Василий Боярков - Пираты, или Тайна Бермудского острова

Покажется удивительным, но девушка та имела российскую родословную и являлась самым младшим ребенком в семье одного российского эмигранта; он же (в составе отчаянной и лихой группировки, разумеется, с бандитским уклоном) еще в далекие девяностые годы, как и многие другие, такие же в точности не очень разумные соискатели, отправился искать иллюзорного «американского счастья». Странное дело, но, всецело отдаваясь крайне неблаговидным и опасным занятиям, новоиспеченный штатовский преступник смог прочно укорениться в местных криминальных структурах; в них, невзирая ни на какие перипетии, он умудрился продержаться «на плаву» довольно долгое время и был застрелен членами конкурирующей гангстерской банды лишь в две тысячи пятом году, успев дать жизнь своей третьей дочке, получившей от рождения имя Хуляевой Леры, или в полном варианте Валерии. Времена тогда были сложные, а лишившись мужской опоры, мать девочки невероятно быстро пошла «по наклонной»; предаваясь каждодневным разврату и пьянству, она постепенно утратила человеческий облик и через пару лет «отправилась» вслед за супругом. Осиротевшие сёстры, соответственно, были разлучены, распределены по детским домам, то бишь заокеанским приютам, и потеряли между собою всякую, существовавшую ранее, связь, внезапно прерванную по зловещей воле, казалось бы, нисколько не справедливой судьбы и (чего уж греха таить?) чьему-то единственному волевому решению. Сопоставимо преступному происхождению и сложившимся вокруг нее нежелательным факторам, Лерочка, унаследовавшая от родителя отважную и суровую личность, уверенную в себе и не привыкшую склоняющуюся ни перед какими препонами, была вынуждена проявлять чудеса изобретательности; но в той же мере она не забывала охотно осваивать полагающиеся учебной программой прикладные науки, чтобы хоть как-то сосуществовать и выживать в ополчившемся против нее недружеском окружении. Таким образом, развивалась девочка, значительно превосходя всех других сверстниц как в сообразительности, так в том числе и несгибаемой воле, так в точности и способности подчинять себе более слабых; в общем, нет ничего удивительного, что именно она (впрочем, вполне заслуженно) становилась непререкаемым лидером в любых детских играх, проказах и, конечно же, шалостях. Однако это не могло продолжаться вечно – и вот настало то обычное у всех подростков время, когда ей исполнилось пятнадцать лет, когда, попросту говоря, у нее наступил переходный возраст и когда воспитанница приюта вдруг неожиданно посчитала, что в стенах детского заведения ей становится тесно; в результате она сбежала и самостоятельно начала строить свою дальнейшую будущность.

Поначалу ей было невероятно трудно и целый год юная Лерка перебивалась, кто чем подаст; в конце концов, она приняла невероятно трудное для себя решение: «Для того чтобы совсем «не загнуться», я непременно должна попробовать какое-нибудь несложное дело – к примеру, попробовать поторговать бесподобным и восхитительным телом». И вот тут ее жизнь практически полностью изменилась! Пошли существенные гонорары, никогда ею раньше не виданные, и, собственно, проблем со средствами у нее по большей части не стало. Стоит отметить, что к тому времени девушка попросту расцвела и представляла из себя непередаваемо красивейшую блондинку, обладавшую большими, глубокими, голубыми глазами, способными «растворять» и «топить» в себе каждого, на кого только падал взгляд их несравненной и прекраснейшей обладательницы; еще следует остановиться на ее светлой, немножечко бархатистой, коже, маленьком, аккуратненьком, но чуть вздернутом носе, пухленьких губах, несколько выпирающих, а по цвету сравнимых с морскими кораллами, румяных щеках, переливающихся игривым задором, и маленьких ушах, скрываемых за пышными кудрями модной и стильной прически; ну, а в завершение в точно такой же степени не стоит позабыть про великолепно сложенную женственную фигуру, где, при худощавом и изящном телосложении, не очень высоком росте, больше приближенном к среднему, особо можно выделить выпуклые, сочные груди, всегда прикрытые дорогим кружевным бюстгальтером, в меру зауженную талию и больше обычного выпирающую ягодичную область, переходящую в прямые, стройные ноги – словом, юная жрица любви обладала всеми теми качествами, какие необходимы в ее новой «профессии», пусть и до последней крайности незавидной, но, что бы не утверждалось, приносящей довольно-таки неплохую прибыль и обеспечивающей ей хоть какой-то, более или менее нормальный, достаток. Немного видоизменив родовую фамилию с Хуляевой на сокращенное Хой, что преобразовывалось от английского «whore», или по-простому девка, предлагающая себя за плату, она безраздельно влилась в американскую капиталистическую систему, где предлагала в продажу единственное, что имелось у нее по самому наивысшему классу (и дарованное ей от Господа Бога), – сногсшибательное, прекрасное тело.

Так случилось, что не слишком праведным бизнесом молодая путана занималась в городе Майами, раскинувшемся, как известно, в южном штате Флорида и бывшим для ее необычного занятия со всех сторон самым каким только возможно благоприятным; именно там она, по какому-то странному стечению обстоятельств, и была приглашена поразвлечься развратным и необузданным Липкеном. Итак, на военный борт девушка поднялась без каких-либо особенных трудностей (по настоянию все того же ветреного сынка адмирала), нисколько (как, впрочем, и обычно в ее давно устоявшейся практике) не заботясь о способных возникнуть непоправимых последствиях, полностью положившись на разнузданного и неразумного провожатого. Вот и сейчас, молодые люди, находясь в каюте помощника капитана, предавались праздному веселью, а также сладострастному разврату, и к наступившему же моменту изрядно «набра́лись» качественным, изготовленным в Ирландии, виски; никто из них, казалось бы, нисколько не обращал внимания на сильнейшую качку, какой когда бы то ни было подвергалось то современнейшее «плавсредство», оказавшееся на удивление крайне устойчивым (оно снабженным надежным балластом, способным не дать опрокинуться судну даже при самом сильнейшем океаническом шторме). На очередную, но и не совсем обычную вылазку Лера выбралась разряженная в кожаную куртку черного цвета, в тон ей открытые ботильоны, джинсовую синюю юбку, укороченную до самых последних пределов, белоснежную сорочку и ажурные чулки, расписной резинкой соблазнительно выставленные наружу; дамской сумочки при ней не находилось: она их попросту презирала, предпочитая рассовывать нужные ей личные вещи в имевшиеся на одежде потайные карманы; из броской косметики, как и обычно, присутствовали исключительно нескромные тени, густая, обильно нанесенная, пудра и яркая губная помада, обладавшая исключительным, красным оттенком, окантованная еще и коричневатой обводкой. К интересовавшему мгновению Хуляева лишилась практически всего небогатого верхнего одеяния и оставалась теперь только лишь в кружевном бельишке, выделявшемся классической темной расцветкой, стильной обуви и плотно облегающих ноги дамских чулках. Ее так называемый соблазнитель был с голым торсом, без брюк, и пребывал в одних, едва лишь прикрывавших пах, разноцветных трусах: он был полностью готов приступить к главной части плотского развлечения, для которого в общем-то и была приглашена на военный борт индивидуальная проститутка, как за последние полгода сложилась практика, работавшая исключительно на себя, без сутенера, и считавшаяся, вопреки чересчур юному возрасту, довольно элитной.