Эмма Хоутон - Тьма [litres]

Я чувствую себя так, словно вхожу в пустоту.

Через несколько минут я останавливаюсь, пытаясь выровнять прерывистое дыхание и замедлить зачастившее сердцебиение. Глубоко вдыхаю, заставляя себя успокоиться. Но я не могу стоять на месте слишком долго. Холод уже проникает сквозь толстые слои одежды, заставляя кожу покалывать, а мышцы болеть. Я пытаюсь не думать о том, как Алекс был здесь практически голышом, и вместо этого фокусируюсь на Люке.

Почему он был в комнате Алекса той ночью? И почему не признался в этом Сандрин, когда она расспрашивала всех на прошлой неделе? Сам факт, что он готов врать – или, как минимум, скрывать правду, – несомненно является тревожным сигналом.

Ты всегда можешь сама пойти с этим к Сандрин, говорит голос у меня в голове. Пусть она с этим разберется. Оставь ей допрашивать Люка.

Но я не доверяю ей, понимаю я, вспоминая, как мы осматривали тело Алекса; ее поспешный вывод, несмотря на странные следы на его лодыжках. Я чувствую, что наша начальница станции хотела все это быстро и аккуратно свернуть, что больше всего она питает ненависть к нерешенным проблемам.

А это однозначно нерешенная проблема.

Внезапно рука натыкается на пустое место, когда я дохожу до конца вспомогательной веревки. Я снова останавливаюсь, вглядываясь в густую черноту за пределами света фонаря и пытаюсь оставаться спокойной.

Ты можешь это сделать, убеждает меня моя внутренняя чирлидерша. Что там говорил Рузвельт? Нам нечего бояться, кроме самого страха.

Я еще раз глубоко вздыхаю и пускаюсь в направлении, которое, я надеюсь, окажется правильным, кристаллы льда хрустят под сапогами. В заключении тесного капюшона пуховика, пульс стучит у меня в ушах, прерывистый звук каждого выдоха, когда я срываюсь в ночь, почти оглушает.

Но, чем дальше я иду, тем более напуганной становлюсь. Я не могу стряхнуть постоянный безымянный ужас, мне кажется, что-то скрывается в окружающей тьме. Как будто я не одна. Я непрерывно борюсь с желанием развернуться и проверить, что у меня за спиной.

– Соберись! – шиплю я себе на этот раз вслух, рука болит от того, как сильно я сжимаю фонарик. Как говорил Арк, монстры только у нас в голове.

Они ненастоящие.

К моему безмерному облегчению, я наконец-то замечаю белый купол, маячащий вдали. Я спешу к нему, спотыкаясь на неровной земле. Добравшись до иглу, я вижу один из снегоходов, припаркованный снаружи, приглушенный свет пробивается через большие блоки льда, формирующие стены. Несколько красных курток лежат на полу, смахивая на лужи крови на белом снегу.

Я снова останавливаюсь, чувствуя еще одну неожиданную иррациональную волну беспокойства. Кто угодно может быть там. И что, если им не понравится вторжение?

Не глупи, Кейт.

Я выключаю фонарик и приближаюсь к входной арке. Толкая самодельную деревянную дверь, я стою, таращась на открывшийся передо мной вид: Люк и Арк, оба раздетые до пояса, растянулись на чем-то, похожем на пару шезлонгов. Яростный жар вырывается из двух парафиновых обогревателей, включенных на полную в крохотном пространстве, а дым выходит только через маленькую дыру в потолке. Несколько керосиновых горелок создают уютное оранжевое сияние.

– Какого хрена? – Люк смотрит на меня пораженно, быстро роняя что-то на пол и придавливая ботинком. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это было. Вонь марихуаны густо наполняет воздух, даже больше, чем запах парафина.

– Кейт, – улыбается Арк, когда я снимаю лыжные очки. – Как мило, что ты к нам присоединилась. – Он морщится, когда большая капля воды падает с потолка ему на нос.

– Если честно, – говорю я запинающимся от холода и удивления голосом, – я искала Люка.

Арк приподнимает бровь.

– Тогда ты везучая – я все равно ухожу. – Он встает и надевает утепленную кофту, подбирая фонарик, лежащий рядом. – Присаживайся, – он жестом указывает на шезлонг, протискиваясь мимо меня. – Я пошел на базу, – говорит он Люку.

Люк не двигается, просто недовольно смотрит в моем направлении, пока Арк исчезает в ночи. Я не вижу его зрачки, но догадываюсь, что он изрядно накурен.

Я колеблюсь. Стоит ли мне вернуться с Арком? Отложить разговор с Люком, пока он не вернется в «Альфа»?

Нет, решаю я. Сейчас или никогда.

– Это насчет чего? – спрашивает он с настороженным выражением лица.

– Я хотела кое-что у тебя спросить.

– Не могла подождать? До хрена усилий, чтобы прийти сюда.

– Нет, не могла. Мне нужно разобраться в нескольких вещах, прежде чем я закончу отчет для АСН.

Люк прищуривается, ожидая, пока я продолжу.

– Ты ходил с Дрю осматривать местность, где нашли Алекса, не так ли?

Он кивает.

– Заметил что-то?

– Вроде? – В его тоне безошибочно узнается враждебность.

– Вроде любых подсказок о том, как он умер.

– Ничего такого. Мы проверили везде, даже вокруг башни.

– То есть ты не видел его следов на снегу?

Люк пожимает плечами в своей безразличной манере.

– Там много следов, Кейт. Народ ходит в «Омега» все время.

Он прав. Я глубоко вдыхаю и настаиваю дальше.

– Я просматривала данные с наших браслетов ранее… – я делаю паузу, внимательно наблюдая за его выражением лица, но ничего не меняется, – и заметила, что ты был поблизости от спальни Алекса той ночью.

– Той ночью. Ты имеешь в виду ночь, когда он умер?

Я киваю.

– Около двух часов ночи. Мы не можем точно быть уверены во времени смерти, но ты мог быть последним человеком, видевшим его живым.

Люк переваривает это с непроницаемым лицом. Я жду, что он заговорит, но ничего не происходит.

– Поэтому мне интересно, каким он был? Когда ты его видел.

Легкая улыбка, игравшая на губах Люка, мгновенно исчезает.

– Тебе ведь интересно, что я там делал, да?

– Это тоже, – признаю я.

Люк откидывается назад на шезлонге.

– Почему бы тебе не присесть, – говорит он, потирая лицо, пока раздумывает.

– Я лучше постою. – По правде говоря, жар внутри иглу настолько удушающий, что я не решаюсь заходить дальше. К тому же я хочу остаться поближе к выходу.

На всякий случай.

– Ладно, – вздыхает Люк. – Честно сказать, я пошел к нему в спальню одолжить его вейп. Я не мог найти свой, а мне нужно было покурить. Кроме того, я беспокоился о нем. Он выглядел совсем не в себе, когда пошел спать; я хотел убедиться, что он в порядке.

– Как долго ты был в его комнате?

– Ты разве уже не знаешь? – огрызается он. – Из данных?

Я не отвечаю. Просто жду его слов.

– Мне хочется спросить, Кейт, каким образом это тебя касается? Как это относится к твоему медицинскому отчету?

Я снимаю перчатку и вытираю пот со лба.

– Я доктор станции, Люк. Алекс мертв, и я пытаюсь выяснить почему. Как это может быть не мое дело?