Игорь Фёдоров - Волк

Тут дядя мечтательно улыбнулся. В глазах загорелись озорные огоньки. Но вдаваться в подробности он не стал.

— Если вдруг ты станешь богатым человеком, то перед тобой откроются многие двери, как плохие, так и хорошие. В мире много интересных вещей, соблазнов, запретных плодов. Тебе встретятся люди, которые делали то, что тебе бы даже в голову не могло бы прийти. Одни воспаряют над миром, другие опускаются на самое дно. От любого можно всего ожидать. И ты не лучше, не хуже других.

Я же тебе просто предлагаю одно небольшое приключение — оказаться в шкуре настоящего волка. Поверь мне, при желании любой может стать и космическим туристом и президентом. Подобной шпаны на всем белом свете хватает. Но далеко не каждый космический турист может поменять человеческий облик на звериный. За всю мировую историю таких случаев — десяток-другой. Конечно, последствия от этого могут быть и хорошими, и нейтральными и даже плачевными. Может все обернуться катастрофой. Тут все зависит от человека. Но, зная такой секрет, я не могу не поделиться им с тобой. Нельзя мне уйти в другой мир, не открыв тебе этой тайны. Это было бы не справедливо.

Он потянул мне ножик.

— В любом случае, тебе решать.

Я взял в руки эту, казалось бы, самую обыкновенную вещь.

— Я побегу быстрее мопеда?

— Попробуй — узнаешь.

Я вышел за калитку. Паха ждал Алю и празднование решили перенести на завтра. Хотя, честно говоря, мне было не до веселья. Лица Васи-комбайнера, его детей и Кузнечика укоризненно смотрели на меня. Живы они или нет, мучил меня вопрос. Я уже решил отправиться домой пешком через лес, по той самой дороге, как сбоку от себя услышал знакомый голос:

— К ноге!

Аля не спеша подходила ко мне, в ее зеленых глазах читалось все, что она в данный момент обо мне думала.

— Волк, ну конечно же, — насмешливо произнесла она, — можно было догадаться.

На расстоянии двух метров она остановилась, сунула руки в карманы джинсовки, голову склонила чуть набок. Вся ее поза показывала презрение.

— А ведь я тебе говорила об ответственности.

— Давай без нотаций, — огрызнулся я.

— Я говорила, что ты еще пацан, — продолжала она, глядя на меня, как на насекомое.

— Я сделал то, что должен был сделать.

— Я не знаю точно, что ты там сделал, но месть — это удел низких мелочных людей, которые используя свою власть, свою силу, губят окружающих и разрушают мир вокруг себя. Уничтожают себя и свою бессмертную душу.

Она говорила, будто читала лекцию. Четко, кратко, поучительным тоном. Мне даже захотелось достать тетрадь и законспектировать. Она у меня как раз с собой. Вот бы Аля взбесилась!

— Это закон один на всех, для каждого человека. Твой наставник должен был тебе это сказать в первую очередь.

— А причем тут моя душа? Ну, лишился человек скотины. Заслужил.

— Заслужил, не спорю, — согласилась Аля, — и, чтобы ты не очень мучился, смерть людей на тебе не лежит. Карты поведали.

При этих словах все у меня внутри сжалось. Все-таки, правда. Действительно ли Аля хотела, чтобы я не мучился, но вышло только хуже. Особенно после того, как она добавила:

— Ну, конечно, и ты в этом замешан. Косвенно. Но отвечать придется не тебе.

Естественно, легче мне не стало. Да, Васильев использовал меня, чтобы навредить Кузнечику. Стравил нас очень тонко и изящно. И причину устранил, и руки не запачкал. Из таких получаются очень неплохие интриганы и политики. Но Кузнечика проклял все-таки я. Да еще Васька-комбайнер оказался не в то время, не в том месте. Да еще и со своими пацанами. И все это произошло быстро, без малейшего шанса, что-либо исправить.

— Но мне как-то плевать и на твои разборки и на этих несчастных, — продолжала Аля, — но ты напал на Пашу.

— Ничего с твоим Пашей не произошло, — сказал я в ответ.

— Ты напугал его, — Аля повысила голос, — это же надо было додуматься — облизать его. Гадость какая! У него, может психика, пошатнулась.

— Я его только что видел. Если у него мозги набекрень, так это от тебя.

— В каком смысле?

— Голову потерял с твоей помощью.

Тема разговора резко поменялась. Наш спор изначально ничего хорошего не сулил. Но на этот раз я попал в цель. Аля тут же покраснела, засмущалась. Стыдливо опустила глаза. Видимо вспомнила про шахматы. И из всезнающей вздорной ведьмы, она превратилась в обыкновенную девушку.

— Ну ладно, его я могу понять, — я рисковал испортить наших отношений еще больше, но вопрос надо было задать — но ты-то в нем что нашла?

— Тебе ли, блохастый, понять женское сердце? — произнесла Аля, но мягко и спокойно, что я даже не обиделся, — или ты не веришь в мои светлые чувства?

— Мне как-то не очень верится в твои светлые чувства, уж извини. А то, что он богатый, это вполне привлекательный факт.

— Он не богатый, а…

— …финансово независим, — сказали мы хором.

— Можно это еще более тактично назвать, но суть от этого не меняется, — гнул я свое.

Аля только махнула рукой:

— Мне плевать на твое мнение, главное — что Паша мой.

— А вот мне не плевать, — возразил я, — я за вас только рад. Он счастлив с тобой.

Я, в кои-то веки, был великолепен. Ловко выкрутился из создавшейся ситуации. Лед в ее глазах плавился и таял. Слепому было видно, что она пытается сдержать улыбку, показывая свое равнодушие. Тут и колдуном не надо быть, что бы видеть, что она тоже счастлива. И даже если она счастлива от любви не к Пахе, а к его деньгам, поделать я уже ничего не мог.

— Ладно, давай так — примирительно сказала Аля, — я не буду настраивать Пашу против тебя, но только по одной причине — когда я ему сегодня утром звонила, он места себе не находил потому что — «отпустил Серегу одного в этот гадюшник». Он переживал, между прочим, за тебя. А заменить тебя я не смогу. Но если еще хоть раз произойдет нечто подобное, я вас поссорю между собой.

Мне очень хотелось сказать в ответ что-нибудь про настоящую дружбу и другие прописные истины, но я промолчал, чтобы все не испортить. Через несколько минут Паха предложит ей переехать к нему, она, конечно же, согласится и все козыри будут у нее на руках. Поэтому я, с легким ехидством, тихо произнес:

— Очень великодушно с твоей стороны.

— И твори свою вендетту где-нибудь в другом месте. А лучше забудь. Не доводи до греха.

Она немного помолчала и добавила:

— Я уже побывала на пороге темноты. Тебе не советую даже этого, не говоря о большем.

Слова показались мне очень интригующими, но сил и желания для продолжения беседы у меня не оставалось.

Я молча повернулся и опять пошел в сторону леса. И хотя я был жутко уставшим, все-таки решил прогуляться в тени сосен и подышать чистым воздухом.

— Ты пользуешься кинжалом? — донеслось мне вслед.