Питер Свенсон - Восемь идеальных убийств

Но что, если ему кто-то помогал?

Пока мы выпивали, мне было видно кухню, где Тэсс мыла посуду, что-то мурлыча себе под нос. Вид у нее был довольный, почти расслабленный. В рассказе Брайана наступил перерыв, и я спросил:

– А ты когда-нибудь читал посты в блоге, которые я писал для нашего веб-сайта?

– Какого еще сайта? – спросил он.

– Нашего сайта. Сайта «Старых чертей». Там есть блог.

– А, точно, – отозвался Брайан, припоминая. Я годами приставал к нему, чтобы он тоже что-нибудь написал туда, хотя бы порекомендовал какую-нибудь книгу или перечислил свои любимые, но он так и не сподобился. – А что?

– Помнишь тот список, который я составил несколько лет назад, даже еще до того, как ты стал совладельцем, – под названием «Восемь идеальных убийств»?

Мой компаньон почесал под глазом, и я внимательно посмотрел на него.

– Ах, этот! Да, и вправду припоминаю, – наконец ответил он. – По-моему, я впервые узнал твое имя, как раз читая этот список… И знаешь, что я тогда подумал?

– Нет.

– Я подумал: просто не могу поверить, что этот гондон не включил туда ни одну мою книжку!

Я рассмеялся.

– Ты и вправду так подумал?

– Конечно. Доходишь до того момента в своей карьере, когда любой список «десяти лучших» или «лучших на конец года» воспринимается как личное оскорбление, если ты не в нем. Но дело не в том… дело было не в том, если я правильно помню, что ты просто не включил туда одну из моих книг, а что не включил «Жатвенный сезон». Ну, Мэл, давай вспоминай!

Теперь он улыбался.

– Помоги-ка мне слегка, – произнес я. – Это которая с Карлом…

– С Карлом Бойдом, точно.

Теперь я ее припомнил. Из ранних. Преступник, Карл Бойд, – психопат, который решил мстить всем, кто когда-либо унижал его. А таких набралось немало. Если я все правильно помнил, Карл был фармацевтом. Он похищал своих жертв перед тем, как убить, и вкалывал им пентотал натрия или что-то подобное – что-то, вынуждающее их говорить правду. А потом спрашивал, что вызывает у них наибольший страх, просил описать смерть, которая больше всего их ужасала. К примеру, если кто-то признавался, что у него клаустрофобия, то Карл Бойд закапывал его живьем в ящике.

– Ну как я мог про нее забыть… – сказал я.

– Тем не менее забыл.

– Все равно она не подходила для моего списка. Он был посвящен исключительно идеальным убийствам. Нераскрытым убийствам.

– О чем это вы тут оба толкуете? – Это была Тэсс, которая появилась из кухни, вытирая мокрые пальцы о джинсы.

– Про убийства, – сказал я, почти одновременно с Брайаном, который ответил:

– Про отсутствие уважухи.

– Веселая тема, – заметила Тэсс. – Я тут подумала сварить кофе и решила узнать, сколько готовить. Брайан, – да, я знаю, что тебе это неинтересно.

– Я буду, – сказал я.

– Обычный? Или без кофеина?

– Я хочу настоящий, вырви глаз, – объявил я, гадая, не запнулся ли малость на словосочетании «вырви глаз».

Она удалилась обратно в кухню, и Брайан произнес:

– Такого на самом деле не бывает.

– Чего не бывает? – спросил я.

– Я про список, который ты составил, – сказал он. – Идеальных убийств не бывает.

– В литературе или в реальной жизни?

– И там, и там. Слишком уж много непредсказуемых факторов, всегда. Дай-ка угадаю, что там у тебя было в этом списке… «Незнакомцы в поезде», так?

– Так, – подтвердил я. Брайан сел немного повыше и даже как будто немного протрезвел.

– Ну как же без них! Вообще-то теперь я уже припоминаю этот список, и вовсе не потому, что меня в нем нет. «Незнакомцы в поезде» при всем моем уважении к Пэт Хайсмит – совершенно дурацкая идея для идеального убийства. Чего в нем такого остроумного? То, что ты склоняешь какого-то совершенно постороннего человека совершить убийство вместо тебя? И таким образом у тебя железное алиби? Как бы не так! В тот самый момент, когда ты уговариваешь постороннего человека убить кого-то за тебя, ты можешь с равным успехом идти сдаваться в полицию. Это слишком непредсказуемо. Если собираешься убить кого-нибудь, убей сам. Когда речь идет об убийстве, доверять нельзя абсолютно никому.

– А что, если ты гарантированно знаешь, что этот человек никогда тебя не выдаст?

Брайан скривился, опустив брови и напружинив подбородок.

– Послушай, – произнес он, – не буду делать вид, что я великий спец в психологии, но одну вещь я знаю и постоянно напоминаю себе о ней, когда пишу книгу. Никому не ведомо, что творится в мозгах или в сердце у другого человека.

Он дотронулся до головы и до груди.

– Просто не ведомо. Даже супружеской паре, прожившей вместе пятьдесят лет. Думаешь, они знают, что другой из них думает? Не знают. Никто из нас ни хера не знает.

– Так что ты не знаешь, что сейчас думает Тэсс?

– Ну, – произнес Брайан, поднимая брови и пожимая плечами, – вообще-то знаю кое-что из того, что она думает про сегодняшний вечер, но только лишь потому, что она сама мне сказала.

– Это не считается.

– Да, не считается. Ладно, тогда – о чем она сейчас думает, помимо того, что пытается припомнить, сколько ложек кофе нужно положить, чтобы приготовить полный кофейник? В самом деле не знаю. Ну, или не совсем так. Я и вправду знаю много чего, о чем она сейчас думает. К примеру, она наверняка считает, сколько стаканов я выпил, и размышляет, в какой момент сказать мне, что всё, хватит. Наверняка думает о каких-то трехсотдолларовых джинсах, которые хочет купить… И думает о тебе, дружок.

– В каком это смысле?

– С тех самых пор как тогда вечером мы случайно состыковались в баре, она постоянно твердит, что надо пригласить тебя на ужин.

– У нее есть кое-какой план, – сказал я, припомнив о ее просьбе убедить Брайана нанять помощника для работы по дому.

– У Тэсс всегда есть какой-то план.

Теперь я уже чувствовал аромат кофе с кухни – темный, горький аромат, от которого, как мне показалось, я даже немного протрезвел. Перевод разговора на Тэсс несколько нервировал меня. Я знал Брайана очень давно, много-много раз видел его пьяным, но то, как он сейчас себя вел – словно у него имелся какой-то секрет, – было для меня чем-то новым. Брайан всегда был из тех, кто честно говорит, что у него на уме.

– И какой у нее план на сегодняшний вечер? – спросил я.

– Есть кое-какие мыслишки, но, как я уже сказал, мы никогда не знаем, что творится у другого человека в голове.

Услышав звяканье фарфора о фарфор, я повернулся и увидел подходящую к столу Тэсс, которая несла поднос с двумя кофейными чашками, сахаром и сливками. Она поставила передо мной одну из чашек, потом блюдце и села, вздохнув при этом.

– Спасибо, спасибо, – сказал я ей, добавляя в кофе немного сливок и отпивая глоток.

– Не хочешь добавить в кофе ирландского виски? – поинтересовался Брайан. – У меня тут где-то есть… Только не вздумай лить туда скотч.