Дреда Сэй Митчелл - Свободная комната

Папа отвечает:

— Марта Палмер была злой и мстительной женщиной. Она не могла смириться с тем, что Джон каждый вечер возвращался к Элис и детям. Поэтому она пошла к нему домой. Элис наивно пригласила ее зайти как свою лучшую подругу, и та рассказала ей об интрижке. И разбила ее мир на куски.

Я снова слышу те крики в гостиной. Потираю висок, чтобы они умолкли.

Он продолжает:

— Она ускользнула, совершив свое злое дело и оставив Элис наедине с ее миром, который рушился у нее под ногами.

— Но убить своих детей, Эдвард, и покончить с собой… — пораженный голос мамы содрогается.

— Я знаю. Знаю, — шепчет папа, — но ее предал не только муж, но и так называемая лучшая подруга. Это стало слишком тяжелым бременем для нее. Я думаю, она просто сломалась.

Наступила ужасная тишина. Тогда я спрашиваю:

— Как ты ему помог?

— Я посоветовал ему пойти в полицию, но он не стал. Он хотел, чтобы я забрал тебя на время, и я согласился.

Я вижу, как маленькая я смотрю из окна машины, пристально глядя на клеймо каменщика на доме, наблюдая, как оно становится все меньше и меньше, до тех пор пока не исчезает из виду.

— Он отдал одну вещь, которая принадлежала твоей матери. Она это часто носила. Мы подарили тебе на пятнадцатый день рождения, — тихо говорит папа.

— Мой шарф.

Вот это ирония. Шарф, который оберегал меня ночью, принадлежал женщине, которая пыталась меня убить. Моей собственной матери. И я понимаю еще кое-что: Марта, должно быть, узнала шарф Элис, так как была ее лучшей подругой. Той ночью, когда я бодрствовала во сне, она увидела его, провожая меня обратно в комнату. Неудивительно, что она спросила, кому он принадлежал. И когда я сказала ей, что маме… Я помню, как она оставила его у меня на кровати, завязав узелок за узелком.

— Что случилось с их телами?

Папа снова качает головой:

— Не знаю. Специфика нашей работы такая, что мы контактируем с разными людьми, включая хозяев похоронных бюро, у которых есть крематории. Или он мог похоронить их. Я не знаю.

В этот момент я понимаю, что никогда не найду место, где упокоилась моя семья.

«Уже достаточно невинных людей пострадало» . Вот что было в прощальном письме. Слишком много невинных людей.

— Почему он вернулся, чтобы жить в доме с Мартой и Джеком?

Папа издает невеселый смешок.

— Эта дьяволица вцепилась в него когтями. Он не мог ее забыть. Томми рассказал мне, как она обычно действовала. Он сказал, что она обожала забирать вещи у своих любовников после того, как отношения заканчивались, — я думаю о табличке с именем Бетти. — У твоего отца она решила забрать дом. Она наверняка мучила его годами, будучи в отношениях с другими мужчинами и напоминая о том, что случилось с его женой и детьми. Обвиняла его. Я подозреваю, что в конце концов она привела в дом более молодого мужчину, то есть Джека, и вытеснила Джона в верхнюю комнату.

— Наверно, он не выдержал всего этого, потому что недавно покончил с собой. Я нашла его предсмертную записку.

— Боже милостивый! — вскрикивает мама с дикими глазами.

— Я знаю, — говорит папа.

— Что? — Я выпрямляю спину. — Откуда ты знаешь?

— Я был с ним.

— Что ты такое говоришь, Эдвард? — кричит мама.

— Мне позвонила Марта. Сказала, что Джон ведет себя странно. — Отец в отчаянии смотрит на нее. — Что ты хотела, чтобы я сделал? Оставил отца Лизы с этой женщиной? Нет, — жестко говорит он. — Я пошел туда проведать его. Он успокоил меня, сказав, что с ним все в порядке. Я оставил его и пошел поговорить с этой женщиной, и в итоге мы поспорили там, внизу. К тому времени как я вернулся наверх, он уже повесился, — папа прикрывает рот от ужаса. Пот блестит у него на лбу. — Я забрал тело Джона. Отвез его к хозяину похоронного бюро, которому доверял, и достойно его похоронил. — По его лицу струятся слезы. — Мой друг не заслужил того, что с ним случилось. Самое меньшее, что я мог сделать, это убедиться, что он покоится с миром. Кроме нас с Томми у его могилы больше никого не было.

— А как же Джек? — мне тоже хочется заплакать, но я не позволяю себе. Я должна дослушать эту историю до конца.

— Его там не было. Уехал на север по работе. Когда он вернулся, мы договорились, что она скажет ему, что Джон съехал. И велит Джеку больше никогда не упоминать имя Джона. Притвориться, что его просто не было.

Вот почему Джек настаивал на том, что раньше там никто не жил. Он не участвовал во всем этом, а просто следовал указаниям Марты, как щенок, который слушается хозяина.

Папа содрогается в ужасных рыданиях. Мой сильный, мужественный отец, который, как я знаю, всегда старался сделать так, как будет лучше для меня. Я не могу просто сидеть и смотреть, как он разваливается на части. Я спешу к нему и обнимаю его, измученного горестными рыданиями.

— Все в порядке, папа. Все в порядке.

Он поднимает свое мокрое от слез лицо, чтобы посмотреть на меня.

— Когда я узнал, что ты живешь под одной крышей с этой больной, безнравственной женщиной, я подумал, что схожу с ума. Я должен был вытащить тебя оттуда. Томми согласился помочь мне.

— Попытка свести меня с ума не лучший способ, пап.

— Я знаю. Но я был в отчаянии. Марта сказала мне, что нашла предсмертную записку Джона на столе у тебя в комнате.

— Это тогда она поняла, что я дочь Джона?

— Нет. У нее появились подозрения только после того, как она узнала от мужа, что у тебя есть свой дом. Она нашла тебя через избирательные списки. — Она сделала то же, что и Алекс. Мой враг использовал мое же оружие против меня. — Как только она выяснила, как мы с тобой связаны, она велела мне забрать тебя, а иначе… Вот почему мы с твоей матерью приезжали, чтобы убедить тебя уехать оттуда. Я знаю, как ужасно с моей стороны было поместить тебя на принудительное лечение, но я сделал бы все, что угодно, все , лишь бы увезти тебя подальше от нее. Она собиралась навредить тебе. Последнему ребенку Элис.

Мама кладет руку мне на плечо, и мы все вместе застываем в этой позе, словно та крепкая семья, которой мы так хотим быть.

В конце концов я откидываюсь, опираясь на пятки, и снова достаю историю Джона Питерса. Забавно. Я не ощущаю, что он мой отец. Для меня он всегда будет Джоном Питерсом.

— Теперь, когда мы поговорили, я чувствую себя достаточно сильной, чтобы прочитать вам остальную часть истории. Мне тяжело это читать, потому что из-за этого мне так долго снились кошмары. Я не понимаю, как он мог так со мной поступить.

Ранее. 1998 год

Его раненая дочь мучительно разрыдалась, а в ее маленькой грудке слышались хрипы, когда она отчаянно пыталась наполнить легкие воздухом, пока он укладывал ее на кровать так аккуратно, как только мог. Он не мог вынести ее боли. Это все из-за него и тех безрассудных действий, которые он предпринимал. И в тот момент он принял решение. Правильно это было или неправильно, но так он решил.