Джиллиан Макаллистер - Все, что вы скажете [litres]

«Но таких новостей стоит подождать, верно?» – сказал он через несколько секунд.

Он всегда был таким, возможно, поэтому всего и достиг. Он всегда был положительно настроен, закоренелый оптимист. «Через несколько дней будет снова пятница», – подбадривал он нас, когда мы подрабатывали на заводе во время летних каникул.

«Что она тебе сказала?»

«Только то, что почувствовала то же самое. “Связь” – так она выразилась. Она тоже почувствовала связь между нами. Я уже выбрал ресторан».

«Отлично!»

Я старалась игнорировать чувство пустоты в груди. Вообще-то, оно становилось все меньше и меньше по мере того, как истекал мой срок. Прошло уже восемнадцать месяцев. Но иногда оно возвращалось. Я размышляла, будет ли меня радовать мысль о бокале вина в пятницу. И пришла к выводу, что нет… Я просто не могла представить себе жизнь вне тюрьмы Бронзфилд, и определенно не могла представить, что снова пойду куда-то вечером в пятницу. Я кивнула той Джоанне из прошлого, ее беззаботности и наивности, как мне и советовал консультант, и постаралась распорядиться тем, что у меня есть, как можно лучше.

Я качаю головой, отгоняя воспоминания, и поворачиваюсь к Лоре.

– Район Канэри-Уорф, – говорит она, зажигая газ. В воздухе появляется запах фейерверков, что напоминает о выходных и детстве. Ностальгия, вызванная запахом, сглаживает мой шок.

– Канэри-Уорф? – я переспрашиваю, потому что не могу представить себе место, меньше подходящее Лоре.

– Мы выросли, – говорит она, тяжело опускаясь на диван.

Это диван превращается в мою кровать, когда я остаюсь с ночевкой. Когда я оставалась… Я печально оглядываю баржу, скоро ее продадут.

– Агентство… – говорит Лора.

Она успешно завершила стажировку для выпускников и получила работу в рекламном агентстве. И больше она не раскладывала по вечерам карты Таро.

– Офис в Сити, – продолжает она. – Джонти работает в «Таймс». Он знает кое-кого…

– Понятно… – отзываюсь я еле слышно.

И внезапно возможность посидеть на весеннем солнце на барже лучших друзей, возможность купить по пути кофе и проехать на метро абсолютно ничего не значит. У меня нет работы. Зато есть судимость за серьезное нападение. Я не знаю, где хранятся тарелки в моем собственном доме, и дважды перепроверяю, правильно ли указала почтовый индекс.

– Не могу представить тебя в Канери-Уорф, – говорю я. Хотя считаю, что вообще не имею права что-либо комментировать. Я самозванец и не знаю этих людей.

Появляется знакомое чувство нарастающей паники. Иногда оно накатывало на меня в камере, ведь я знала, что никто за мной не придет. И сейчас я снова паникую. Хотя я свободна и окружена любимыми людьми. Кажется, солнце угасло и свобода превращается в иллюзию. Что, если я… Что, если все случится снова? Что, если меня снова обвинят? Статистика будет не в мою пользу. Я знаю, что такие мысли иррациональны. Алан объяснил мне, что это примитивная часть мозга пытается защитить меня от любого возможного исхода, – но для меня все это слишком реально.

– Что за агентство? – я пытаюсь отвлечься.

– Развития бизнеса, – говорит Лора вместо ответа. – Костюмы, туфли, квартира в Кэнери-Уорф, затем дом в пригороде, дети. – Она берет телефон и отвечает на сообщение.

– Это хорошо, – реагирую я, не глядя на подругу. – А ты еще…

– Пишу ли я картины?

Работы Лоры были такими красивыми. И у нее был особый взгляд. Она была настоящим художником и иногда погружалась в работу на целые недели.

Я ненадолго отошло за напитками, оставив ее наедине с вопросом.

– Уже нет, – отвечает она. – Рисование не… Я не знаю даже, как объяснить… Оно не делало меня счастливой. Я просто искала свое место в жизни. А потом как-то прочитала, что нужно переставать делать вещи, которые на самом деле не имеют значения. Ну, я и подумала… Случившееся с тобой заставило меня переосмыслить мою жизнь. Мне нужно прекратить разводить бардак вокруг. Понимаешь? У тебя забрали два года, и я поняла, что нужно двигаться вперед.

– Конечно, – легко соглашаюсь я, хотя у меня кружится голова.

Лора снова берется за пищащий телефон. Ее жесты становятся более сдержанными, и это заставляет меня присмотреться к ней внимательнее и в конце концов спросить:

– Кто тебе пишет?

– Таб.

– Таб?

– Табита, знакомая Джонти. Прошлым летом она была среди наших гостей.

– Гостей вашей вечеринки?

– Ага. Она милая, тебе понравится. Она учитель.

– Где она живет?

– В Кенте. Ездит в Лондон на работу.

– Могу представить, сколько у вас было совместных гулянок по пятницам.

– Мы теперь по-другому проводим время.

– Например?

Я убеждаю себя, успокаиваю, что это нормально. Прошло два года, и конечно, у Лоры могли появиться новые друзья.

– Мы собираемся у нее в саду, – говорит Лора, – он огромный. Жизнь в пригороде имеет свои плюсы.

– Но вы выбрали Кэнери-Уорф.

– Да. Но когда-нибудь мы переедем и оттуда. Это же логично, разве нет? Все же так делают.

Я внимательно рассматриваю лицо подруги. У нее все те же прищуренные глаза, здоровый цвет лица, которому не нужны румяна. Но внутри она изменилась. Точно изменилась, раз говорит такие вещи.

Как-то мы сидела на ступеньках, ведущих в бар Gordon’s и пили красное вино. «Старейший бар Лондона», – сказала тогда Лора. И в тот вечер мы договорились, что никогда не уедем из этого города. Никогда не станем одними из тех несчастных, кто каждый ждет поезд в 07.04 вечера с Паддингтон. «С чего бы нам вообще уезжать от этого?» – риторически спросила я, показывая на бар и на шумный Лондон.

– Ну, я переезжать не собираюсь, – говорю я подруге.

Лора пожимает плечами, берет одну из коробок и передает ее Джонти, который исчезает с баржи. Ее телефон снова жужжит, и она набирает ответ.

– Мы должны сходить куда-нибудь вместе. – Я киваю в сторону телефона Лоры. – Я бы хотела с ней познакомиться.

Лора задумывается, а затем продолжает печатать.

– Она про тебя не знает, – наконец говорит она, не поднимая взгляда.

Понятно, думаю я. Вот почему ты так редко приходила. Я думала, что наша дружба просто замедлилась, но что потом все будет хорошо. Но теперь понятно.

Сглатывая подступивший к горлу ком. Алан говорил мне, что это естественно – когда люди двигаются дальше. Смотрю на Лору и стараюсь посмотреть на все с ее стороны. Я не могла быть ей другом, пока была в тюрьме. Поэтому она нашла другого. Кого-то еще, с кем можно переписываться дни напролет, как раньше со мной. Но ведь теперь я вернулась! Я закрываю глаза и поворачиваюсь к солнцу, стараясь насладиться его теплом и воздухом Лондона. Нужно ценить каждое мгновение.

– Что она преподает?

– Таб?

– Да.

– Право, – тихо отвечает Лора.