Кортни Саммерс - Сестры

Первым делом Джо идет к холодильнику – он, кстати, закрыт. Едва он дергает дверцу, комнату заполняет запах испорченных продуктов.

Джо Перкинс.Тьфу ты, черт…

( Хлопанье дверцы. )

Уэст Маккрей.Джо, что здесь произошло?

Джо Перкинс:Номер выглядит как гребаное место преступления… Боже мой… ( Звук открывающейся двери, хруст стекла. ) О господи, не заходите! Окно в ванной разбито ко всем чертям.

Уэст Маккрей.И вы этого прежде не замечали?

Джо Перкинс.Вы мотель-то видели? Тут целых окон почти нет, как я должен был это заметить? Господи.

Уэст Маккрей.То есть Даррен обычно не оставлял комнату в таком состоянии?

Джо Перкинс.Надеюсь, нет… Но, честно говоря, не знаю. Он просил, чтобы здесь не убирались, и я думал, что он сам тут наводит порядок. У меня не было особых причин в этом сомневаться. Но сейчас… Здесь явно что-то нехорошее случилось. Кажется, тут кто-то подрался… Это что, кровь?

Уэст Маккрей.На полу виднеются какие-то подозрительные пятна, но сложно сказать, кровь это или нет. Я осторожно осматриваю комнату, делаю несколько снимков на телефон. Первым делом мой взгляд падает на спичечный коробок, который лежит на тумбочке. Почему-то он кажется неуловимо знакомым. На этикетке написано «У Купера». Я толком не успеваю обдумать увиденное, как вдруг замечаю уголок фотографии, торчащей из-под кровати.

Я знаю, где сделали этот снимок. И я знаю запечатленных на нем людей. Их четверо, и первой я узнаю молоденькую Клэр. У нее болезненный вид. Рядом с ней – мужчина, который держит на руках маленькую девочку. Мэтти. Справа от них, в самом углу стоит Сэди.

Ей тут около одиннадцати.

Уэст Маккрей( обращается к Джо ). Слушайте, Джо, это, случайно, не Даррен?

Джо Перкинс.Что-что?.. Ох. Будь я проклят. Это он. А это… Это что, та девочка, которую вы ищете?

Уэст Маккрей.Да, это она.

Джо Перкинс.Что, черт возьми, происходит?

Уэст Маккрей.Извините, пожалуйста, Джо… Я сейчас вернусь.

Уэст Маккрей.Я выхожу из номера и скидываю Мэй Бет эсэмэску с фотографией. И она тут же мне звонит.

Мэй Бет Фостер (по телефону).Господи, это та самая фотография. Где вы ее нашли?

Уэст Маккрей (по телефону):Что-что?

Мэй Бет Фостер (по телефону).Этот снимок пропал из альбома… Помните, я показывала вам фотоальбом, и мне попалась пустая страница? Снимок куда-то подевался. Так вот, у вас то самое фото. С девочками, их мамой и…

Уэст Маккрей (по телефону).И Дарреном.

Мэй Бет Фостер (по телефону).Что?

Уэст Маккрей (по телефону).Это Даррен.

Мэй Бет Фостер (по телефону).Нет. Это Кит.

Когда мне было семь, а Мэтти едва стукнул год, она прошептала мое имя.

Мое имя стало ее первым словом.

Когда Мэтти было семь дней, а мне – шесть лет, я стояла над ее колыбелькой и слушала ее дыхание, смотрела, как поднимается и опускается ее крохотная грудь. Я положила на нее ладошку и почувствовала, какая она теплая, живая.

Прямо как я.

Лэнгфорд остался далеко позади, а на горизонте уже виднеется городок под названием Фарфилд. «Кит там, – сказал мне Эллис. – Когда он в последний раз со мной связывался, то был там». Не знаю, позвонил ли он в полицию, предупредил ли Кита. Это уже неважно. Все равно у меня больше нет никакой форы: я оставила в номере Кита нашу общую фотографию. Желудок делает кульбит, потом еще и еще… Я съезжаю на обочину, падаю на колени, и меня рвет желчью прямо в грязь.

Я поднимаюсь и вытираю рот рукавом. Залезаю в рюкзак, нашариваю фальшивые права с лоскутками и раскладываю их на земле. Неправильно, что они соприкасаются. Я отделяю его лица от их имен.

Не хочу везти это с собой.

Слишком тяжелая ноша.

Когда мне было одиннадцать, а Мэтти – пять, я целый год не могла нормально спать. Кит с мамой очень поздно возвращались домой из бара – он трезвый, она пьяная – и даже не пытались не шуметь, особенно она. Я слушала, как она шаркает ногами, пытаясь добраться до спальни, как гремит на кухне Кит, наводя порядок. И я знала, что произойдет, когда все стихнет. Я знала, что будет, если я дам ему отпор. Если я отказалась бы, он пошел бы к Мэтти. Оставалось только сказать: «П-подождите…»

Подождите.

Но в один прекрасный вечер я решила положить этому конец.

В тот вечер я стащила у него нож, спрятала его под подушку, крепко обхватила пальцами, но вместо того, чтобы напасть на Кита, отослала его к сестре. На следующее утро он уехал. Мне было безумно стыдно за свою слабость, и, кажется, Мэтти каким-то образом почувствовала, что я подвела ее, что я больше не могла ее защитить.

Я старалась исправить это изо всех сил.

Я чувствовала, какая она теплая, живая.

Прямо как я.

Когда Мэтти было десять, а мне – шестнадцать, от нас уехала мама. Она забрала с собой сердце Мэтти. Та каждую ночь просыпалась в слезах. Разве плохо нам было вдвоем, Мэтти?

А потом она получила открытку…

И у Мэтти снова забилось сердце, теплое, живое…

Прямо как мое.

Когда мне было девятнадцать, а Мэтти – тринадцать, Кит вернулся.

«Догадайся, кого я встретила!» – объявила Мэтти. Она все еще злилась оттого, что я не была готова идти на жертвы ради мамы, и даже не думала о том, на какие жертвы я иду ради нее самой. «Я рассказала ему про маму. Он обещал взять меня с собой в Лос-Анджелес, помочь мне найти ее». И я спросила, мол, тебя кто воспитывал? Такое ощущение, что не я.

Когда Мэтти было тринадцать, а мне – девятнадцать, она тайком выбралась из дома посреди ночи и забралась на пассажирское сиденье грузовика, припаркованного под фонарем на краю Колд-Крика. Я не знаю, что было дальше.

Возможно, увидев яблоневый сад, она наконец осознала, как она далеко от дома, от меня, и передумала уезжать. Возможно, Кит не дал ей передумать, вытащил ее из грузовика, пока она брыкалась и кричала, и поволок к деревьям, где овладел ею. А потом она перестала быть теплой и живой.

Прямо как я.

Я собираюсь убить человека.

«Я убью его», – шепчу я снова и снова.

Убью, убью, убью.

Я должна.

Я собираюсь убить человека, который убил мою сестру.

И я с места не тронусь, пока сама не поверю в это.

Я сижу на земле, чувствуя гравий под джинсами. Мои волосы развеваются на ветру. Я прислушиваюсь к звукам природы. Слушаю вечернюю песню листьев. Поднимаю глаза на небо, смотрю на звезды. Думаю о маленьких чудесах.

Смотреть на звезды – все равно что смотреть в прошлое. Я читала об этом. Не помню где. Так странно думать, что видимые нам звезды существуют в совсем другом времени, далеком от меня и Мэтти, от ее смерти.