Питер Бенчли - Челюсти [litres]

– Что все?

– С акулой, можно сказать, покончено.

– Не совсем. Оглянитесь.

Два красных деревянных бочонка следовали за катером, сохраняя дистанцию. Увлекаемые громадной рыбой, они гнали перед собой небольшую волну, оставляя позади пенистый след.

– Она нас преследует? – удивился Броуди.

Квинт кивнул.

– Почему? Она ведь не может принимать нас за свою пищу.

– Нет. Ей нужен бой.

Впервые за все время Броуди заметил на лице рыбака тень беспокойства. Не страха, не тревоги, но определенно озабоченности, как будто одна из сторон внезапно и без предупреждения изменила правила игры или повысила ставки. Такая перемена в настроении Квинта напугала Броуди.

– С вами раньше такое случалось? – спросил он.

– Такое – нет. Да, бывало, что рыбы нападали на лодку, как я вам и говорил. Но в большинстве случаев, получив гарпун в бок, они переключаются с вас на эту железяку и воюют уже с ней.

Броуди оглянулся. Катер шел на умеренной скорости, подчиняясь поворотам штурвала и воле Квинта, и бочонки неотступно следовали за ним.

– Чтоб тебя, – бросил рыбак. – Ну ладно. Хочет подраться – подеремся. – Он перевел мотор на холостой ход, спрыгнул с мостика, вскочил на транец и поднял гарпун. Лицо его ожило, глаза заблестели. – Давай, гадина! Иди сюда.

Бочонки не остановились, и расстояние между ними и катером стремительно сокращалось – тридцать ярдов, двадцать пять, двадцать… Серая громадина прошла вдоль правого борта, футах в шести от поверхности.

– Здесь! – крикнул Броуди. – Идет вперед.

– Черт! – выругался Квинт, кляня себя за ошибку в расчете длины веревок. Оторвав наконечник от древка, он рванул веревку, которой древко было привязано к утке, соскочил с транца и побежал на нос. Там рыбак привязал древко к передней утке и освободил бочонок, нанизал наконечник на древко и встал у кормы с поднятым гарпуном.

Акула уже ушла далеко вперед, и ее хвост виднелся футах в двадцати от носа шхуны. Два бочонка почти одновременно ударились о корму, подпрыгнули и обошли судно с обеих сторон.

Уйдя вперед ярдов на тридцать, акула повернулась. Голова ее поднялась и снова скрылась, а стоящий, словно парус, хвост ударил по воде.

– Идет! – сказал Квинт.

Броуди взбежал по трапу на ходовой мостик и как раз успел увидеть, как Квинт занес руку с гарпуном и поднялся на цыпочки.

Акула врезалась в нос судна головой, и звук от удара напомнил приглушенный взрыв. В тот же момент Квинт метнул гарпун, и стальной наконечник вонзился в голову, над правым глазом. Рыба отступила, и веревка поползла за борт.

– Отлично! – сказал Квинт. – На этот раз точно в цель.

Теперь уже три бочонка прокатились по воде и ушли в глубину.

– Черт возьми! – покачал головой Квинт. – Ни одна нормальная рыба, получив три железки, не сможет нырнуть с тремя бочонками, которые тянут ее наверх.

Шхуна вздрогнула, приподнялась и упала. Три бочонка выскочили на поверхность – два с одного борта и один с другого. Выскочили и снова скрылись, а через несколько секунд всплыли ярдах в двадцати от лодки.

– Спуститесь вниз, – сказал Квинт, подготавливая еще один гарпун. – Проверьте, не покорежила ли эта тварь нос.

Броуди сбежал в каюту. Там было сухо. Он отвернул коврик, увидел люк и поднял крышку. Пространство под полом быстро заполнялось водой, поступавшей со стороны кормы. Тонем, подумал он, и в памяти всплыли картины из детских кошмаров. Броуди быстро поднялся на палубу.

– Хорошего мало. В каюте под полом вода.

– Пойду-ка сам взгляну. Держите. – Квинт вручил полицейскому гарпун. – Если появится, пока меня не будет, угостите вот этим – лишним не будет.

Он исчез внизу.

Броуди прошел на нос и огляделся. Три бочонка лежали на воде почти неподвижно, лишь изредка подрагивая, когда внизу двигалась акула. Что же ты не подыхаешь, мысленно обратился он к рыбе. Внизу заработал электромотор.

– Ничего особенного, – сообщил Квинт. – Дыру она пробила, это верно, но с водой помпы справятся. Возьмем ее на буксир.

Броуди вытер о брюки потные ладони.

– Хотите доставить ее к берегу?

– Да. Когда сдохнет.

– А когда это случится?

– Когда она будет готова.

– А до тех пор?

– Подождем.

Броуди посмотрел на часы – половина девятого.

Ожидание затянулось на три часа. Все это время они следили за медленно перемещающимися то туда, то сюда бочонками. Поначалу они исчезали каждые минут десять-пятнадцать и всплывали в нескольких ярдах от прежнего места. Постепенно промежутки удлинялись, а к одиннадцати погружения совсем прекратились. Теперь бочонки просто покачивались на воде.

Дождь перестал, ветер унялся до приятного бриза. Небо по-прежнему пряталось за сплошной серой пеленой.

– Как, по-вашему, сдохла? – спросил Броуди.

– Сомневаюсь. Но, возможно, к тому идет. Можно попробовать накинуть петлю на хвост и подтянуть поближе, пока не утонула.

Квинт взял моток веревок с одного из бочонков на носу, прикрепил один конец к задней скобе, а на втором сделал петлю. Потом проверил, работает ли стоящая у грузовой стрелы электрическая лебедка, запустил мотор и направил лодку к бочонкам. Шел он осторожно и медленно, чтобы в любой момент отвернуть, если акула попытается атаковать. Но бочонки не двигались.

Подойдя к месту, Квинт переключил мотор на холостой ход. Перегнувшись через борт, он подцепил багром веревку и затащил бочонок на палубу. Потом попытался развязать узел, но тот затянулся и не поддавался. В конце концов Квинт достал нож и перерезал веревку. Воткнув нож в планшир, он взял веревку в левую руку, забрался на планшир, протянул веревку через шкив грузовой стрелы к лебедке. Намотав веревку на барабан, рыбак включил лебедку, и катер почти сразу же накренился на правый борт.

– Лебедка справится? – спросил Броуди.

– Похоже на то. Полностью из воды не вытащит, но поближе подтянет.

Барабан медленно заворочался, мотор загудел, и веревка пошла вверх, дрожа под весом акулы. Капли воды упали Квинту на рубашку.

Внезапно барабан закрутился быстрее, веревка побежала вверх и, спутавшись узлом, упала.

Катер выпрямился.

– Обрыв? – спросил Броуди.

– Черта с два! – процедил Квинт, и полицейский увидел на его лице страх. – Она поднимается, эта тварь!

Он бросился на мостик и дал полный вперед, но было уже поздно.

Рыба вырвалась из воды рядом с катером – в шумном фонтане брызг, вытянувшись во всю длину, и Броуди на мгновение застыл в ужасе, пораженный ее размерами. Громадная, она выросла чуть ли не до неба, заслонив собой дневной свет. Грудные плавники трепетали, словно крылья, а когда акула стала падать, они будто потянулись к Броуди.

Обрушившись с оглушительным треском на корму, рыбина вдавила шхуну под волны. Море накрыло транец. В считаные секунды Квинт и Броуди оказались по пояс в воде.