Алисия Оуэлл - Высшая справедливость. Роман-трилогия

Но как раз это ей было недоступно. С духами у Трини давно сложились напряженные отношения. Еще в детстве она умудрилась два раза за сезон переболеть гриппом, после чего нос перестал различать тонкие запахи. Поэтому ей было все равно, каким парфюмом надушиться, и чем сильнее и резче был аромат, тем лучше. Не в состоянии отличить один номер «шанели» от другого, Трини выбирала духи по их стоимости и по внешнему виду. Как-то раз, прочитав в дамском журнале, что парфюм в вытянутом флаконе считается самым изысканным, стала покупать только такие.

Ей было не ощутить запаха соперницы, но внутреннее чутье работало безотказно. Трини просмотрела в шкафу все костюмы, вывернула все до единого карманы — ничего! Прошерстила полки сверху донизу. И на нижней нашла… Нет, это был не платок со следами губной помады, не волос блондинки или скомканные трусики, это был тугой кожаный футляр. Она вытащила его, расстегнула кнопку и извлекла на свет божий новенький, сверкающий сталью пистолет…

Утром Кристофер Литгоу приехал в контору на полчаса раньше обычного и теперь терпеливо ожидал патрона, прохаживаясь в приемной. Работая у О’Брайана второй год, он успел усвоить многие методы начальника. И в первую очередь — главный принцип: к любому вопросу не подходить поверхностно, а стараться как можно глубже вникнуть в суть.

Все наставления Литгоу слушал с неукоснительным вниманием. Чаще предпочитая не комментировать замечания босса, а молча кивать, потому что еще с юности следовал почерпнутому из литературы, которую поглощал тогда в огромном количестве, золотому принципу: «Лучше помалкивать и казаться глупцом, нежели открыть рот и не оставить в том сомнений». [21] Афоризм принадлежит американскому писателю Марку Твену (1835–1910).

Впрочем, глупцом Кристофера Литгоу никто и не отважился бы назвать. О’Брайан с его знанием людей моментально оценил деловые качества нового подчиненного и пока еще ни разу в них не усомнился.

В последние дни Литгоу с тревогой отмечал, что босс в разговоре с ним именует двадцативосьмилетнего Дадли «мальчишкой». Дело в том, что самому Кристоферу только-только исполнилось двадцать пять, и он изо всех сил старался выглядеть солиднее. Для этого пару месяцев назад даже отпустил усики, но потом спешно их сбрил, потому что, как-то раз глянув утром в зеркало, уловил в своем облике что-то от Чарли Чаплина.

Держался Кристофер с неизменным достоинством, обладал превосходной осанкой, хорошими манерами, то есть имел набор качеств, безотказно действующий на клиентов, — те сразу понимали, что имеют дело с профессионалом. Поэтому все опасения Литгоу были напрасными — все-таки «молодость — это недостаток, который быстро проходит». [22] Высказывание принадлежит немецкому поэту и мыслителю Иоганну Вольфгангу Гете (1749–1832).

Едва переступив порог конторы, О’Брайан увидел Криса Литгоу, стоящего у двери его кабинета.

— Виктор Дадли левша, — кратко доложил тот.

Даже зная расторопность Литгоу, Брендон все-таки немного опешил, услышав то, разузнать о чем только собирался ему поручить.

— Я в курсе, — сказал он, окинув помощника одобрительным взглядом.

— А пистолет был у него в правой руке.

— Дадли переучивали в детстве.

— Большинство переученных все равно многое делает левой, — настойчиво продолжал Литгоу. — И потом… мне кажется, если человек выстрелит в себя, пистолет сразу выпадет из его рук.

— Необязательно, — покачал головой О’Брайан, — как правило, мышцы не успевают разжаться. Сомневаетесь — проконсультируйтесь у криминалистов.

— Есть еще нестыковка: ночной клуб «Ревущая сова» в пятницу начинает работать только в десять.

— Так… И шестое мая…

— Не было исключением, — завершил фразу Литгоу.

— Вот это дельная информация, — похвалил О’Брайан. — К тому времени, вероятно, даже полиция уехала… Как вы думаете, Литгоу?

— Да, патрон, — ответил тот, неопределенно улыбаясь.

— Но вы, я вижу, пока не вполне удовлетворены результатами? Продолжайте поиски, Кристофер! — вдохновил его Брендон. — Все, что наскребете, — сразу мне на стол. Договорились? Да, и еще: поинтересуйтесь, пожалуйста, имеются ли сведения о том, что левши более склонны к совершению немотивированных действий. Что говорит статистика? Проводились ли на этот счет какие-нибудь исследования?

Литгоу быстро кивнул и вышел.

О’Брайан был доволен помощником — все-таки в сообразительности парню не откажешь. Значит, консьерж на суде привирал — уже хлеб! Брендон не сомневался, что Литгоу не остановится на достигнутом и в ближайшее время нароет в деле Дадли еще всякой всячины.

Но на следующей неделе адвокатская контора О’Брайана подверглась прямо-таки нашествию серьезных клиентов — все сотрудники оказались под завязку загружены. И Литгоу пришлось взяться за новое сложное дело.

Встреча с Трини тоже отодвигалась…

— Мистер Поллак, подтверждаете ли вы, что видели вечером шестого мая мистера и миссис Смит?

— Да, они пришли в шесть часов.

— Приходил ли еще кто-нибудь вслед за ними?

— Нет. Никто больше уже не входил и не выходил.

— Хорошо. Расскажите, что было дальше.

— Так вот: где-то в начале восьмого я почувствовал, что стало сильно дуть, и поднялся проверить, не открылась ли где форточка. С площадки между вторым и третьим этажом я заметил, что дверь в квартиру Смитов распахнута. Мне это показалось странным. Я подошел к двери, спросил, не случилось ли чего, но никто не ответил. В это время я увидел спускающегося мистера Уилкса — он собирался прогулять своего пса. Мистер Уилкс согласился помочь мне, и мы вместе вошли…

— Продолжайте, пожалуйста. Вы обнаружили чету Смит лежащими на полу без признаков жизни. Так?

— Да. Вы знаете, я здорово испугался — увидеть такое…

— Понятно. И вы сразу вызвали полицию?

— Да-да. Они приехали очень быстро — через пару минут, я и не ожидал. Потом подъехала скорая.

— Что же, мистер Поллак, все ясно. Благодарю за точные ответы. Передаю свидетеля представителю защиты.

— У меня нет вопросов, ваша честь.

— Вы уверены, мистер Ламмерт?

— Да. После виртуозной работы моего оппонента мне и сказать-то нечего.

— Нет… Нет! Я не убивал ее! Не убивал!!!

Дела у Остина Ламмерта шли как по маслу. Несмотря на последний провальный процесс, от клиентов отбоя не было, их денежки плавно, немелеющей рекой текли адвокату в карман. Контора его росла и ширилась.

Ламмерт открыл дверь нового, недавно арендованного офиса и хозяйским взглядом оглядел помещение. Все секретари были при деле, то есть на посылках, а на столе уже несколько минут надрывно звенел телефон. Адвокат неторопливо подошел к аппарату и снял трубку.