Роберт Стайн - Ночь ожившего болванчика-2

Я попробовала со Слэппи несколько «тук-тук шуток». Мне казалось, что они вполне могут понравиться совсем маленьким детям.

— Тук-тук, — заставила я сказать Слэппи.

— Кто там? — спросила я, глядя ему в глаза, словно действительно разговаривала с ним.

— Помойка, — сказал Слэппи.

— Какая еще помойка?

— Помой-ка ноги. Воняют же!

Я отрабатывала каждую шутку снова и снова, следя за своим отражением в зеркале. Я хотела стать по-настоящему хорошей чревовещательницей. Хотела оказаться на высоте. Хотела так же блистать со Слэппи, как блистала Сара со своими картинами.

Я отрепетировала еще несколько «тук-тук шуток» и несколько анекдотов про зверей. Шуток, которые, на мой взгляд, должны были показаться смешными маленьким детям.

Опробую их на Вечере Семейного Дарения, решила я. Папа наверняка обрадуется, увидев, как усердно я занимаюсь со Слэппи. По крайней мере, можно не беспокоиться, что Слэппи потеряет голову.

Я посмотрела на сидевшего в другом конце комнаты Денниса. Он скорчился в кресле, печальный и заброшенный, голова его склонилась набок, так, что почти касалась плеча.

Потом я снова подняла Слэппи и повернулась к зеркалу.

— Тук-тук!

— Кто там?

— Гиппопотам.

— Какой еще гиппопотам?

— Гиппопо — там, а я — тут!

В четверг мне не терпелось поскорее закончить ужин и начать Вечер Дарения. Я не могла дождаться, чтобы показать родным мой новый номер со Слэппи.

Сегодня на ужин были спагетти. Вообще-то я люблю спагетти, но Джед вечно портит мне аппетит.

Он такой паршивец! Сидя напротив меня, он то и дело разевал рот, демонстрируя мне пережеванные спагетти. Потом хохотал до упаду. И соус от спагетти тек по его подбородку.

К тому времени, как ужин подошел к концу, Джед успел размазать соус по всему лицу и по скатерти вокруг своей тарелки.

Никто, похоже, этого не заметил. Мама и папа были слишком заняты тем, что слушали, как Сара хвастается своими оценками. Типа для разнообразия.

Результаты нам должны были выдать завтра. Сара была уверена, что по всем предметам получит «отлично».

Я тоже была уверена. Уверена, что НЕ получу «отлично» по всем предметам!

Я была бы рада вытянуть математику хотя бы на троечку. В последних двух контрольных я здорово накосячила. Да и с естествознанием, судя по всему, дела обстояли неважно. Метеозонд, который я смастерила для научного проекта, развалился на куски, так что я до сих пор его не сдала.

Доев спагетти, я собрала остатки соуса ломтем хлеба.

Когда я подняла глаза, у Джеда из носа торчали две морковные палочки.

— Смотри, Эми. Я морж! — ухмыльнулся он и с утробным «ур-ур-ур!» принялся хлопать руками, точно морж ластами.

— Джед, прекрати! — прикрикнула мама, скривившись от отвращения. — Немедленно вытащи их из носа!

— Заставь его съесть их, мама! — крикнула я.

Джед показал мне язык. Тот был оранжевый от соуса для спагетти.

— Посмотри на себя. Весь извозюкался! — негодовала мама. — Иди умойся. Марш! Живо! Смой весь соус со своей физии.

Джед застонал. Но все-таки поднялся из-за стола и поплелся в ванную.

— Он хоть что-нибудь съел? Или только по себе размазал? — спросил папа, закатив глаза. Вообще-то, у него самого подбородок был в соусе, но я почла за лучшее промолчать.

— Вы меня перебили, — нетерпеливо вмешалась Сара. — Я говорила о художественном конкурсе штата. Помните? На который я послала свою акварель?

— Ах, да, — ответила мама. — Слышно что-нибудь от жюри?

Я не слышала, что ответила Сара. Мои мысли блуждали. Я опять начала думать о том, какие плохие меня ждут оценки в табеле. Немалых усилий стоило выбросить эти мысли из головы.

— Э-э… я помою посуду, — сказала я.

И начала вставать.

Но тут же замерла, испуганно вскрикнув, при виде невысокой фигурки, прокравшейся в гостиную.

Болванчик!

Мой болванчик.

Он крался по комнате!

Я снова вскрикнула. Дрожащим пальцем я показала в сторону гостиной.

— М-мама! Папа! — выдавила я.

Сара по-прежнему рассказывала о своем художественном конкурсе. Тем не менее, она все-таки обернулась посмотреть, на что это все так вытаращились.

Голова болванчика вынырнула из-за кресла.

— Это Деннис! — вскричала я.

И услышала сдавленный смешок. Сдавленный смешок Джеда.

Болванчик поднял руки и снял голову с плеч. А из зеленого воротника вынырнула голова Джеда. Щеки его были по-прежнему измазаны соусом для спагетти. Он дико захохотал.

Все остальные тоже покатились со смеху. Все, кроме меня.

Джед напугал меня не на шутку.

Он натянул ворот свитера себе на голову. А потом пристроил сверху деревянную голову Денниса.

Джед очень маленький и худой. Со стороны и впрямь выглядело, будто в комнату крадется Деннис.

— Нечего смеяться! — закричала я. — Это не смешно!

— А по мне, так очень смешно! — возразила мама. — Это ж надо было додуматься!

— Очень умно, — добавил папа.

— Ничего умного, — отрезала я и свирепо взглянула на брата. — Так и знала, что ты болванчик! — завопила я на него.

— Эми, ты действительно испугалась, — заявила Сара. — У тебя чуть челюсть не отпала!

— Неправда! — крикнула я. — Я знала, что это был Деннис… тьфу, Джед!

Тут уж все принялись смеяться надо мной! Я почувствовала, как наливается жаром лицо, и поняла, что краснею.

Это вызвало еще больший взрыв хохота.

Милая семейка, да?

Я поднялась на ноги, обогнула стол и выхватила голову из рук Джеда.

— Не суйся в мою комнату, — процедила я сквозь зубы. — И не трогай мои вещи. — Я протопала вон из столовой, чтобы водворить голову Денниса на место.

— Это была всего лишь шутка, Эми! — крикнула Сара мне вслед.

— Ага. Это была всего лишь шутка, — противным голосом повторил Джед.

— Ха-ха! — рявкнула я. — Просто умора!

К тому времени, как мы начали Вечер Семейного Дарения, моя досада несколько поутихла. Мы расположились в гостиной, заняв свои излюбленные места.

Мама вызвалась быть первой. Она поделилась забавной историей, которая произошла у нее на работе.

Мама работает в магазине модной женской одежды в центре города. Однажды к ним пришла толстенная тетенька и долго и упорно примеряла вещи исключительно маленького размера.

В конце концов тетенька порвала в лоскуты каждую вещь, которую примеряла… и скупила их все! «Это не для меня, — пояснила она перед уходом. — Это для моей сестры!»

Все, конечно, посмеялись. И все же меня удивляло, что мама поведала нам эту историю. Видите ли, она у нас довольно-таки пухленькая. И сильно из-за этого переживает.

Не меньше, чем папа из-за своей лысины.

Следующим очередь делиться выпала папе. Он достал свою гитару, и мы дружно застонали. Папа считает себя великолепным певцом. Но на самом деле у него так же худо со слухом, как и у меня.