Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

Однако в ее последний визит перед Рождеством я почувствовал желание поговорить. Может, оттого, что она простудилась и жалобно чихала каждые десять секунд, потирая воспаленные глаза костяшками пальцев; а может, подействовали таблетки, но мне стало ее где-то даже жаль.

Вэнди обиженно надула губы.

– Цепляюсь? Что ты имеешь в виду?

– Ты так доверчива… Вот он сказал, что все получится, а ты и поверила. Откуда ему знать, а? Он же не профи!

Вэнди пожала плечами. Я почувствовал, что нащупал больное место – слишком запоздало прозвучал ее фальшивый смешок.

– Это ведь его идея? – упорствовал я. – Вам уже приходилось обделывать делишки? Наверняка по мелочевке работали? Не то что сейчас – настоящий хардкор, игра по-крупному.

Сама пустота ее взгляда подтвердила мои предположения. Заставляя ее дожидаться технических спецификаций на дом, которые потребовал риелтор Воэнов (и которые я нашел ровно там, где и ожидал, – в ящике с пометкой «Ремонт»), я продолжил:

– Откуда такая слепая вера? Вы женаты? Встречаетесь? Ты в курсе, что он спит с моей женой?

Мне показалось, что в глазах Вэнди мелькнуло неодобрение. Значит, ее не особенно устраивает поведение Майка – и все-таки она ему подчиняется. Может, у него и на Вэнди припасен компромат?

– Неужели тебе наплевать на то, что ты разрушаешь мою жизнь и жизнь моих детей?

Она покачала головой.

– Не-ет, ты сам все разрушил, не я.

– Ясно… Значит, ты такое же чудовище, как и Майк, не хочешь брать ответственность за свои действия. Как мило!

Вэнди молча пялилась на меня, явно выбирая между привычной ролью простушки и поведением относительно разумного человека (наверняка уже поняла, что я ее раскусил).

– Какой ты скучный, Брам…

Ах, скучный? Ну извини, детка, впредь постараюсь блистать остроумием в попытках вырваться из вонючей бездны ада!

– Я всего лишь пытаюсь понять, как тебя угораздило вляпаться в шантаж и мошенничество. Серьезные преступления, не игрушки! Ну хорошо, на меня и на мою семью плевать, но о себе ты подумала? Это ведь не сотню фунтов из чужого кошелька стащить! Ты говорила, что у тебя есть приличная работа – неужели на жизнь не хватает? Рано или поздно повысят, увеличат зарплату… Мне кажется, ты человек неглупый – исключая данную ситуацию, конечно.

Вэнди выслушала мою речь в молчании, разве что кашлянула в мою сторону. Наверное, удивляется, почему я не выяснил всю подноготную про нее с Майком, как они про меня. Нанял бы частного детектива или воспользовался бы услугами тех же самых подонков из даркнета.

Конечно же, я тысячу раз думал об этом, но каждый раз убеждал себя, что мое испытание кончится раньше, чем потребуется действовать. По правде говоря, я боялся.

До сегодняшнего дня.

– Ты его боишься, да? Здоровый парень, выглядит устрашающе. Уж я-то знаю – наверняка он тебе рассказывал о нашем поединке. И все-таки есть способы защититься от него; вдвоем мы сможем противостоять этому бандиту. Просто скажем ему, что оба выходим из игры…

Еще не договорив, я понял, что сделал ошибку. Вэнди тут же замкнулась, поджав губы, и бросила на меня злобный взгляд.

– Майк вовсе не бандит, – процедила она сквозь зубы. – Хватит поливать грязью моего брата!

– Так он – твой брат? – Единственный вариант, который мне в голову не приходил. – А вы совсем не похожи…

– Ну мы же не близнецы! – Вэнди протянула руку в сторону документа. – Отдай уже наконец, и я пойду!

Куда? К риелтору или к Майку? Брат, надо же! Интересно, станет она передавать ему наш разговор? И как он отреагирует? И что еще такого может сделать?..

Нетрудно представить.

После ее ухода я дрожащими пальцами набрал эсэмэску Фие:

– Читаю в новостях о попытке похищения в Кристал-Палас: мужчина лет тридцати на белой машине караулил возле школьных ворот.

– Не волнуйся, мальчики знают, как себя вести. Завтра сообщу в школе. Спасибо, что предупредил.

– Не за что.

В среду вечером, перед Рождеством, Брам достал стремянку и развесил на магнолии гирлянду, пока я цепляла на нижние ветви сотню серебряных шариков. Мы это делаем – то есть делали – каждый год, и всегда получалось волшебно (клянусь, прохожие останавливаются и снимают на телефон!). В идеале не хватало только серебристого инея, однако вторая половина декабря выдалась слишком теплой – даже нарциссы пустили ростки.

С игрового домика мы так и не сняли прошлогоднюю гирлянду. Брам собрал его на прошлый сочельник, пока я возила мальчиков в театр. Когда они улеглись спать, мы развесили гирлянду в виде снежинок и поставили на террасу стульчики, укрытые овечьими шкурами, так что стало похоже на горную хижину. Утром, еще затемно, мы подвели их к окну и показали сюрприз.

– Мило до тошноты, – заявила Мерль, когда они с Эдрианом зашли в гости. – Прямо жалею, что увидела.

– Смешная ты… – Я слегка пожала ей руку.

– Чуть не забыла, – сказала Фия в мой последний визит на Тринити-авеню, когда мы закончили наряжать магнолию (на нашей улице идет негласное соревнование за лучшие рождественские украшения, хоть формально никакого приза нет; никто не понимает в них лучше, чем женщина, работающая в сфере товаров для дома). – Вот, доставили сегодня.

Она протянула незапечатанный белый конверт с моим именем, небрежно нацарапанным большими буквами. Вряд ли это связано с продажей дома – Майк не стал бы так рисковать.

– Я не смотрела, – добавила Фия, заметив выражение моего лица.

– Спасибо.

Я открыл конверт по дороге на квартиру. Разумеется, от него – наказание за мою попытку сманить Вэнди. Внутри лежали две распечатки, одна – с сайта газеты «Телеграф» (представляю, как он был доволен собой: я не какая-нибудь деревенщина, я читаю качественную прессу, а ты думал!).

Исследования показали, что склонность к нарушению ПДД часто передается из поколения в поколение. Молодые водители, ставшие свидетелями превышения скорости или езды в нетрезвом состоянии со стороны своих родителей, имеют втрое больше шансов повторить…

Другая распечатка с какого-то официального сайта – длинный список фамилий, в том числе фамилия моего отца. На секунду буквы расплылись перед глазами, стало трудно дышать… На сей раз Майк превзошел сам себя. Господи, откуда он узнал?! И зачем послал мне? Что происходит вообще? Прегрешения моего отца не должны иметь никакого влияния на мои, разве нет? Они ведь не будут использовать эту информацию в суде?

Уже не в первый раз мне пришло в голову, что Майк работает в полиции и лишь для вида играет роль мошенника. В таком случае разве его действия не подпадают под провокацию преступления? Все знают, что это незаконная практика. Вряд ли он стал бы так на меня давить, если бы цель была иной, кроме финансовой выгоды.