Анне Ханкок - Трупный цветок

Элоиза улыбнулась в ответ, но вышла из лифта с чувством, что никогда не верила в какого бы то ни было бога меньше, чем в эту минуту.

Она быстро прошла приёмный покой и выбежала через большую дверь навстречу распахнутому серому утреннему небу, и её волосы разлетелись от сильного порыва ветра.

Мартин ждал её, как и обещал. Элоиза подошла к машине и села на переднее сиденье.

– Привет!

Он наклонился и поцеловал её.

– Готова ехать домой?

– Да, – сказала Элоиза. – Ещё пять минут назад не была готова, а сейчас – да.

Они ехали с открытыми окнами через мост Фреденсбро в сторону её дома. За несколько дней листья на деревьях стали оранжево-коричневыми, а в воздухе появилась свежесть, которой не было на прошлой неделе. Хрупкость.

Наступила осень.

Они припарковались перед розовым кустом у входа в её дом, и, пока они поднимались наверх, Мартин всё время держал её за руку.

Элоиза открыла дверь в квартиру и огляделась.

– И не скажешь, что тут что-то произошло, – сказала она. – А ещё здесь красивее, чем обычно бывает.

– Герда всё вымыла и прибралась.

Элоиза заметила большой букет фиолетовых цветов на обеденном столе. Она подошла и прочитала открытку, которая стояла там же. Это было пожелание скорейшего выздоровления из редакции, подписанное Карен Огорд, Бётгером и другими её коллегами.

Элоиза слегка улыбнулась. Затем убрала открытку и огляделась.

– Нету моего ковра, – она показала на голый деревянный пол под журнальным столиком, где раньше лежал марокканский берберский ковёр с синим орнаментом.

– Да, – Мартин обнял её, – к сожалению, он больше ни на что не годен.

– Его выбросили?

– Да.

– Почему?

Он смотрел на неё, почёсывая щёку.

– Ты действительно хочешь это услышать?

– Да, – сказала Элоиза. Она ничего не помнила с того момента, как оказалась на диване под ногами этого человека, и до тех пор, пока не очнулась в Королевском госпитале рядом с Мартином, держащим её за руку. – Мне нужно это услышать. Мне нужно знать, что произошло.

– Хорошо, – сказал Мартин и повёл её на кухню. – На ковре была кровь, поэтому его выбросили.

– Его кровь?

– Да.

– Как ты попал сюда в ту ночь? Почему ты вообще здесь оказался?

Элоиза села за кухонный стол.

– Когда мы с тобой поговорили по телефону, я решил поехать к тебе.

Мартин открыл холодильник и достал бутылку газировки.

Он взял стакан с полки над раковиной и наполнил его.

– Вот, попей. Тебе нужно пить.

Элоиза с неохотой взяла стакан.

– Ты приехал сюда, говоришь?

– Да. Потому что… я знаю, что ты боишься сближаться с людьми, что тебе трудно доверять мне. Но нас связывает что-то, тебя и меня, разве нет? Что-то настоящее?

Она не отвечала.

– Так что, хотя ты и сказала, что нам больше не следует видеться, я приехал, потому что знал, что, если мы встретимся лицом к лицу, ты уже больше не станешь так говорить.

Элоиза слегка кивнула.

– Когда я приехал, входная дверь была приоткрыта, так что я вошёл без звонка, а когда зашёл, то увидел его. Дверь открыта, он…

Мартин остановился. Он провёл по рту открытой ладонью и несколько раз сглотнул.

– Он сидел верхом на тебе, ты лежала придавленная лицом вниз на диване, а он… он улыбался.

Элоиза посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Эта чёртова свинья улыбалась, поэтому меня просто переклинило. Я оторвал его от тебя и начал колотить. Я колотил его до тех пор, пока хватало сил. Я… я на самом деле даже не помню, что происходило. Когда я его связал, я позвонил в полицию. Я отсоединил провод от твоего музыкального центра и связал ему руки за спиной. Затем его забрал Эрик Шефер с толпой других полицейских. Приехала «Скорая», нет, две, наверно… По крайней мере, спасателей было много. Они увезли тебя, надели наручники на этого человека и допросили меня прямо здесь, за этим столом.

Элоиза видела, что его трясло, хотя он пытался этого не показывать. Она прикусила губу.

– Ты в порядке?

– Я? На тебя напали, а ты спрашиваешь, всё ли в порядке у меня?

– Для тебя это тоже мог оказаться очень тяжёлый опыт.

Он кивнул.

– У меня масса вопросов, они так и роятся в голове. Я рассказал полиции всё, что знал о том вечере, но мне никто ничего не рассказал толком.

Элоиза сглотнула. Горло от этого заболело.

– Что бы ты хотел знать?

– Кто он?

– Его зовут Стефан Нильсен.

– Ты его знала?

Элоиза покачала головой.

– Нет. Но Шефер сказал мне, что его обвиняют не только в нападении на меня, но и в убийстве журналиста по имени Ульрик Андерсон.

Мартин несколько раз сморгнул.

– Из «Ekspressen»?

Элоиза кивнула.

– Ты его знал?

– Нет, но сегодня утром в газете писали, что он был убит в своём доме.

– Это я его обнаружила.

Мартин закрыл глаза.

– Полиция считает, что это сделал один и тот же человек, – сказала она.

– Ну не знаю, Элоиза, это же чистое безумие! Зачем ты понадобилась такому психопату?

– Думаю, из-за того, что я расследую…

Раздался телефонный звонок. На дисплее не было номера, поэтому, отвечая, Элоиза сказала только: «Алло».

На линии был какой-то монотонный шум. Тишина. А потом она услышала:

– Элоиза?

Почему-то от этого хрипловатого женского голоса у Элоизы по телу пробежал холодок, и она взглянула на Мартина.

– С кем я разговариваю?

– Ты же знаешь, с кем ты разговариваешь.

– …Анна?

– Угу.

– Анна Киль?

– Я же говорю, что ты знаешь.

Элоиза почувствовала, как внутри закипает гнев. С неё хватит.

– Зачем ты со мной связываешься? Чего ты хочешь?

Голос прозвучал открыто, почти вежливо:

– Это не мне нужно от тебя что-то.

– О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Зачем ты продолжаешь связываться со мной?

– Я бы хотела рассказать тебе об этом. Но, если ты хочешь получить информацию, ты должна приехать ко мне.

– Приехать к тебе? Да я понятия не имею, где ты. Я даже не знаю, кто ты.

– Я у него.

– У кого? – с досадой крикнула Элоиза в трубку. – За кем ты гоняешься?

– Если хочешь узнать эту историю, сначала поговори с ним. Ты единственная, кто может написать об этом, единственная, кому он захочет всё рассказать.

– Знаешь что? – Элоиза покачала головой. – Думаю, меня больше не интересует твоя история. Найди кого-нибудь другого и создавай ему проблемы. Я завязала с этим.

Голос на другом конце провода не изменился и был всё таким же спокойным:

– Я не только о своей истории говорю. Она и твоя. Это твоя история, Элоиза. Если хочешь закончить свою историю, приезжай.

Элоиза потёрла лоб.

– Я не понимаю…

– Он ждёт тебя.

– Кто меня ждёт? Моссинг?

– Времени осталось не так много, так что нужно поторопиться.

Что-то щёлкнуло. Потом раздались короткие гудки.