Питер Свенсон - Восемь идеальных убийств

– А я и забыл про это место, – заметил он, высовываясь из кабинки и оглядывая переполненный бар. – Теперь вспомнил. Когда мы последний раз тут были, то брали начос [100] Начос – мексиканская закуска, нечто вроде чипсов из кукурузной муки с различными добавками. с брюссельской капустой.

– Да ну? – отозвался я. – Совершенно не помню.

– В жизни не забуду! Ну кто же кладет брюссельскую капусту в начос?

– Теперь и я вспомнил, – сказал я. – Давай сегодня чисто по пивку.

Мы чокнулись пивными бокалами.

– Нашел что-нибудь новенькое? – спросил я, про себя прикидывая, не рассказать ли ему, что за сведения я накопал на Ника Прюитта, особенно касательно коллекции оружия. Так окончательно и не решил, стоит ли.

– Да есть кое-что, – отозвался Марти. – Не знаю, насколько это тебе поможет, но он далеко не ангел, этот твой Ник Прюитт.

– В каком это смысле не ангел?

– У него два привода: один – за вождение в нетрезвом виде, другой – за пьяный дебош, не поверишь, во время рождественской службы в церкви. Его застукали, когда он пытался спереть коробку таких маленьких беленьких свечек, которые там раздают. И вдобавок на него оформлено два судебных ордера – запрет приближаться к определенным лицам. Погоди-ка…

Марти полез в карман своего шерстяного блейзера и извлек оттуда перекидной блокнот на пружинке плюс очки для чтения.

– Первая из этих лиц – некая Джуди Блэкберри. Это было в Мичигане, когда он учился на выпускном курсе. Она сообщила, что застала его за подглядыванием в ее окно, и еще он таскался за ней по всему студгородку. Другой ордер – относительно недавний. Три года назад, оформлен по требованию Джиллиан… Если по буквам, то Н-Г-У-Е-Н. Не буду изгаляться и пробовать правильно это произнести. Типа, все та же история. Бывшая подружка, которая пожаловалась, что он никак не может оставить ее в покое. Он вломился к ней в дом.

– Так что никаких насильственных действий ему не предъявляли? Ничего такого, связанного с огнестрельным оружием?

– Нет. Но это подходит, как думаешь? Хотя если как раз Ник Прюитт желал смерти Чейни, то он скорее привлек бы для такого дела кого-нибудь со стороны. Не особо-то он похож на убийцу, хотя приставучий и не умеет вовремя остановиться, когда бухает. А потом, я глянул на его алиби – оно железное.

– Алиби на момент убийства Нормана Чейни?

– Именно. – Марти опять заглянул в блокнот. – Это было в марте две тысячи одиннадцатого. Ник Прюитт в тот момент находился в Калифорнии, навещал родных. Это проверено. Как я уже сказал, не думаю, что это тот человек, который способен забить до смерти собственного шурина, но вот привлечь кого-то, кто проделает это вместо него, – по-моему, запросто. Может, он попросил кого-нибудь как следует проучить Нормана Чейни, а исполнитель малость увлекся. В любом случае это сошло ему с рук. Могу предположить – если и вправду хочешь знать мое мнение, – что вполне реально все это из него выбить, склонить к какого-то рода признанию. Я знаю людей такого типа – их слегка наклонишь, и они уже сломались. Я тебе ничего не предлагаю, просто говорю.

– Да врубился, – отозвался я. – Нет, все, что мне нужно, это только информация. А инфа полезная, спасибо, Марти.

– Нет, это тебе спасибо! На этой неделе я и вправду чувствую, что принес хоть какую-то пользу. Впервые чуть ли не за целую вечность. ФБР по-прежнему цепляется к тебе по поводу убийства этого Чейни?

Я надолго приник к бокалу, в очередной раз гадая, сколько можно поведать Марти.

– Уже нет, – ответил я наконец. – Судя по всему, все из-за того списка, который я составил для блога «Старых чертей» еще сто лет назад.

– Вот как?

– Именно так. Заходил когда-нибудь на наш блог?

– Да я, блин, даже не знаю, что такое блог! – возмутился Марти.

– Я им больше не занимаюсь, но когда только начал работать в «Старых чертях», разместил там несколько статей. Рецензии на новые книжки… Списки моих любимых авторов… Такого вот все рода. И однажды навалял текстик про восемь своих любимых «идеальных убийств» в книгах, а кто-то в ФБР засек связь между этим моим списком и парочкой недавних нераскрытых убийств. Связь, правда, довольно жиденькая, так что не думаю, что они и дальше будут развивать эту тему.

– А про что еще они у тебя спрашивали? – спросил он, явно заинтересованный.

– Про какую-то непонятную смерть в Коннектикуте – кого-то там нашли возле железнодорожных путей, якобы выпавшего из пригородного поезда… А еще спрашивали про одну телеведущую, Робин…

– Ну да, Робин Каллахан, – подхватил Марти. – Это ее благоверного работа. Просто не могу поверить, что его до сих пор не арестовали.

– Ты точно знаешь? – спросил я.

– Точно не знаю, но, блин, это же она написала книжку про то, как измена хороша для брака! По-моему, могу с полной уверенностью сказать, что к муженьку следует присмотреться попристальней.

Я рассмеялся.

– Ну да, выходит, я просто принимаю все это слишком близко к сердцу.

– Не знаю, как ты, но они-то уж точно принимают всё слишком близко к сердцу. Они расспрашивали тебя про все эти случаи?

Становилось ясно, что интерес Марти все более и более растет, а мне не хотелось его во все это впутывать. Он напоминал мне собаку, завидевшую кость, и если я выложу ему абсолютно все про эти убийства, скопированные из книжек, то он сразу начнет копать. Тем более что я успел выдать ему имя Нормана Чейни.

– Они просто спросили, имею ли я какое-то отношение к ним – к Норману Чейни, или этому мужику из Коннектикута, или к Робин Каллахан. А я ответил, что ни малейшего. Я спрашивал тебя насчет Нормана Чейни, поскольку по какой-то причине это их больше всего интересовало. Хотя, честно говоря, все это ни о чем. По крайней мере, я надеюсь, что ни о чем. Твоя дочка не передумала приезжать?

– Что за книги у тебя в этом списке? – спросил Марти, игнорируя мой вопрос про Синди.

Я стал перечислять, делая вид, будто не сразу все припоминаю. «Незнакомцев в поезде», впрочем, оставил за кадром. Марти, который всегда ищет рекомендации, какие книги стоит прочесть, записал некоторые из названий в свой блокнотик.

– «Убийства по алфавиту», – проговорил он. – Мне нравится, как это звучит! В нынешние времена, похоже, мне больше по вкусу Агата Кристи, чем Джеймс Эллрой [101] Ли Эрл «Джеймс» Эллрой (р. 1948) – американский писатель и сценарист, автор «крутых детективов» и романов в жанре «нуар». . Не знаю, в чем дело, – наверное, просто раскисаю помаленьку.

– А ты вообще читал что-нибудь Агаты Кристи?

– А как же, ты сам мне советовал, забыл? Только что закончил «Десять негритят».

– «И никого не стало», – почти машинально поправил я. Теперь знаменитая книга продается под таким, более политкорректным названием [102] Самое смешное, что одно время «негритят» в названии книги пытались заменить на «маленьких индейцев», но в нынешние времена это тоже неполиткорректно: индейцев теперь следует именовать «коренными американцами». Непонятно, правда, что цензорам делать со стишком, который все равно про негритят и концовка которого теперь служит заглавием, – на нем держится весь сюжет. .