Леона Дикин - Игра [litres]

– Маркус?.. – снова позвала она. Если он блефует, то вряд ли поблагодарит ее за испорченную игру. Но если сделать вид, будто она напугана по-настоящему… – Не делай глупостей, Маркус.

– Где она? – Голос Джеймсона звучал негромко и зловеще. Блум еще ни разу не слышала, чтобы он говорил таким тоном.

– Ну и как ты собираешься найти ее, если сбросишь меня? – Лана по-прежнему была совершенно спокойна.

– Она права, Маркус, – подхватила Блум. – Не дай ненависти затуманить твой разум. Я же знаю, как тебя мучают воспоминания о тех, кто погиб от твоей руки. – Лана явно запаниковала, и Блум ощутила слабый прилив удовлетворения. Впервые за все время разговора Лана закаменела в руках Джеймсона. Умирать ей не хотелось. – Смерть Ланы под поездом ничего нам не даст. Ее здесь больше не будет, она перестанет дышать, мыслить, говорить. Станет ничем.

Джеймсон крепче сжал пальцы, пресекая попытки Ланы высвободиться.

– Говори, где она, и я тебя отпущу. Да, вот так все просто.

Он подыгрывал напарнице. По-прежнему сохранял ясность мышления.

Лана перестала вырываться. Издалека донесся низкий рокот приближающегося экспресса.

– Пора решать, Лана, – Джеймсон подтолкнул ее к краю.

– Знаешь, я всегда недолюбливала тебя. – Лана вытянула шею, чтобы видеть его лицо. – Не только я, но и Джейн.

Блум увидела фары локомотива.

– Ну и зачем вы его сейчас заводите, Лана?

Лана взглянула на нее и улыбнулась.

И тут Блум поняла, зачем их заманили сюда. Причину, по которой Лана прождала их весь день и чуть ли не всю ночь. Это была демонстрация силы. Кто-то узнал самое слабое место Блум и затеял весь этот замысловатый спектакль, чтобы воспользоваться ее уязвимостью. С помощью технических манипуляций ее привели сюда. И прислали на встречу одну Лану. Происходящему придали оттенок победы Блум и Джеймсона. Но это была лишь иллюзия.

Поезд надвигался на них стремительно и шумно, гнал перед собой ветер, порывами налетающий на их мост.

– Маркус, она ни за что не скажет нам, где Джейн, – объявила Блум. – Действуй.

Глаза Ланы раскрылись, Джеймсон резко повернул голову вправо и встретился взглядом с Блум. Поезд уже был совсем рядом, Блум разглядела фигуру машиниста в ярко освещенной кабине. Поймав взгляд Джеймсона, она повторила:

– Действуй.

Лана вцепилась в поручни обеими руками, Джеймсон легко оторвал ее ноги от земли. Она не вскрикнула, но этого Блум и не ждала: психопаты не ощущают страх так, как другие люди.

Гулкий рокот поезда отдавался в ушах, но Блум все же различила шум еще одного двигателя.

Забрызганный грязью мотоцикл вылетел из-за их припаркованного «Сеата» и помчался прямо на Блум. Она отскочила, чего наверняка ожидал мотоциклист, останавливая переднее колесо возле самого ограждения моста. Заднее колесо описало дугу, а тем временем экспресс грохотал прямо под ними.

То ли Джеймсон выпустил Лану, то ли Лана вырвалась сама, но, когда в глазах Блум прояснилось, она увидела, что Лана уселась за спину мотоциклиста, хлопнула его по плечу, и мотоцикл взревел, взметая в воздух пыль и грязь, пронесся мимо Блум в обратном направлении, развернулся на сто восемьдесят градусов и устремился к шоссе, набирая скорость.

– Я за руль! – крикнул Джеймсон, бросаясь бегом к их машине.

Блум не стала спорить. Едва она рухнула на пассажирское сиденье и пристегнулась, как машина круто развернулась на траве и сорвалась с места. Вдалеке виднелись задние огни мотоцикла. Джеймсон прибавил газу, Блум надеялась только, что дорогу он помнит лучше, чем она.

– Байк нам не догнать, – сказал он, – попытаемся хотя бы не упустить его из виду.

Следующие несколько сотен ярдов шоссе шло по прямой. Потом красный огонек замигал, то появляясь, то вновь исчезая: шоссе сделало поворот и снова стало прямым.

– На секунду ты застала меня врасплох. – Джеймсон не сводил глаз с дороги и не отпускал педаль газа.

– Ты меня тоже. – Блум упиралась в приборную доску вытянутой рукой.

– Как ты поняла, что это блеф? – Они приблизились к развилке, Джеймсон рывком повернул машину вправо.

Блум бросило в его сторону, затем обратно. В окна занесло запах выхлопных газов, Джеймсон нещадно жег топливо.

– Интуиция подсказала.

Джеймсон вскинул брови:

– Доверяете своему чутью, доктор Блум?

Только человек, в жизни которого всегда хватало риска, был способен шутить в такую минуту.

– А если бы я ошиблась, ты бы сделал так, как я сказала?

Впервые за время погони Джеймсон перевел взгляд с дороги на нее. Этого хватило.

– Извини, – поспешила сказать она. – Не надо было мне спрашивать.

Они проскочили железнодорожный переезд. Блум повертела головой, проверяя, не приближается ли поезд.

– Дерьмо, – сквозь зубы выговорил Джеймсон.

– Они в поле. – Блум схватилась за телефон, но сеть не ловилась.

В поисках возможных путей она посмотрела в сторону горизонта. Джеймсон свернул влево, прибавил газу на дороге, идущей параллельно полям, но она вскоре начала отклоняться в сторону. Беглецов нигде не было видно. Блум вытянула шею, огляделась, высматривая мотоцикл. Но вокруг не было ничего, кроме пустых полей.

Машина сбавила скорость.

– Это тупик, – объявил Джеймсон. Впереди был въезд на территорию какой-то фабрики. – Они точно знали, что делают.

Джеймсон и Блум вернулись в дом в первом часу ночи.

Первым делом он направился к себе, принять душ. И стоял, запрокинув голову, чтобы смыть досаду. Ну и что это было, черт подери? Чего добилась Лана? Блум объяснила, что создатели игры манипулировали ее эмоциями, упивались своей властью, но Джеймсону в это не верилось. Должно быть что-то еще, некая практическая причина, какой-то существенный, принципиальный выигрыш. Когда стоять под душем ему надоело, он снял с сушилки большое банное полотенце и обернул его вокруг талии. Полотенце было пушистым и теплым. Дотянувшись до телефона, он ответил на эсэмэску Сары. Она хотела убедиться, что с ним все хорошо, и спрашивала, как у него дела. Он написал, что с ним все в порядке, и обещал позвонить завтра.

Блум он нашел в гостиной перед пустым камином, сидящей в кожаном кресле «честерфилд» с фигурной спинкой. Он сел напротив в такое же, она протянула ему тяжелый стакан. По цвету и запаху жидкости в стакане он определил, что это на редкость качественный шотландский односолодовый виски. И задумался, сама ли Блум покупала его. Он не мог себе представить, чтобы она приобретала спиртное: хорошее красное вино или сухое белое – еще куда ни шло, но виски? Он отпил глоток. Виски имел теплый привкус торфа и пришелся очень кстати.

– Из чьих это запасов – твоих или твоего отца?

– Вообще-то моей матери. – Блум подняла голову. – Ей нравилось глотнуть виски после трудной операции.