Игорь Фёдоров - Волк

Язык Саныча стал заплетаться. Мой тоже несколько обмяк.

— Я наверно пойду.

— Давай, — кивнул Саныч, — и в понедельник, чтобы я вас обоих тут не видел.

— В понедельник похороны.

— Тогда и вторник захватите.

Саныч встал и протянул мне руку. Я ответил рукопожатием.

— Спасибо вам за все.

— И не забывай — они на нас смотрят и грустно качают головой, когда видят, что мы опускаем руки.

Я сел на мотоцикл и прищурясь, посмотрел на дорогу. Не скажу, чтобы я был очень пьян, но мир вокруг был расплывчатым, а светофоры, «зебры» и дорожные знаки просто пропали с поля зрения. Все-таки, я был пьян. В моей голове что-то слабо пискнуло. Это был здравый смысл. Может, было бы разумнее позвонить Пахе и попросить, чтобы меня транспортировали до дома. Так было бы безопаснее. Если я причиню кому-нибудь вред в пьяном состоянии и без прав, это может плохо сказаться на всей моей жизни. Но с другой стороны… Всегда бывает какая-то другая сторона.

Я поехал достаточно медленно, чтобы держать под контролем дорогу, но не так, чтобы привлекать к себе внимание и путаться под колесами следом идущих автомобилей. Аккуратно и внимательно, по переулкам и маленьким улочкам, избегая оживленных дорог, я добрался до загородной трассы, где располагался район финансово обеспеченных людей.

Здесь я позволил себе увеличить скорость, чтобы у самого гаража резко затормозить. Да так, чтобы шины завизжали и пыль заклубилась вокруг. Я так уже делал на курсах вождения к некоторому неудовольствию инструктора. Это была бы хорошая идея, если бы ворота гаража были закрыты. Но кто-то их открыл.

На тот момент я не знал, кто находится в гараже, но думаю, что от такого грохота он подскочил на месте. А я кувыркнулся через Паука, ударился об головой об створку ворот и упал на землю, как метеорит — быстро, красиво и не заметно для посторонних глаз.

Очнулся я в травматологическом отделении городской больницы, среди перевязанных и загипсованных людей. У меня самого на голове была повязка, а перед глазами все плыло, или от сотрясения или от остаточного воздействия алкоголя.

Первая мысль, посетившая меня, была — что ж я наделал? И эта мысль была правильной, в отличие от той, что пришла ко мне вчера. Не время, ох не время сейчас разъезжать пьяным по улицам, а потом лежать в больнице. Марину еще не похоронили, место преступления я не обследовал, а запахи не будут меня долго ждать. Они выветриваются, смываются и исчезают под новыми запахами.

После обеда меня навестил Паха. Я думал, он будет как минимум сердит, и даже отберет у меня Паука. Но Паха был тих и спокоен, будто ему не впервой терпеть мои выходки. Мы сели на скамейку в коридоре.

— Твой Паук отделался легким испугом, в отличие от тебя. Только рама погнулась.

— Кто гараж открыл?

— Шофер машин ставил.

— Я его не испугал?

— Да нет, но он был очень удивлен. Хороший человек, кстати. Родителям сказал, что тебя немного занесло и ты свалился в кювет. Вызвал «скорую», мотоцикл поставил в гараж, и продолжил заниматься своими делами. Благодаря его спокойствию, родители ничего не заподозрили. Только поволновались слегка.

— Аля что говорит?

— Говорит — «я так и думала». И противным таким голосом.

Я прислушивался Пахе, пытаясь понять, какие эмоции он испытывает. Ведь я его подвел. Все могло окончиться гораздо хуже.

— Что светила говорят? — поинтересовался Паха.

— Говорят, книг не читать.

— Правильно говорят, а то еще поумнеешь, не дай Бог.

— Сделали рентген. Легкая форма черепно-мозговой травмы. Врач порекомендовал мне полежать дней пять, чтобы не допустить кровоизлияния в мозг, если такое случиться.

— Так полежи.

— А похороны?

— Никто тебя не осудит.

— Наверно, так лучше будет, — вздохнул я, — родители на меня волком смотрят.

— Их можно понять. Кстати, с кем ты так наотмечался?

— С Санычем.

— Ну ты даешь, — грустно улыбнулся Паха.

Я пожал плечами. Так получилось.

— Тебе не кажется, — сказал Паха после небольшого раздумья, — что мы меняемся характерами.

— В каком смысле? — спросил я.

— Еще недавно в нашем тандеме именно я заведовал всеми безумными идеями, а ты играл роль умного и рассудительного товарища. Год назад я бы с легкостью сел пьяным за руль, а ты бы меня отговорил. А теперь-то…

Он посмотрел на меня.

— …все наоборот.

Я разглядывал кафельную плитку на белой стене.

— И что это может значить?

— Аля говорит, что хватить нам валять дурака и ввязываться в разные авантюры. Мы уже столько раз были на волоске от смерти, просто диву даешься. Вечно нам везти не будет. Каждый шаг в этом направлении может стать последним.

— Думаешь, хватит гоняться за Тимофеевым?

— Как раз наоборот, — неожиданно заявил Паха, — я думаю, надо дожать подлеца.

Все тот же старый добрый Паха. Ничего не меняется.

— Полдела же сделано. Мы его испугали, показали нашу силу, обратили в бегство. Он сейчас чувствует себя одиноким, никчемным человечишкой, которого надо добить.

— Добить? — переспросил я.

— Ну не обязательно до смерти. Но что-то практичное придумать надо.

— Лишить его свободы?

— И этот вариант нужно учесть.

Мимо нас здоровенный медбрат прокатил тележку, на которой под одной простыней лежала девушка, либо спящая, либо без сознания. Ее оставили прямо в коридоре возле стены. Заметив наш взгляд, медбрат объяснил:

— Машина сбила. А в реанимации мест нет.

— Мы присмотрим за ней, — пообещал я.

— Шутник, — улыбнулся санитар и пошел дальше по своим делам.

Мы забыли про девушку и продолжили беседу.

— На данный момент у нас нет ни одной зацепки.

— Есть, — Паха многозначительно поднял указательный палец вверх, — телефон!

— Что телефон? — не понял я.

— Пока ты тут беззаботно валяешься на удобной больничной койке, я подумал о том, где Тимофеев мог бы заряжать свой сотовый, чтобы было для него безопасно и безболезненно.

— И где? — напрягся я.

— Не знаю, — развел руками Паха.

— Да ну тебя, — крикнул я, — я уже обрадовался.

— Все передумал, — продолжал Паха, — объездил все ближайшие районы, высматривал, где можно было бы укрыться.

— И что?

— Ничего. Но зацепка, это, все же, телефон. От него надо отталкиваться.

— Я хотел проверить парк вчерашней ночью, — сказал я, — думаю, время упущено. Все позатоптали. Конечно, можно попробовать. Вдруг, что-нибудь учую.

— Не советую, — возразил Паха, — последнее два дня парк вызывает у копов особый интерес. Это тебе не поножовщина пьяных молодых дебилов возле бара. Это хладнокровное убийство, заранее спланированное. Убийца не случайно взял с собой нож, и тем более, не спонтанно зашел со спины… Извини.