Леона Дикин - Игра [litres]

Джеймсон кивнул. Как Лейк догадался?

– Она в порядке? То есть если не считать, что она пропала… ей хорошо жилось?

– Она замечательная, очень способная и самостоятельная, – вероятно, потому, что ей приходится по-матерински опекать свою мать.

Томас нахмурился.

– Мы полагаем, что у Ланы, возможно, психопатия, – добавил Джеймсон.

Ошеломленное выражение лица Томаса Лейка отразилось, как в зеркале, на лице Блум. Она не могла одобрить прямолинейное заявление Джеймсона, а тот хотел, чтобы их собеседник понял, какую страшную ошибку совершил, оставив свою дочь с Ланой.

– Извините, Томас. – Блум подалась вперед на своем месте. – Маркус говорит вот о чем: у Ланы могут присутствовать выраженные черты расстройства личности. Это не обязательно означает, что она опасна, мы просто считаем…

– Нет, я согласен. – Лейк перевел взгляд с одного собеседника на другого. – Вслух я этого еще никому не говорил, даже Сюзанне, но всегда думал, что моя первая жена – психопатка. И с облегчением услышал, что не ошибся.

Джеймсон сжал кулаки, чтобы не вспылить, и произнес так спокойно, как только мог:

– И тем не менее вы оставили Джейн с ней?

– Господи, да нет же. Я никогда, ни за что бы так не сделал. Но Лана забрала Джейн с собой в женский кризисный центр. Сказала, что я бью ее. Очевидно, ей там поверили. И помогли получить запрет на приближение. Я боролся больше года, но Лана действовала безжалостно и зло. В присутствии социальных работников или в суде она держалась мило и вежливо, но наедине со мной превращалась в язвительное чудовище. Она меня пугала. Едва получив согласие суда на исключительное право опеки, она исчезла. С тех пор я их ни разу не видел. – Лейк посмотрел на Джеймсона: – Но я никогда не переставал искать.

– Понимаю, времени прошло много, Томас, – сказала Блум, – но у вас, случайно, нет предположений, куда Лана могла бы увезти Джейн?

– Если бы они были, думаете, я бы искал их до сих пор?

К машине они вернулись молча. Джеймсон знал, что его ждет. Он влез на пассажирское сиденье и пристегнулся. И застыл, глядя вперед, а не на Блум.

– Ну и что это было? – Она повернулась на своем месте, чтобы посмотреть ему в лицо. – Маркус! – не дождавшись ответа, позвала она, потом отвернулась и завела машину. – Я понимаю, Джейн важна для тебя и твоих близких, но нельзя вот так бросаться в атаку. Этот несчастный не виноват в том, что Джейн пропала.

– Да? – Скрыть вспышку раздражения ему не удалось.

– Да. – Блум вырулила с парковки. – Он такая же жертва Ланы, как и Джейн. И потом, он же сказал, что все эти годы искал их.

– Ну, значит, не особенно старался найти.

Блум вздохнула.

– Даже если бы нашел, у Ланы право исключительной опеки. И что он мог поделать?

Джеймсон пристально смотрел в окно. Он понимал, что Блум права. Хорошо, что они нашли отца Джейн и убедились, что он добрый, порядочный и честный человек. Разве лучше было бы, если бы он и впрямь оказался наркоманом? Просто он, Джеймсон, чертовски зол и ему не терпится сорвать раздражение хоть на ком-нибудь. Когда он наконец доберется до Ланы, ее спасет разве что небесное заступничество.

Лежа на боку, Джеймсон разглядывал спящую Сару. Ему хотелось провести пальцем по ее щеке и губам. Но она спала так безмятежно. Поэтому он просто смотрел. Свидание прошло на редкость удачно – это было ясно с самого начала. Они встретились возле галереи «Серпентайн», как и договорились. Сара прихватила с собой плед для пикника и целый пакет вкусностей из «Маркса и Спенсера», а он – бутылку охлажденного сансера и свежевыпеченные брауни. Ему удалось произвести на нее впечатление. И он объяснил, что эти брауни по бабушкиному рецепту он обычно приберегает для племянниц, но для нее сделал исключение.

– Я польщена, – кивнула она и откусила кусочек. – Просто чудо!

– Я или брауни? – уточнил Джеймсон.

Насчет погоды она оказалась права. Почти. Чуть больше часа они блаженствовали под теплым солнцем, а потом на плед упали первые капли дождя. Они быстро собрались и бросились под крышу. Шлепая по лужам, Сара весело смеялась. Джеймсон вспомнил, как взял ее за руку и почувствовал, как переплелись их пальцы.

Остаток дня они провели в баре, а потом, когда он уже думал, что сейчас она извинится и уйдет, она предложила поужинать вместе, и тогда-то они направились к нему. Дальнейшее, как говорится, уже известно.

Сара открыла один глаз и улыбнулась.

– Привет.

– Доброе утро, – отозвался он. – Как ты?

– Уютно.

– Хорошо. Мне нравится, когда женщинам уютно в моей постели.

Сара закрыла глаза.

– Послушать тебя, так здесь они бывают дюжинами.

– Вчера ночью я кое-что понял, – заговорил он, пропустив мимо ушей неявный вопрос в ее словах. – Никакая ты не порядочная девушка.

Сара перевернулась на спину и улыбнулась.

– Не понимаю, о чем ты.

Позднее, когда они сидели у барной стойки и завтракали оладьями с маслом, по радио начали передавать обращение по поводу Джейн. Джеймсон прибавил громкость. Ничего нового, только та же самая просьба об информации.

– Это друг моей семьи, – объяснил Джеймсон и снова убавил громкость.

– Сочувствую. – Сара поставила кружку. – Как думаешь, что могло случиться?

– Мы считаем, что ее увезла мать. У нее как раз сложный период… трудно объяснить.

– Она больна?

– Ну, нормальной ее не назовешь, это уж точно. – Заметив выражение на лице Сары, он пояснил: – У нее в анамнезе алкоголь и наркотики. И мать из нее получилась не самая ответственная.

– Что ж, по крайней мере, с матерью – это лучше… – Сара сделала паузу, – …чем если бы ее увез кто-нибудь другой.

– Очень надеюсь, что ты права. – Джеймсон поцеловал ее в макушку. – Давай сменим тему. Хочу услышать еще что-нибудь про секреты, которых у тебя нет.

– Это в связи с твоей работой? С твоими исследованиями?

– С чего ты взяла? – спросил он.

– У тебя на лице появляется обеспокоенное выражение, когда ты говоришь о своей работе – или, точнее, когда отказываешься о ней говорить, – и сейчас опять появилось такое же.

Он, должно быть, потерял хватку. Раньше с ним такого не случалось. А может, все дело в том, что рядом Сара. Он поймал себя на мысли, что хотел бы довериться ей, а этого с ним не бывало еще никогда.

– Ты, случаем, не затеваешь очередной поединок в гляделки? Потому что имей в виду, Маркус: я тренировалась.

Услышав собственное имя из ее уст, он ощутил, как судорожно сжались мышцы живота.

– С кем это ты тренировалась?

У нее дрогнули губы.

– Все тебе расскажи.

– Значит, у нас обоих есть секреты. Так я и знал.

– Ты признаёшь, что у тебя есть секреты?

Он чуть не поперхнулся чаем.

– Надо же, и глазом не моргнула!