Анатолий Борзов - Anenerbe [СИ]

В темноте он машет топором и продолжает кричать матушке.

— Закрой ей глаза!!!

Дашенька закрывает глаза и видит огромное полчище саранчи. На голове у каждой твари как бы венец, похожий на золотой, лица же саранчи — как лица человеческие, и волосы у ней — как волосы у женщины, а зубы, как у львов, и хвосты скорпионов. Трубит Ангел — летит посреди неба — Горе, говорит он, — горе, горе! Стучат колесницы — это саранча машет крыльями…

— Взял грех на душу, — говорит Ангел, — убил гада! Он нас выследил, я не хотел — продал бы он нас, понимаешь?

— Понимаю, — матушка плачет уже навзрыд, не стесняясь слез, и закрывает Дашеньке глаза.

Темно.

Что может рассказать мать дочери? А отец — сыну? Прочитать на ночь сказку, где добрый и бесстрашный принц спасает прекрасную принцессу от страшного злодея? Прочитает и по головке погладит, подушку поправит и улыбнется. К чему рассказывать, если в крохотном создании уже заложены на столетия наперед любимые и мать и отец. Вся боль земного существования, как и островки радости, — лучезарные и окрыляющие моменты счастья. Гениальный план создателя, дарующий уникальный по своему замыслу шанс — завершить не завершенное, исправить ошибки предков или искупить их грехи.

— Мама, — Зоя Константиновна уже не выглядела взволнованной, — Саша нашел деньги. Много денег — невероятно много. Ты даже не можешь себе представить сколько!

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Саша нашел деньги.

Зоя Константиновна несколько разочарована.

— Полную сумку денег — сотни тысяч! Мы теперь богаты и можем себе позволить все что угодно. Квартиру новую купить или дом построить — понимаешь?

— Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь! И заболевание у него, думаю, на нервной почве — это же шок! Он над каждым рублем бился всю жизнь, чтобы по-людски, чтобы не хуже, чем другие — костюм новый себе позволить не мог, отказывался. Кроме газеты про свой футбол ничего не купит!

— Зоя, — Дарья Никитична сидела напротив дочери, — я тебе не рассказывала прежде, но мы были очень богаты. Мы — это мои покойные родители. И дом у нас был — дворец. Три этажа, хозяйство, лошади, коровы и деньги были — много денег. И колечко мне отец подарил. Сказал, медное, а я знала — золотое колечко.

Старушка секунду-другую помолчала.

— Деньги Саша нашел… это наши деньги…

Алексей Митрофанович бился над уравнением уже не один десяток лет. Простое с виду уравнение с двумя неизвестными, которые знакомы каждому здравомыслящему человеку. И закон он пытался открыть, который известен каждому от природы, и нет необходимости его изучать. Парадокс? Возможно, таким закон виделся с первого взгляда. Точного названия закона не существует — его крайне сложно придумать, и сопровождает он нас ежечасно, каждый день на протяжении всей нашей жизни. Однако если все же предпринять попытку и хоть как-то его обозначить, лучшего слова, чем «правильный» или «неправильный» мы не найдем. Еще можно сказать: «правда» или «неправда», «справедливый» или «несправедливый» и в завершение этого ряда поставить сакраментальные «добро» и «зло». Горелик пытался определить почему, по какой причине люди не следуют этому закону и постоянно его нарушают — то есть говорят одно, а делают — другое. И при этом настолько глубоко чувствуют обязательность закона, словно сами его и придумали! Однако повторим — чувствуют, что следует вести себя подобающим образом, а ведут совершенно иначе и закон нарушают. Две составляющие — уравнение для школьника, которое не подавалось разгадке! Предшествующего опыта и знаний Алексею Митрофановичу явно не доставало, и это при том, что он считался одним из лучших в своей области. Стоящая перед ним проблема требовала знаний уже из других, совершенно далеких от математики дисциплин. Математика — объективная реальность, и отрицать ее объективность никому не придет в голову. Как не придет в голову отрицать понятие нравственности — какими бы не были эпоха и развитие цивилизации.

Итак, уравнение, где известно, что в обществе необходимо соблюдать порядочность и нравственность. И результат этого поведения — полное игнорирование и постоянное нарушение закона. Великое противоречие, существующее на протяжении существования рода человеческого. Чтобы еще немного продвинуться и понять Алексея Митрофановича, необходимо коснуться еще одного вопроса, с которого все и началось.

Вселенная. Как известно, ее происхождение представляется не только вотчиной чиновников от религии, богословов и теологов. Ученые, и математики в их числе, не желают отсиживаться в стороне, приняв вызов, в сущности который им никто не бросал. Однако такова природа человечества — найти ответ на вопрос, уже давно и любезно данный в Писании. Конечно, назначение науки — дать объяснение тому или иному феномену и определить, насколько он является полезным для общества. Подлинный ученый не будет пытаться проникнуть за пределы предмета своего изучения. И вероятно, когда-нибудь наступит час, когда прозвучит ответ и на вопрос «Как произошла вселенная?» С некоторых пор Алексея Митрофановича стал интересовать и другой вопрос, не менее, а может, быть более объемный.

Человек. Тоже вселенная — огромный, постоянно развивающийся мир, информация в информации. И если изучение самого себя с точки зрения строения, возникновения и развития как материальной субстанции позволило достигнуть определенных результатов, то исследование происхождения человека явно топчется на месте.

Да, Алексей Митрофанович вторгся не в свою область, став изгоем для коллег и лишив себя связи с внешним миром, который он и собирался изучать. Был ли он человеком верующим? Вряд ли в том смысле, в каком представляются обычные религиозные люди — соблюдающие посты и посещающие церковь. А вот что касается создателя вселенной или «силы» — как Горелик называл, то здесь появились сомнения. И родились они не на пустом месте. Для любого открытия необходимы доказательства — хотя бы крохотные свидетельства, позволяющие зацепиться и продвинуться на небольшой шаг вперед. Из десяти неправильных ответов на поставленный вопрос — один все же будет ближе к истине, хотя и не является верным. Поэтому «правильный» и «неправильный», как «добро» и «зло» — подход человечества, но отнюдь не высшей силы. Однако кто и когда разделил данные понятия и посеял семена сомнения в наши головы? Откуда нам известно, что есть «добро», а что «зло»?

Вывести формулу невозможного! А как же иные, доступные школьнику понятия, выраженные языком цифр, которые не вызывают сомнений? Скорость света, который нельзя потрогать, энергия, вода, воздух — обычные формулы, скучные и обыденные. Алексей Митрофанович знал и был уверен — уравнение решить можно. История развития человечества — череда роковых ошибок, когда необходимо проходить уже пройденный путь. И какими бы впечатляющими не казались сделанные человечеством открытия — все это, ни что иное, как топтание на месте. Потому что стоящая перед нами задача намного глубже и величественней. И какая разница, если ты пытаешься решить данный вопрос, сидя в неубранной кухне, в штанах или без штанов? В рубашке, которую уже давно следует постирать, а длинные, превратившиеся в лохматые космы, волосы — постричь?