Джеймс Деларджи - 55 [litres]

– Всякое случается, но мы всегда стараемся исправить ситуацию.

– А если не получается?

– Я делаю все, чтобы получилось.

– Как благородно, – проговорил Гэбриэл, скрыв язвительность улыбкой.

Чендлер тоже решил немного его попытать:

– Как думаешь, почему Хит выбрал тебя?

– На моем месте мог быть кто угодно, – пожал плечами Гэбриэл. – Мало ли голосующих на дороге.

– И все-таки ему попался именно ты.

– Ага. – Гэбриэл вздохнул.

– Ты как-то говорил о Боге. Как думаешь, это он помог тебе сбежать? А если так, почему он отправил тебя в руки убийце?

– Думаю, в этом состоит его замысел.

– Какой замысел?

– Понятия не имею. Наверное, он хочет, чтобы я что-то сделал или кого-то остановил.

– Ты остановил Хита.

Гэбриэл задумался.

– Еще нет.

– То есть?

Гэбриэл оглянулся в сторону кладбища, скрытого за деревьями.

– Мне же еще придется давать показания? Чтобы уж точно его засадить.

– Да, но сначала нужно отсюда выбраться.

И они направились дальше, к сгоревшей хижине и оттуда – на стоянку.

Чендлер украдкой позвонил Джиму, и машина встретила их на полпути.

Гэбриэла отвезли обратно в участок, затем убедили его и адвоката, что для освобождения необходимо выполнить ряд формальностей, а ввиду нехватки сотрудников это может занять некоторое время. Гэбриэл слушал недоверчиво, но не спорил. В своей невиновности он больше не сомневался.

Четверть часа спустя вернулся Митч. Полный энтузиазма, он был готов предъявить Хиту неопровержимые доказательства его вины.

– Приведите Баруэлла в допросную и пристегните к стулу, – потребовал он, направляясь к себе в кабинет. – И адвоката тоже пригласите.

Чендлер отправил Таню с Джимом выполнять приказ, а сам обратился к Гэбриэлу:

– Мы сейчас уведем тебя, чтобы вы не столкнулись.

– Ничего, я не боюсь, – сказал Гэбриэл. – В суде нам все равно придется встретиться.

– Не исключено, но однажды он уже грозился тебя убить. Зачем подвергать себя лишнему стрессу?

– Меня снова посадят в камеру?

– Увы, больше ничего предложить не могу.

– Вы уверены, сержант? – вмешался адвокат.

– Однажды он уже сбегал. Мы не хотим, чтобы это повторилось, – ответил Чендлер, не сводя глаз с Гэбриэла.

– Меня это не устраивает, – возразил адвокат. – Я найду подходящий вариант размещения в городе, и вы немедленно переведете его туда.

Ну-ну, попробуйте, подумал Чендлер.

Вопреки ожиданиям, Гэбриэл сопротивляться не стал, только нехотя кивнул, после чего со всей покорностью невиновного направился к камере.

– Это ненадолго, – крикнул ему вслед Чендлер, хотя было ясно, что парень никуда не торопится и что ему надо отойти от пережитого.

Размышляя об этом, сержант зашел в комнату с аппаратурой. На сей раз, по настоянию Митча, за пультом звукозаписи сидел Лука, а сам инспектор, по ту сторону стекла, уже вел допрос, размахивая перед Хитом лоскутом рубашки.

– Где вы его нашли? – спросил тот, почему-то с оттенком вины в голосе.

– Рядом с одной из могил, мистер Баруэлл.

– Понятно. Наверное, оторвался, когда я упал.

– Боюсь, вы не поняли. Он был намотан на рукоять заступа.

– Почему намотан? Какого заступа? – в замешательстве спросил Хит.

– Это мы у вас хотим узнать.

– Я не знаю…

Хит испуганно заерзал на стуле, видимо понимая, к чему все идет. Он оглянулся на адвоката, квадратнолицего мужчину лет сорока с лишним. Тот примостился на стуле по соседству с подзащитным.

– Я ничего не обматывал. Не было у меня никакого заступа.

– Зато сразу объясняются мозоли, – спокойно продолжал Митч.

– При чем тут… – Хит уставился себе на ладони.

– Нелегко, небось, могилы копать.

Хит поднял руки вверх.

– Я пытался спастись. Сбежать от него. – Он махнул в сторону камер.

Для пущей наглядности Митч приложил лоскут к рубашке Хита, запечатанной в отдельном пакете. Сразу стало очевидно, что это оторванный карман.

– Откуда у него кусок вашей рубашки, мистер Баруэлл?

– А я знаю? Оторвал, пока я валялся без сознания.

– Зачем?

– Чтобы подставить меня.

– Вы серьезно? К чему такие трудности, если он мог просто убить вас, как и собирался?

Хит не знал, что ответить, поэтому Митч продолжил:

– Расследование сдвинулось с мертвой точки, и мы скоро наберем еще улик. Наверняка найдутся свидетели, которые видели вас с другими людьми из списка.

– Я не знал ни про какой список, пока вы мне его не показали, – заявил Хит. – Я ничего не знал про могилы, пока их не увидел. И я ничего не знаю про других жертв, только что меня самого хотели убить.

– Ага, – тут же вцепился в него Митч. – А откуда вы знаете, что жертв больше чем одна?

Тактика рискованная, но Хит и так уже загнал себя в угол.

– Мой подзащитный не… – вмешался адвокат.

Хит не дал ему договорить:

– Гэбриэл сказал, что я – пятьдесят пятый.

– Как вы их убили?

– Я никого не убивал! – замотал головой Хит.

– Не отпирайтесь, мистер Баруэлл.

– Мой подзащитный говорит, что никого не убивал, – снова подал голос адвокат. – Вы пытаетесь под давлением…

– Я здесь жертва, я! – заорал Хит. – Понятия не имею, как они умерли. Раз такие умные, уже бы раскололи Гэбриэла!

Последние слова были произнесены с издевкой, и это, похоже, выбило Митча из колеи. Он замолчал, сделал круг по комнате, затем, опершись на стол, уставился на главного подозреваемого.

– Нам нужна правда, мистер Баруэлл.

– Так я говорю вам правду! – упрямо твердил Хит. – Вы не имеете права меня обвинять.

Наконец адвокату удалось угомонить его.

– На сегодня достаточно, – веско заявил он.

– Хорошо, последний вопрос, – сказал Митч, поднимаясь из-за стола. – Вам нравилось смотреть, как они задыхаются, ведь так?

Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом покинул допросную.

Формальности пришлось доделывать Флоу. Чендлер посмотрел на бывшего напарника: тот изо всех сил старался выглядеть спокойным, но было видно, что жара и допрос вымотали и его.

– Ничего, расколется как миленький, – проворчал Митч, ослабляя галстук. – Джонсона уже выпустили?

– Нет. Его адвокат, конечно, требует, но не настаивает. Наверное, думает, что все подозрения с подзащитного уже сняты, поэтому не усугубляет.

– Хорошо, пока он здесь, нужно вытянуть еще что-то на Баруэлла. Все-таки они что-то скрывают, я чувствую: дружбу, ссору, что угодно.

Глаза Митча горели холодной яростью, и Чендлер поневоле поежился. Инспектор Эндрюс был явно готов на все.

Гэбриэл согласился на очередной допрос, причем снова без адвоката, думая, видимо, что теперь помогает следствию.

Однако вопрос Митча о смерти других жертв в корне изменил его настрой.

– Что это значит? – спросил Гэбриэл, уставившись на полупрозрачное зеркало.