Тесс Герритсен - Призрак ночи

Два месяца назад Шарлотта жила в Вахте Броуди и спала в моей постели…

Я сижу в кухне, а полицейские громко топают в спальнях наверху. Не знаю, что они хотят там найти. Я давно уже допила последнюю бутылку виски. Единственные следы Шарлотты в этом доме: шарф «Эрме», экземпляр «Радости приготовления пищи» и шлепанец, обнаруженный мной под кроватью. Еще остался написанный от руки список местных телефонов, до сих пор висящий в кухне на пробковой доске. Номера водопроводчика, электрика, врача. Шарлотта писала четко и ясно, как положено учителю младших классов, так что, если о человеке и правда можно судить по почерку, она была аккуратной и добросовестной женщиной, которая вряд ли забыла бы свой дорогой шарф или зачитанную до дыр кулинарную книгу. А поскольку она их все-таки забыла, надо думать, что паковалась она спешно и так торопилась сбежать из этого дома, что не заглянула ни под кровать, ни в дальний угол шкафа. Я вспоминаю свою первую ночь в этом доме, когда обнаружила бутылку и налила себе бокал. Виски погибшей женщины.

Я давно уже выкинула пустую бутылку, но рассказать о ней полиции придется.

Погода резко ухудшилась. Шторм, бушевавший в обеих Каролинах несколько дней назад, по побережью сместился к северу, и теперь дождевые капли зашлепали по кухонному окну. Я спохватываюсь, что оставила открытыми окна, которые смотрят на восток, и бегу в комнату, выходящую на море, чтобы закрыть их. Сквозь робкие струйки, бегущие по стеклам, я вижу, как накатывают на берег серые бурные волны; слышу, как под напором ветра царапают стену дома ветки сирени.

– Мэм?

Обернувшись, я вижу двух детективов, Вона и Перри; эти два имени звучат как название юридической фирмы. В отличие от местных полицейских, которые приезжали для расследования взлома, эти невозмутимые мрачные люди имеют дело с серьезными преступлениями, о чем и свидетельствует их манера держаться. Я уже провела их по комнатам на втором этаже и указала, где нашла шарф и шлепанец Шарлотты, тем не менее детективы настаивали на самостоятельном осмотре. Интересно, что же они все-таки ищут? После отъезда Шарлотты полы не раз пылесосили, и все ее возможные следы наверняка были стерты моими собственными.

– Вы закончили осмотр наверху? – спрашиваю я.

– Да, но у нас есть еще несколько вопросов, – говорит детектив Вон.

В нем чувствуется командирский дух, и это наводит на мысль о его армейском прошлом. Поэтому, когда он указывает на диван, я послушно усаживаюсь. Этот широкоплечий мужчина с морпеховским ежиком устраивается в обитом парчой «ушастом» кресле, из-за чего оно смотрится до смешного женственно. Напарник Вона детектив Перри держится чуть в стороне – он скрестил руки, словно пытаясь нагнать на себя будничный вид, но ему не очень-то это удается. Оба они – крупные солидные мужчины, и мне бы не хотелось оказаться в центре внимания расследования, которое они ведут.

– Я знала: что-то не так, – бормочу я. – Но она считала, что я просто-напросто сую нос в чужие дела.

– Вы имеете в виду госпожу Бранку?

– Да. Шарлотта не отвечала на звонки и электронные письма, а Донну это совершенно не интересовало. Она будто бы отказывалась верить, что случилась беда.

– Но вы чувствовали неладное?

– Меня напрягало, что Шарлотта так и не ответила на мои письма.

– Зачем вы хотели связаться с ней?

– У меня было несколько вопросов.

– О чем? – Детектив смотрит в упор, и его глаза прямо-таки пронизывают меня насквозь.

Я отвожу взгляд:

– Об этом доме. О парочке незначительных… э-э-э… проблем.

– Разве госпожа Бранка не могла ответить на эти вопросы?

– Нет, думаю, она не смогла бы. Для этого нужно пожить здесь. – Он молчит, и я чувствую, что должна продолжать. – Ночью раздавались какие-то странные звуки, будто происходило нечто необъяснимое. Интересно, Шарлотта тоже их слышала?

– Вы сказали, что сюда кто-то вломился несколько недель назад. Как вы думаете, есть ли связь между этим взломом и теми звуками, которые вы слышали?

– Нет. Не думаю.

– Вы так говорите, потому что госпожа Нильсон тоже сообщала о подобном происшествии?

– Да, я слышала об этом от местных полицейских. Они решили, что в дом влез какой-то подросток, – вероятно, он подумал, что здесь никто не живет. И в моем случае, возможно, произошло то же самое.

Детектив подается вперед и сверлит меня лазерно-острым взглядом:

– Знаете ли вы того, кто мог бы сюда проникнуть в ваше отсутствие? Если не считать безымянного подростка.

– Нет. Но раз вторжение повторилось, может быть, это сделал один и тот же человек?

– Мы должны рассмотреть все варианты.

«Все варианты». Я перевожу взгляд с одного детектива на другого, и их молчание беспокоит меня все больше и больше.

– Что же все-таки случилось с Шарлоттой? – восклицаю я. – Я знаю, что ее обнаружили в море, но как она погибла?

– Мы можем лишь сказать, что расследуем убийство.

У меня звонит мобильный, однако я и не думаю смотреть на дисплей, чтобы понять, кто звонит; я жду, когда включится автоответчик, и не отворачиваюсь от детективов.

– У нее были синяки? – не успокаиваюсь я. – Оставил ли убийца следы на ее теле?

– Почему вы спрашиваете, мэм? – интересуется Вон.

– Я просто пытаюсь понять, почему вы уверены, что это убийство. Откуда вы знаете, – может, она просто выпала из лодки и утонула?

– В ее легких не было морской воды. Она погибла еще до того, как ее тело оказалось в воде.

– Но все равно это могло произойти случайно. Допустим, она упала на камни. Ударилась головой и…

– Ничего случайного тут нет. Ее задушили.

Он наблюдает за тем, как я воспринимаю информацию; наверняка задается вопросом: а вдруг я не выдержу этой подробности и ему придется иметь дело с истеричкой? Однако я сижу совершенно спокойно и раздумываю о том, что он сказал. Мне хочется узнать гораздо больше. Были ли у нее переломы? И синяки – синяки, оставленные реальными руками реального человека. Способна ли эктоплазма убить женщину?

«Мог ли это сделать капитан Броуди?»

Я смотрю вниз, на свое левое запястье. Еще недавно там красовался синяк. Я обнаружила его наутро после первого любовного свидания с призраком. А может, я сама себе стиснула руку – чего не бывает, когда бредешь по лестнице, спотыкаясь в пьяном угаре? Ведь напивалась я не единожды. Так мог ли этот синяк служить свидетельством того, что призрак способен причинить настоящий вред живым людям?

– Вторгался ли к вам кто-то еще после той ночи, когда вы позвонили в полицию Такер-Коува? – спрашивает детектив Перри.

Я качаю головой:

– Нет.

– Кто-нибудь звонил вам, как-нибудь докучал?

– Нет.

– Со слов госпожи Бранки мы знаем, что недавно здесь работали плотники.