Роберт Стайн - Ночь ожившего болванчика-2

— Пусти! — потребовала она.

Я заметила, что вокруг уже собрались несколько малышей. Они смотрели, как Алисия пытается высвободить руку у Слэппи.

— Пусти! Пусти меня! — сердито закричала Алисия.

Я наклонилась, чтобы осмотреть руку Слэппи. К моему изумлению, его пальцы, похоже, и впрямь крепко сжимали ручонку Алисии.

Алисия с силой дернула.

— Ой! Мамик, он мне делает больно!

Еще больше детей подошли посмотреть. Некоторые смеялись. Двое темноволосых мальчуганов испуганно переглянулись.

— Пожалуйста, заставь его отпустить! — захныкала Алисия. Она дергала ручонкой снова и снова.

Я в панике застыла. Мысли путались. Я пыталась сообразить, что делать.

Может, Алисия каким-то образом защемила руку?

Не могли же пальцы Слэппи сомкнуться на ее руке… не так ли?

Мать Алисии смотрела на меня негодующе.

— Пожалуйста, отпусти руку Алисии, — с раздражением сказала она.

— Он мне делает больно! — закричала Алисия. — Ой! Он мне руку давит!

В комнате повисла напряженная тишина. Все остальные дети теперь смотрели на нас. Глаза круглые. Лица обескураженные.

Я не знала, как быть. Я не могла управлять рукой Слэппи.

Мое сердце учащенно заколотилось. Я попыталась обратить все в шутку.

— Слэппи и впрямь тебя любит! — сказала я Алисии.

Но малютка уже начала всхлипывать. По ее личику градом катились слезы.

— Мамик, заставь его прекратить!

Я высвободила руку из спины Слэппи. Обеими руками я вцепилась в деревянную ладонь.

— Отпусти ее, Слэппи! — потребовала я.

Я пыталась разжать его пальцы.

Но не могла.

— В чем дело? — воскликнула мать Алисии. — У нее что, рука застряла? Что ты с ней делаешь?

— Он мне делает больно! — ревела Алисия. — У-у-у-у-у! Он меня давит!

Несколько малышей уже рыдали вовсю. Матери бросились к ним через весь зал, чтобы утешить.

Рыдания Алисии заглушили испуганные крики остальных малышей. Чем сильнее она тянула, тем крепче сжималась деревянная рука.

— Отпусти, Слэппи! — заорала я, дергая его за пальцы. — Отпусти! Отпусти!

— Я не понимаю! — закричала мать Алисии. Она принялась яростно дергать меня за руку. — Ты что вытворяешь? Отпусти ее! Отпусти ее!

— У-у-у-у-у-у-у! — не своим голосом завывала Алисия. — Заставь его прекратить! Больно! Больно!

А потом Слэппи неожиданно откинул голову назад, вытаращил глаза и разинул рот в жестоком, нескончаемом хохоте.

Я ворвалась в дом, сетчатая дверь с грохотом захлопнулась у меня за спиной. До улицы Логана я ехала на автобусе. А потом еще шесть кварталов бежала до дома, со Слэппи, болтающимся на плече.

— Эми, как все прошло? — окликнула меня мама из кухни. — Ты сама приехала? Мы, кажется, договаривались, что я тебя заберу…

Я не ответила. Слишком громко рыдала. Я промчалась по коридору в свою комнату и захлопнула за собой дверь.

Сдернув с плеча Слэппи, я зашвырнула его в чулан. Мне хотелось никогда больше не видеть его. Никогда.

Краем глаза я заметила свое отражение в зеркале. Щеки опухли от слез. Глаза красные. Волосы, мокрые и взъерошенные, облепили лоб.

Я сделала несколько глубоких вдохов и попыталась унять слезы.

В ушах беспрестанно звучали вопли несчастной малышки. Слэппи наконец отпустил ее после того, как издал свой отвратительный смех.

Но Алисия ревела без умолку. Она была так напугана! А ее ручонка покраснела и распухла.

Остальные малыши тоже плакали и голосили.

Мать Алисии была вне себя. Она вызвала из кухни папу Марго. Она вся тряслась и заикалась от возмущения. Она сказала, что будет подавать на «Дом Вечеринок» в суд.

Папа Марго втихомолку попросил меня уйти. Он сам отвел меня к выходу. Он сказал, что это не моя вина. Однако добавил, что малыши теперь слишком боятся Слэппи. Так что мне никак нельзя проводить свое представление.

Я увидела спешившую ко мне Марго. Но все равно повернулась и выбежала за дверь.

Никогда в жизни мне не было так паршиво. Я не знала, куда деваться. Весенний дождик, поливавший улицу, постепенно начал стихать. Я смотрела на ручьи дождевой воды, бегущие по тротуарам и исчезающие в водостоках. Мне самой хотелось исчезнуть вместе с ними.

Теперь же я бросилась на кровать.

Перед глазами стояла малютка Алисия, с плачем и воплями вырывающаяся из мертвой хватки Слэппи.

Мама настойчиво стучалась в дверь.

— Эми? Эми… что ты там делаешь? Что стряслось?

— Уйди! — простонала я. — Просто уйди.

Но она открыла дверь и вошла. Сара с растерянным видом следовала за ней.

— Что, Эми, представление прошло неудачно? — сочувственно спросила мама.

— Уйдите! — всхлипнула я. — Прошу!

— Ничего, Эми, в следующий раз выступишь лучше, — промолвила Сара, подходя к кровати. Она положила руку на мое вздрагивающее плечо.

— Заткнись! — крикнула я. — Заткнись, мисс Совершенство!

Я не хотела так огрызаться. Я просто не владела собой.

Сара отпрянула, уязвленная.

— Расскажи нам, что случилось, — настаивала мама. — Тебе полегчает, если расскажешь.

Я приподнялась на кровати и села. Вытерев глаза, убрала с лица мокрые волосы.

И тогда вся история вдруг буквально выплеснулась из меня.

Я рассказала, как Слэппи схватил Алисию за руку и не отпускал. И как все дети начали плакать. А родители подняли переполох. И как мне пришлось уйти несолоно хлебавши.

А потом я вскочила, обняла маму и разрыдалась снова.

Она поглаживала меня по волосам, как делала, когда я была совсем маленькой. И шептала:

— Ш-ш-ш… ш-ш-ш…

Мало-помалу я начала успокаиваться.

— До чего странно, — пробормотала Сара, покачав головой.

— Я немного волнуюсь за тебя, — сказала мама, держа меня за руки. — У этой малышки просто рука застряла. Только и всего. Ты же не веришь, что болванчик схватил ее за руку, не так ли?

Она не сводила с меня пристального взгляда.

Она думает, что я спятила, поняла я. Думает, что у меня крыша поехала.

Она не верит мне.

Я решила, что будет лучше не стоять на своем. И покачала головой.

— Да. Наверное, у нее просто рука застряла, — признала я, опустив глаза.

— Может, тебе лучше спрятать Слэппи на какое-то время, — предложила мама, покусывая губу.

— Да. Ты права, — согласилась я и показала пальцем: — Вот, уже в чулан убрала.

— Ну и правильно, — сказала мама. — Пусть пока там полежит. По-моему, ты слишком много времени проводила с этим болванчиком.

— Да. Тебе нужно новое хобби, — добавила Сара.

— Это не хобби! — огрызнулась я.

— В общем, пускай несколько дней полежит в чулане, хорошо? — сказала мама.

Я кивнула.

— Вообще не хочу его больше видеть, — проворчала я.

Мне послышалось, что из чулана донесся тяжкий вздох. Но, разумеется, это было только мое воображение.