я прошу его выйти со мной на улицу, подальше от любопытных глаз персонала.

— Девушка могла утонуть, — говорю ему.

Когда я думаю об этом, то едва могу дышать. Я представляю, как все могло обернуться, у меня перед глазами разыгрываются страшные сцены. Словно я перенеслась в другой день, когда счастливого конца так и не случилось.

— О боже, Фредди, она же могла утонуть. А я не обратила внимание. — Прошлое повторяется снова и снова. Это все моя вина.

— Ифа, — успокаивает меня он, крепко сжимая мои плечи, — она не утонула. Все хорошо.

— Да, — соглашаюсь я. — Он спас ее. Но что, если…

— Никаких «если». Гости уже в шатре. Все идет идеально, поверь мне. Иди туда и делай то, что умеешь лучше всего. — Фредди всегда умел меня успокаивать. — Это незначительный промах. В остальном все прекрасно.

— Но все не так, как я представляла, — говорю я ему. — Так тяжело со всеми этими гостями, они разбредаются по острову. И те парни вчера со своими ужасными играми. А теперь все повторяется…

— Праздник почти закончился, — решительно отвечает Фредди. — Тебе осталось пережить всего несколько часов.

Я киваю. Он прав. И я знаю, что мне надо взять себя в руки. Мне нельзя расклеиваться, не сегодня.

Теперь они могут разглядеть его — Фредди, который спешит к ним так быстро, как только может. В руке он держит факел, и ничего более зловещего. Свет их факелов выхватывает бусины пота на бледном лбу Фредди, когда он подходит ближе.

— Вернитесь в шатер, пожалуйста! — кричит он, задыхаясь. — Мы позвонили в полицию.

— Что? Почему?

— Официантка немного пришла в себя. Она говорит, что видела там кого-то еще, в темноте.

— Надо его послушаться! — кричит Ангус остальным, когда Фредди уходит. — Дождемся полицию. Это небезопасно.

— Нет, — кричит Феми. — Мы зашли слишком далеко.

— Ты правда думаешь, что они скоро приедут, да, Ангус? — спрашивает Дункан. — Полиция? В такую погоду? Да ни фига, чувак. Мы здесь одни.

— Ну так тем более. Это небезопасно…

— А не делаем ли мы поспешных выводов? — кричит Феми.

— В каком смысле?

— Он сказал, что она вроде бы кого-то видела.

— Но если так, — настаивает Ангус, — то это значит…

— Что?

— Ну, если в деле замешан кто-то еще, то это значит, что это… не несчастный случай.

Он не может заставить себя произнести слово, но оно все равно повисло в воздухе. Убийство .

Они крепче держат факелы.

— Это можно использовать как оружие! — кричит Дункан. — Если уж на то пошло.

— Да, — соглашается Феми, расправляя плечи. — Мы против него. Нас четверо, а он один.

— Стойте, а кто-нибудь видел Пита? — внезапно спрашивает Ангус.

— Что? Черт… нет.

— Может, он ушел с тем Фредди?

— Не ушел, Фем — отвечает Ангус. — И он правда съехал с катушек. Черт…

И они начинают кричать:

— Пит!

— Пит, дружище, ты там?

Ответа нет.

— Боже… ну, я не собираюсь искать еще и его, — раздражается Дункан, его голос слегка дрожит. — Он уже не первый раз в таком состоянии. Сможет о себе позаботиться. Все будет хорошо.

Остальные догадываются, что Дункану тяжело дается эта уверенность. Но они не станут продолжать этот разговор. Им тоже хочется в это верить.

Ифа сотворила настоящую магию в шатре. Здесь тепло, несмотря на усиливающийся на улице промозглый ветер. Через вход я вижу, как мерцают зажженные факелы, а крыша шатра время от времени вздымается и мягко опускается, изгибаясь от ветра. Но это только добавляет уюта. Воздух благоухает от ароматических свеч, лица гостей в их свете кажутся розовыми, раскрасневшимися от здоровья и молодости — даже если истинная причина заключается в алкоголе и пронизывающем ирландском ветре. Это все, чего я только могла бы пожелать. Я смотрю на гостей и вижу это на их лицах: благоговение перед нашим праздником. И все же… почему я чувствую себя такой опустошенной?

Похоже, все уже забыли о безумной выходке Оливии; такое чувство, что это произошло в другой день. Они жадно глотают вино… становясь все громче и оживленнее. Атмосфера дня вернулась на круги своя, все идет по выстроенному плану. Но я не могу забыть. Когда я думаю о выражении лица Оливии, о том умоляющем взгляде, когда она пыталась что-то сказать, волосы встают дыбом.