Тесс Герритсен - Призрак ночи

«Он».

– Я попытался оттолкнуть его, но не смог сдвинуться с места. Меня парализовало, как это часто случается во сне. А он продолжал душить меня, пока я и правда не решил… – Саймон снова вздохнул. – В общем, после такого я не смог снова заснуть. Просто лежал без сна, прислушиваясь. Почти ожидая, что он вернется.

– Почему ты говоришь «он»?

– Не знаю. Думаю, с тем же успехом можно было бы сказать «оно». Я знаю только, что это нечто хватало меня за горло. И вот что еще странно, Эйва. Когда я проснулся, ощущение удушья было таким реальным, что мне страшно захотелось выпить воды. Я пошел в ванную, увидел свое отражение в зеркале – и, клянусь, в первый момент заметил следы у себя на шее! – Он сконфуженно усмехается. – Потом я моргнул – и разумеется, никаких следов уже не обнаружил. Но можешь представить, насколько я был потрясен этим сном.

Я осматриваю его шею над воротником рубашки, но ничего такого не вижу. Ни синяков, ни других отметин от пальцев призрака.

Саймон осушает свою кофейную чашку.

– Как бы то ни было, поеду-ка я пораньше, может, и пробки по пути к Бостону обгоню. Я уже упаковал сумку.

Я провожаю его на улицу, к машине, и, пока он возится с багажником, поеживаюсь на свежем морском ветерке. Птицы выводят трели над головой, бабочка-монарх выписывает разноцветные зигзаги над зарослями молочая. День обещает быть прекрасным, однако Саймон изо всех сил стремится сбежать.

Он на прощание чмокает меня в щеку, и я вижу, как он бросает нервный взгляд на дом – похоже, боится повернуться к нему спиной.

– Заканчивай эту чертову книгу, Эйва.

– Непременно.

– И возвращайся в Бостон, твое место там.

Ну что тут поделаешь – я и вправду испытываю облегчение, глядя, как он уезжает. Дом снова полностью в моем распоряжении; стоит прекрасное летнее утро, и я знаю, что у меня впереди целый день. Услышав громкое «мяу», опускаю взгляд и вижу сидящего у моих ног Ганнибала; он подергивает хвостом – наверняка думает о завтраке.

Да и я сама думаю о еде.

Оборачиваюсь к дому. И лишь сейчас, поднимаясь по ступеням на веранду, замечаю сверток с эмблемой «Федэкс». Наверное, курьер оставил его здесь вчера днем, когда я была занята приготовлениями к приезду Саймона. Взяв сверток в руки, я узнаю собственный почерк на наклейке для адреса. Тот самый пакет, который на прошлой неделе я отправила Шарлотте Нильсон. Смотрю на причину возврата: «Три попытки вручения».

Я стою на веранде, не реагируя на мяуканье Ганнибала, и раздумываю об этом возвращенном пакете. Вспоминаю слова Донны Бранки о том, что Шарлотта не ответила ей ни на письма, ни на звонки. Это все меня очень озадачивает. И теперь я серьезно встревожена.

Мне о многом хочется спросить Шарлотту, хочется узнать о том, как она жила в этом доме. Почему она так внезапно уехала? Неужели ее испугал призрак?

Она живет на Коммонуэлс-авеню, неподалеку от моей квартиры в Бостоне. Наверняка в ее доме есть хотя бы один человек, который знает, куда она уехала и как с ней можно связаться.

Я смотрю на кухонные часы: 7:45. Если выехать прямо сейчас, я буду в Бостоне в час дня.

В такой день путешествовать очень приятно, но я почти не обращаю внимания на аккуратные прибрежные домики на фоне искрящейся воды; в уме я прокручиваю все те странности, которые проявились за несколько недель моего проживания в Такер-Коуве. Я вспоминаю о поваренной книге и бутылках виски на кухонной полке, об одиноком шлепанце под кроватью и о шелковом шарфе, скомканном и позабытом в нижнем углу шкафа в спальне. Шарлотта Нильсон внезапно собрала вещи и уехала, однако у нее оставалось еще два оплаченных месяца аренды – теперь эта деталь особенно волнует меня. Почему моя предшественница в спешке покинула Вахту Броуди?

Думаю, ответ однозначный: она уехала из-за него .

«Что же сделал с тобой капитан Броуди, Шарлотта? Что в итоге заставило тебя сбежать из этого дома? Чего мне следует опасаться?»

Всего лишь месяц назад по той же самой дороге я направлялась на север, бежала из Бостона. И вот теперь я на пути назад, к отправной точке, к тому месту, где все было не так. Я еду обратно не для того, чтобы все исправить, – исправить это невозможно, и мои грехи никогда не простятся. Нет, у меня совершенно иная миссия. Я хочу встретиться с той единственной женщиной, которая жила в этом доме прежде. И если она тоже видела призрака, значит я буду знать, что он существует. Пойму, что не схожу с ума.

Но если она его не видела…

«Не все сразу, Эйва. Для начала найди Шарлотту».

Когда я пересекаю границу Нью-Гемпшира, движение становится плотнее, и я вливаюсь в привычный поток туристов, направляющихся домой после отпуска, – прощайте, морские прогулки, пешие походы, вкусные омары! За окнами машин мелькают загорелые лица, задние сиденья завалены чемоданами и переносными холодильниками. В моем же автомобиле – только я, никакого тебе багажа, кроме морального, – зато он будет тянуть меня вниз всю оставшуюся жизнь.

Я опускаю стекло и прихожу в ужас от жары, проникающей в машину. Месяц в Такер-Коуве – и я совершенно забыла, каким удушливым может быть начало сентября в городе, в этой асфальтированной печке, где так легко закипают страсти. Когда я останавливаюсь на светофоре и после включения зеленого света задерживаюсь на долю секунды, водитель позади меня подает нетерпеливый сигнал. В Мэне почти никто не пользуется клаксоном, так что я вздрагиваю от пронзительного звука. «Спасибо тебе за бостонское приветствие, идиот!»

По пути к Коммонуэлс-авеню чувствую, как у меня внутри будто затягивается узел – все сильнее и сильнее. Это дорога к дому Люси – к рождественским ужинам, индейке на День благодарения и воскресным полдникам. К тому человеку, которого я люблю больше всех на свете и которого никогда не хотела обидеть. Узел внутри грозит приступом рвоты, когда я проезжаю мимо дома Люси. Я помогала ей переехать сюда, выбирала вместе с ней эти занавески оливкового цвета… Сейчас суббота, час дня, и она наверняка уже вернулась из больницы и сидит одна в просторной квартире. А если я постучусь в дверь и выложу правду о том, что на самом деле случилось в канун Нового года? Что скажет Люси? Но мне не хватит смелости. На самом деле я с ужасом представляю, как она выглядывает в окно, видит мою машину и задается вопросом: отчего сестра не заехала к ней, как это бывало раньше? Она ведь наверняка удивляется: почему я сбежала на лето из Бостона, ни разу не позвонила, оставляла без ответа сообщения – словом, по какой причине решила вычеркнуть ее из своей жизни?

Такая вот я долбаная трусиха – не могу сказать ей правду, а просто еду мимо, на запад, в тот квартал, где живет Шарлотта Нильсон.