Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

– Отражается, отражается. Впрочем, в зеркалах не знаю, врать не буду – не видел, вот в музейных витринах отражается, – задумчиво ответил Смолев, присев на корточки и внимательно рассматривая стену. – А как он туда попадает… А бес его знает!.. Думать надо! Пока сам ничего не понимаю. Смотри, у стены как-то кладка идет необычно криво? Или кажется мне?

– Да нет, не кажется, Саша, – Виктор Манн тоже присел на корточки рядом со стеной и стал изучать и ощупывать камни. – Действительно, ты прав! Вот тут особенно заметно, в нижних рядах. Как будто наклон кладки градусов двадцать. А то и все тридцать! Старые мастера такого брака допустить не могли. Все остальные стены здесь – как по линеечке с отвесом, хоть лазером проверяй, а здесь такая недоработка. А тогда за такую халтуру «братья во Христе» устроили бы каменщику «веселую жизнь». Сдается мне, судя вот по этим боковым щелям и кривым зазорам, знаешь, что? Похоже…

– Ее опустили вниз!

– Точно, Саша! Каменная плита просто ушла вниз, видимо, сработав как вертикальный затвор. Может на метр, может на полтора, а может и на все два. Но от времени с механизмом что-то случилось: она должна была соскользнуть вниз равномерно, но правый край провалился чуть ниже; обрати внимание, – видимо, выбило справа стопорные камни. А за ней, судя по всему, была лестница. Что это нам дает? – полковник тоже снял шлем и устало покрутил шеей, разминая мышцы.

– Ничего хорошего. То, что отсюда нам уже не войти. Надо искать другой вход, если только ты не намерен взорвать эту стену. Но в этом случае может обрушиться вся кладка – еще завалит подвалы…

– Обидно. Думаешь, это он ее опустил?

– Больше некому. Вспомни: дверь наружная была закрыта на засов, замка на ней не было. Значит, он открыл замок и зашел внутрь, потом закрыл внешнюю дверь на засов. Если наша догадка верна, он пролез в щель, что вела в секретный подвал, и опустил стену, но она отчего-то встала криво, – Алекс внимательно простучал камни в среднем ряду. Ничего. Он отряхнул ладони и задумчиво потер висок со шрамом. – И, скорее всего, механизм, который ее поднимает, выведен из строя. Сознательно или случайно – еще предстоит разбираться, но как бы то ни было – он себя замуровал здесь. Интересно, кого же он так испугался?

– Ах, чтоб его! – в который раз чертыхнулся полковник Манн. – Ладно, пойдем на свет, чистым воздухом подышим. У меня от этого подземелья скоро разовьется астма на пару с клаустрофобией. Еще немного – и я точно здесь что-нибудь взорву!

Они вышли на залитую солнцем площадку внутреннего дворика, где их ждали группа захвата и кинолог с собакой.

Манн угрюмо плюхнулся на скамейку, положил рядом с собой шлем и крепко задумался.

Алекс наблюдал, как молодые парни из группы захвата, поняв, что операция свернута и можно расслабиться, окружили девушку в белоснежной форме и о чем-то оживленно и весело болтали.

Пес, которому дали свободу, счастливо бегал по двору, принюхиваясь и регулярно поднимая заднюю лапу. Он сделал несколько кругов по периметру, поскреб землю в паре мест, осуждающе гавкнул на флегматичного геккона, что невозмутимо грелся на солнце, устроившись на крупном и гладком камне. Разобравшись с бездельником гекконом, пес заложил вираж пошире, до дальнего угла, где стоял пифос – тот самый большой глиняный горшок для вина, про который им рассказывал в свое время смотритель археологического музея. У пифоса он вдруг резко затормозил, медленно перешел на шаг, еще медленнее подошел к пифосу, обнюхал его, сел рядом и издал тоскливый – с подвыванием – звук.

– Это еще что за?.. – поднял голову Виктор Манн, недовольный тем, что его оторвали от размышлений, и произнес раздраженно несколько слов по-гречески, обращаясь к девушке-инструктору.

Та кивнула и подбежала к собаке, взяла ее за ошейник и попыталась отвести от пифоса. Но овчарка, упираясь задними лапами, завертела головой и вдруг громко и тоскливо заскулила: мол, что ж ты, партнер, не понимаешь?

– Там в пифосе что-то есть, пес унюхал, – догадался Смолев. – Скомандуй ребятам, пусть принесут лестницу. В музее, в подсобке для инвентаря должна быть.

Лестницу быстро принесли.

Смолев ловко забрался по ней и заглянул в пифос, посветив себе фонарем, помедлил немного и спустился к ожидавшим его оперативникам.

– Ну? – нетерпеливо дернулся полковник Манн. – Что молчишь?

– По крайней мере, одного работника музея мы нашли, – мрачно ответил Алекс, потирая занывший висок. – Это Карла. Помощница Феодоракиса. Она мертва. Застрелена в голову, насколько я смог рассмотреть.

– Интере-е-есно девки пляшут… – протянул свою любимую присказку полковник Интерпола. – Давно лежит? Как по-твоему?

– Сам глянь. Я не патологоанатом. На мой взгляд – недавно, несколько часов. Иначе пес бы раньше почуял. Вызывай бригаду местных спецов – скажут точнее. Что дальше делать будем, полковник?

– Думать! Да не полезу я туда! Некогда мне ее разглядывать! – махнув рукой, бросил полковник Интерпола, достал рацию и раздраженно отдал несколько распоряжений, потом повернулся к Смолеву. – Я вызвал Антонидиса с экспертами, пусть они трупом занимаются, не хочу отвлекаться. А нам с тобой надо как-то этого друга оттуда выкурить. Очень он нам нужен, понимаешь. Подельница его молчит, и похоже, говорить не собирается. Баба – кремень. Непрошибаемая. Я по ней таким катком проехал – а ей хоть бы хны. Только плюется и шипит, как раскаленная сковорода, на которую водой плеснули. По всему – за себя нисколько не переживает. Но она фигура проходная: кроме подлога и мошенничества мы ей ничего не предъявим. Она это понимает. А нам нужен ее босс, тот, кто все это организовал, а главное – ниточки, что ведут от него наверх и в разные стороны… Здесь серьезная контора поработала, для них ваши амфоры – так, мелкий эпизод. Тут целый синдикат трудится, понимаешь? Думаю, они держат в руках большую часть потока нелегальной контрабанды артефактов из Греции. Знаешь, сколько в год вывозят нелегально? В штуках? Двадцать-тридцать тысяч. А сколько на границе отлавливают, знаешь? В прошлом году – полторы тысячи. Вот и считай! Там миллиарды евро крутятся. Чтобы их прищучить – показания нужны. А у нас, как назло, теперь уже два трупа, которые могли бы хоть что-то рассказать! Из живых: одна задержанная молчит, другой в подполье ушел в прямом смысле, свои телефоны «обрубил». Анекдот! Все Бюро животики надорвет, узнав, как от Манна преступник спрятался в подвале! Шеф меня без соли съест, если мы этого гаврика не выкурим из норы и он не заговорит – на шефа тоже давят – будь здоров! Думай, Саша, думай! Еще немного, и я действительно начну бросать ему в вентиляцию дымовые шашки!