Сью Фортин - Сестра! Сестра?

– Люк, все не так, честное слово.

– Еще как «так»! Ты почти обвинила меня в том, что я трахаю твою сестру, и вдобавок на хрен разругалась с собственной матерью. Мало того, тебя арестовали за порчу машины твоей же лучшей подруги, черт бы тебя побрал!

– Машину Пиппы я и пальцем не трогала. К тому же меня не арестовали. Меня попросили помочь в расследовании.

Едва произнеся эти слова, я готова стукнуть себя за дотошность.

– Цепляешься к мелочам… Господи, да что с тобой?

– Послушай, я, наверное, и правда намекала на твои близкие отношения с Элис. За это прошу прощения. Но я ей не доверяю.

– Ты хоть кому-нибудь доверяешь?

– Давай поговорим, когда я вернусь? – предлагаю я в попытке разрядить обстановку. Разговор начинался так тепло и даже нежно, но все вдруг опять запуталось. – Не хочу ссориться по телефону. Я уехала, чтобы прочистить голову, а не забивать ее бранью. Это непродуктивно.

После короткого молчания Люк произносит:

– Я тоже не хочу ссориться. Прости, не нужно было звонить.

– Нет, я рада твоему звонку, – заверяю я.

Заверяю искренне. Голос Люка в трубке – самый доступный мне сейчас аналог объятий с мужем.

– Мне тебя не хватает, – признается он. – Мне не хватало тебя уже давно, даже когда ты была рядом. Стена между нами… так тяжело. Настоящая пытка.

– Согласна. Я прошу у тебя лишь несколько дней.

– Ладно. – Он молчит, потом коротко вздыхает. – Как там Надин? Вы, наверное, полночи болтали, все-таки двадцать лет не виделись? – Люк чуть оживает.

– Надин хорошо, – немногословно сообщаю я, обрывая дальнейшие расспросы.

Потом зажмуриваюсь и мысленно прощу прощения за обман.

– Ну, не буду вам мешать, – заключает Люк, тон у него вновь унылый.

– Скоро увидимся, через несколько дней.

Я ужасно хочу поговорить с Люком – и в то же время не хочу. Чем больше вопросов он задаст про Надин, тем больше мне придется лгать.

– Передавай ей от меня привет. Пока.

– Обязательно. Пока. – Тишина. – Люблю тебя, – быстро добавляю я.

Добавляю слабым шепотом, и телефон тут же отключается. Услышал или нет? Я прижимаю мобильный ко лбу, закрываю глаза и, отходя от мучительного разговора, задаю себе тот же вопрос, что и Люк: какого черта все рухнуло?

Я брожу по дому, из гостиной в спальни, пытаюсь прочувствовать Элис и ее здешнюю жизнь. Меня вновь тянет в комнату сестры. Справа – книжные полки, на которые я не обратила особого внимания раньше. Книг много. Я рассеянно веду пальцем по корешкам, изучаю вкусы Элис – ищу все, что подарит мне ощущение близости с ней. Одну полку занимают пособия по педагогике и уходу за детьми: это, видимо, для работы, Элис ведь учительница. Остальные забиты художественными книгами. Вытаскиваю одну. Остросюжетный детектив. Другие в этом ряду – тоже детективы и триллеры. На следующих полках жанр меняется, тут стоят современная женская проза и любовные романы. Элис определенно книголюб, заключаю я, и на ум приходит недавний разговор в маминой гостиной, про укрощенную дислексию. Сестра тогда упомянула, что она не читает книг, я точно помню.

Что-то не так с этой комнатой – и с книжными полками в особенности. Какая-то неуловимая мысль бродит на задворках моего сознания. Я постукиваю ногтем по книгам. Надо расслабиться, надо дать этой мысли возможность прорваться сквозь хаос, заполняющий мою голову. Я оглядываю комнату, и до меня вдруг доходит. Нет фотографий. Я перебираю книги, ищу фотоальбом, но не нахожу ничего похожего. Странно, что нигде нет фотографий – лишь снимок Патрика Кеннеди на камине.

От шороха за спиной я подпрыгиваю. Резко поворачиваюсь и удивленно вскрикиваю. В дверях стоит соседка, имя которой я теперь знаю, – миссис Карвовски.

– Нашли, что искали? – спрашивает она.

– Я… я…

– Я могу полицию вызвать.

Я киваю, но почему-то думаю, что делать этого старушка не станет. Пожалуй, сейчас самое время для откровенности.

– Я хотела ощутить близость с Элис, – признаюсь я. – Видите ли, я немного слукавила, представившись ее кузиной.

– А я вам и не поверила.

– На самом деле я – родная сестра Элис. Нас разлучили в раннем детстве, когда ей было четыре года, и с тех пор мы не виделись.

– Прямо как когда вы были кузинами. – Миссис Карвовски оценивающе смотрит на меня, склонив голову набок.

– Я звонила Роме Кендрик. Завтра у нас встреча.

– Рома – хорошая женщина. Элис для нее как родная дочь. В жизни не скажешь, что Рома – мачеха. Она даже к подруге Элис по-доброму отнеслась. Хотя девица этого не заслуживала.

– Вы о Марте?

Однако миссис Карвовски уже шагает прочь в кухню.

– Когда закончите, обязательно заприте дом и верните ключ на место.

Покинув бунгало, я еду в сторону воды. Торможу на маленькой парковке. Повинуясь неосознанной тяге, бреду вверх по деревянным ступеням и выхожу на пляж.

Атлантический бриз хлещет меня по лицу моими же волосами, я нашариваю в сумке резинку Ханны, завязываю их в хвост. Скидываю туфли и шлепаю к воде. Песчинки щекочут босые пальцы. Я замираю. Волны плещутся, подползают ближе, облизывают ноги и убегают.

Я просто стою, отпустив все мысли. Хочу перестать думать, хотя бы ненадолго. Вдыхаю полной грудью, наслаждаюсь свежим воздухом, наполняющим легкие. Красивое место; шелест волн завораживает, успокаивает.

В опустевшую голову врывается детский смех. По берегу бежит девочка, догоняет пса, ее родители идут следом, держатся за руки. Как там Ханна и Хлоя? Меня вдруг охватывает острая тоска по дому. Хочу назад, но не просто в Англию, а в свою семью – какой она была до приезда Элис. Вот только, боюсь, по-старому уже не будет никогда, что бы я здесь ни обнаружила.

На меня наваливается усталость, остается лишь одно желание – поехать в мотель и поспать. Я неохотно поворачиваюсь и бреду к машине, оставляя волшебный берег за спиной.

Тело кричит об изнеможении, но мозг не хочет ничего слушать. Я просыпаюсь всего через пару часов, и голову тут же заполняют мысли о том, как пройдет встреча с Ромой. Вновь уснуть не получается.

С приходом утра я облегченно выдыхаю – наконец-то ночь кончилась.

Я приезжаю в Джексонвилл, нахожу кафе и оставляю машину рядом, под деревом.

Как выглядит Рома, я не знаю. Застываю у входа, осматриваюсь в поисках одиноких дам. Из-за столика встает высокая, хорошо одетая женщина в голубой блузке и белых брюках. Машет мне, я лавирую к ней между столиками.

– Рома Кендрик? – уточняю, когда подхожу.

Она протягивает мне ладонь для рукопожатия, тепло улыбается:

– Клэр, надо полагать. Присаживайтесь, прошу. Чай или кофе?

– Кофе, пожалуйста.

Рома подает знак официантке, та мгновенно приносит кофейник. Наполняет мою чашку, я добавляю в нее теплого молока, делаю глоток и смотрю на Рому.