Валентен Мюссо - Женщина справа

Примите уверения в наилучших пожеланиях.

«Ни подтвердить, ни опровергнуть факта расследования…» Ошеломленный, я был способен видеть в этой административной формулировке только доказательство того, что моя мать находилась под наблюдением ФБР. Ради шутки попросите кого-нибудь не думать о летающих слонах, и первым, что он увидит у себя в голове, станут резвящиеся толстокожие гиганты! Это письмо уничтожало всякую надежду заполучить официальный документ, доказывающий участие правительства в нашем деле. Я был ужасно разочарован, но вместе с тем совершенно не удивлен. Накануне Лидекер предупредил меня: «Если и существуют какие-нибудь секреты, никто их не поднесет вам на блюдечке с голубой каемкой». Точнее и не скажешь.

Однако я не стал терять надежды. У меня оставалось досье Федерального Бюро. Просмотрев его, я был охвачен чувством, которое раньше никогда не испытывал. Можно было спорить на что угодно, что в течение последних сорока лет ни один человек не имел доступа к этим страницам. И несмотря на трехнедельное расследование, я все еще с трудом верил, что женщина, жизнь которой была так подробно изложена в досье уголовного дела, та самая, что дала мне жизнь.

Мне понадобилось два часа, чтобы подробно изучить все присланные мне документы. На трех десятках листов бумаги были собраны статьи из печатных изданий, вышедшие между 28 января и 8 марта 1959 года. Добрая половина из них была мне незнакома, газеты восточного побережья: «Ивнинг стар», «Таймс-геральд», «Вашингтон стар», «Нью-Йорк дейли миррор»… Из этих статей я не узнал ничего действительно нового, но у них было неоспоримое достоинство: они подтвердили ту хронологию, которую я установил в библиотеке.

Первый документ был служебной запиской, исходящей напрямую от директора ФБР Джона Эдгара Гувера. Там указывалось, что Бюро получило официальное ходатайство департамента полиции Лос-Анджелеса, чтобы оказать содействие в поисковых операциях с целью найти Элизабет Бадина. Также добавлялось, что по причине известности Уоллеса Харриса и зарождающейся известности актрисы дело подробно освещается в важнейших средствах массовой информации и что расследование департамента в данный момент застряло на мертвой точке. Необходимо сотрудничество всех служб. Служебная записка была интересной, так как наводила на мысли, что ФБР вмешалось в это дело лишь по просьбе полиции, что не сочеталось с разными версиями, которые я до этого слышал. За этим следовало несколько страниц сведений службы общественной безопасности о разных работодателях моей матери.

Вторым документом, привлекшим мое внимание, был ответ Бюро специальному агенту из филиала в Лос-Анджелесе, пославшему информацию об отпечатках пальцев в «Шевроле».

Мы приняли к сведению вашу служебную записку от 6 февраля, где вы предоставили нам на исследование три серии отпечатков пальцев. Сообщаем вам, что они исследованы и проверены по нашим картотекам, но никакого соответствия не установлено. Перечень будет сохранен для всякого рода сравнений, которые могут понадобиться в дальнейшем.

Я совершенно не был в курсе, брались ли отпечатки пальцев у окружения моей матери. Но если даже так и было, их возможное наличие в машине ничего не доказывало, так как Элизабет выехала из дома одна в субботу утром.

Несколькими страницами дальше, совершенно изумленный, я нос к носу столкнулся с мужчиной из «Голубой звезды»: Джон Сеймур или как там его звали по-настоящему. Знаменитый фоторобот, который даже не фигурировал в досье расследования окружного прокурора, с которым говорил Хэтэуэй… На рисунке сорокалетний очень темноволосый брюнет с низкой линией роста волос на лбу, густыми бровями и глубоко посаженными глазами: точный типовой портрет, который не имел ничего общего с обезличенными фотороботами, которые упоминал Тревор Фадден, следователь окружной прокуратуры. Почему это включено в досье? ФБР никогда не разыскивало этого мужчину по той простой причине, что он являлся одним из агентов. Эти семьдесят восемь страниц были всего лишь маскарадом, затеянным для того, чтобы скрыть истинную роль Бюро в этом деле и внушить, будто было проведено серьезное расследование? Но какого черта причинять себе столько хлопот, если все эти данные не принадлежат к числу тех, что когда-либо будут обнародованы, ведь Закон о свободе информации был ратифицирован только в середине 60-х?

Я ускорил чтение, просматривая документы без интереса, пока не остановился, заметив рукописное письмо человека, который приписывал себе убийство моей матери, так же как десятка молодых женщин, убитых в Калифорнии в 50-х. Идиотский текст, усыпанный грубыми орфографическими ошибками, показался мне произведением сумасшедшего, жаждущего известности. Во всяком случае, там не было ни одной подробности, которая бы ранее не освещалась в прессе, — показатель, который обычно учитывает полиция, решая, принимать ли всерьез такие самообвинения. Я знал, что департамент полиции Лос-Анджелеса получил множество писем в таком роде, но не мог понять, почему же это было сохранено в архивах ФБР.

Я был раздосадован, обнаружив, что десяток страниц был вымаран. Целые абзацы оказались вычеркнуты черным фломастером: то тут, то там выныривали отдельные слова, которые не позволяли ухватить содержание переписки между различными службами. Эти страницы имели какое-то отношение к слежке, объектом которой была моя мать? Такое было возможно, но, не имея этому никаких доказательств, я предпочел придерживаться лишь объективной информации.

Мое разочарование стало вдвое сильнее, когда я понял, что в досье нет никакой расшифровки допросов. То ли ФБР не допросило ни одного свидетеля, что казалось совершенно маловероятным, особенно если учесть, что расследование началось с нуля, или расшифровки были отсюда «заботливо» удалены.

Я продолжал переворачивать страницы: просьба об информации и сотрудничестве, адресованная полиции Санта-Барбары, и ответ на которую, судя по всему, так и не был получен, множество телетайпов, где Бюро предоставлялась информация о жизни и карьере моей матери; планы Лос-Анджелеса, на которых были отмечены места, которые она имела обыкновение посещать, доклад Дэна Ханта — полицейского патрульной службы, который обнаружил «Шевроле» на Уилкокс-авеню, копии ее свидетельства о рождении и удостоверения личности.

А еще фотография очень плохого качества, где угадывалась тетрадь на спирали. На следующей странице было послание из филиала в Лос-Анджелесе:

Элизабет Бадина, жертва, пропажа без вести

В ответ на ваше письмо от 13 февраля с требованием переслать или скопировать личные бумаги объекта: полный список имен, содержащихся в адресной книжке Элизабет Бадина, обнаруженной в ее доме в Сильвер-Лейк.