Наталья Веселова - Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

Геле оставалось несколько месяцев. И это была наша последняя встреча.

Все молчали, потрясенные коротким незамысловатым рассказом.

– Тут даже не знаешь, что и сказать, – выразил, наконец, общее мнение Максим. – Да, я хорошо помню, конечно, ту женщину. Очень порядочная была и, как бы это сказать… чистая, – подумал и уточнил: – По-хорошему.

Стало понятно, что последнее слово адресовано Борису, с целью предупредить его возможную колкую реплику. Тот дернулся – но промолчал.

– Достойный рассказ, – сказал Станислав. – Кто следующий?

– Я, – сказала Оля Большая. – Мой рассказ будет просто ужасным. Про то, как я по молодости и дурости обрекла человека на катастрофу.

История седьмая, рассказанная совестливой женщиной Олей Большой, о том, почему надо хранить чужие визитки.

Не знаю, может ли меня хоть отчасти оправдать тот факт, что мне тогда едва исполнился двадцать один год, я только институт окончила. И отправили меня как молодого специалиста на дурацкую, никому не нужную научную конференцию, куда никто не хотел идти. Не помню, как мы разговорились с мужчиной средних лет в обеденный перерыв этого унылого мероприятия. Просто оказались за одним столиком. Мужчина, как я сразу поняла, был слегка навеселе, очень разговорчив и подвижен. Я на тот момент так устала, что могла лишь слушать его с рассеянной улыбкой и для приличия кивать. Кто из нас не вел таких необязательных разговоров! Но собеседник мой, очевидно, решил, что обрел во мне идеального слушателя, на которого можно излить свое приподнятое настроение – и все семейные новости.

Через четверть часа я уже знала, что семья его – он, жена и двое детей – долго не могли вырваться из нищеты, вчетвером жили в полуторакомнатной «хрущевке» Черкизово – и вдруг ему удалось провернуть удачную сделку на работе. Его серьезно премировали, и, в результате, квартиру из комнаты с альковом удалось превратить в полноценную двухкомнатную. Вдобавок, с неба упало такое счастье, что теща решила уехать к старшей дочери в Америку на ПМЖ, а свою комнату в коммуналке отдать младшенькой – жене моего визави. Ошалев от счастья, они продали и эту комнату, и свою «двушку» – очень выгодно, а деньги положили в банк – в рублях, потому что доллары покупать стремно. В «двушку» уже переехали новые жильцы, а в проданной комнате тещи им разрешили пожить еще месяц – за этот срок они обязаны купить новую трехкомнатную квартиру. И вот, они как раз тем утром нашли искомую – не квартиру, а игрушку! Даже свежий ремонт сделан! Он счастлив! Какое облегчение! Сделка на той неделе! А что выпивши сегодня, – так это от радости, а так-то он себе не позволяет: семью тянуть надо, сыновей на ноги ставить… Вот его визитная карточка. Если что понадобится, – пусть я обязательно звоню!

В этот момент пригласили обратно в зал, собеседник суетливо поднялся и распрощался. Я безо всякого внимания взглянула на его визитку: непонятная компания, занимается непонятно чем, непонятная должность и дурацкая фамилия… Этот человек мне никогда в жизни не понадобится, а в сумке и так полно бумажного мусора. Я скомкала карточку и бросила на тарелку вместе с использованной салфеткой. Мероприятие скоро закончилось, а случайную встречу я выкинула из головы еще раньше…

Вспомнить о ней мне пришлось менее чем через сутки. Ближе к вечеру следующего дня нам домой позвонила близкая подруга мамы, занимавшая достаточно высокую должность в одном из ведущих банков. Нет, мы не богачи, имеющие таких друзей, это просто была мамина одноклассница, с которой она дружила с третьего класса. Под большим секретом она сказала, что к ним просочились вполне определенные данные о том, что уже завтра рубль будет обесценен во много раз. «Если у вас где-то лежат деньги – бегите и снимайте немедленно, если еще успеете. Завтра, скорей всего, вы уже не сможете этого сделать. И купите на них доллары – завтра можно таким образом разбогатеть за час», – примерно так она сказала, а мама только рассмеялась: «Откуда у нас деньги? Все, что получаем, проживаем сразу же, какие там банки-доллары…».

А я даже сначала не поняла, почему вдруг у меня похолодело в животе, как от ужаса, – ведь меня-то это сообщение, определенно, не касалось! И тут в голове вспыхнуло: этот, из кафе! Человек, который скоро окажется с семьей на улице, – и вот сейчас я могла бы предупредить его и спасти! И уже не сделаю этого никогда…

Так плохо морально мне до тех пор никогда не было.

Стоял август 1998-го. На следующий день сбережения большинства российских граждан превратились в пыль. А я вот уже больше тридцати лет храню чужие ненужные визитные карточки…

– Э-э… Мне тогда три годика было, – протянула Маша. – А что там случилось, в девяносто восьмом?

– Масштабный кризис, – разъяснил Борис. – Тогда действительно за день одни стали нищими, а другие разбогатели. Мои родители как раз дачу себе на старость покупать собирались, под Ломоносовом. Ну, и все. Ни денег, ни дачи.

– А я помню, в нашем угловом магазине стали продавать куриц-инвалидов… – поведал Соломоныч. – Представляете – то без одной ноги, то вообще без ног, но с крыльями, то без крыльев, но с ногами… Ася купила сразу четыре штуки и заморозила…

– Слушайте, какие курицы? Тут семья жилья лишилась! – возмутился Макс. – Но Ольга не виновата – она же не провидица… Хм… По крайней мере, тогда еще не была по молодости.

– Да, не терзай себя, Оля, – поддержала и Татьяна. – Никто не хранит карточки посторонних людей. Ни я, ни любой из здесь присутствующих… Просто так сложилось именно в тот день. А если б не кризис – ты б и не вспомнила о том пьяненьком мужичке…

– Не казнись, Олюша, – мягко сказал Станислав. – Даже если б ты оставила карточку, то вряд ли спасла бы их: не факт, что мужик поверил бы какой-то случайной девушке и помчался в банк. А такую сумму уж точно сразу наличными не выдали бы, скорей, записали бы на следующий день, а мы уж знаем, каким было то «завтра»… И вообще, он спал, скорей всего, мертвым сном после дурацкой конференции и выпивки «на радостях»… Ничего бы это не изменило: просто им было назначено именно такое жизненное испытание. Почему именно такое и именно им? Ну, это уж не к тебе вопрос…

– И опять у нас тут являются высшие силы и злой рок… – пробормотал себе под нос Соломоныч.

– Ну да, – напомнил Макс. – По-вашему, они являются только дудеть в шофары, а когда этого не требуется, то просто спят на облаках.

– Вот вы смеетесь, а все это очень серьезно… – начал Соломоныч, но был жестоко оборван Королем:

– Господа, давайте теологические споры отложим до лучших времен! У нас время печальных рассказов. Кто еще не высказался? Татьяна? Митя? Кто будет следующим?