Василий Боярков - Пираты, или Тайна Бермудского острова

Касаясь последнего инцидента, требуется уточнить, что честь закончить непродолжительную схватку выпала двум морским бандитам, откликавшимся на прозвища Стинджей (в переводе на русский – Скупой) и Трамп (по-русски значит Бродяга): первый представлялся мужчиной пропиты́м и рано состарившимся, хотя и достигшим всего-навсего сорокачетырехлетнего возраста (он был невысокого роста, нескладного телосложения, полностью лысый, с оголенным торсом, испещренным неприятными шрамами, и выделялся объемным, словно картошина, носом, беспрестанно бегавшими темно-серыми зенками и крайне неприятной щетиной); второй выглядел вполне прилично, соответственно достигнутых тридцати восьми лет (он виделся одетым в аглицкое сукно, перехваченное кожаной перевязью, при худощавом телосложении и высоком росте, смотрелся несколько несуразно – похож на оглоблю – и обозначался некогда красивым лицом, на удивление гладко выбритым; на нем до сих пор отчаянно блестели голубые глаза, а расстояние от правого виска и до самого подбородка обезображивалось страшным, давно зажи́вшим, ранением; ну, а венцом неприглядного облика можно выделить белокурые, кучерявые локоны, спускавшиеся сверху и представленные немытой, нестриженной шевелюрой) – и вот именно эти два бравых «мо́лодца» ворва́лись в служебное помещение застывшего командера. Воспользовавшись его обескураженным состоянием (когда Хьюго мало того что находился под впечатлением от страшного вида бури, но еще и был введен в непривычное, безвольное состояние, вызванное внезапным появлением едва ли ни средневековых головорезов), отчаянные «выродки», под прицелами давно устаревших, но все еще действенных пистолетов сумели всесторонне доходчиво до него донести, что сопротивление с его стороны является глупым, а главное, полностью бесполезным. Случай казался настолько неординарным, непрописанным ни в одном военном учебнике, в котором единственное, что Вильямс успел было сделать, – неуверенно потянулся правой рукой к кобуре, закрепленной на поясе; разумеется, он хотел воспользоваться индивидуальным оружием, но был оставлен обескуражившим окриком, последовавшим от злобного разбойника Трампа:

– Не советую, кэп! – по убранству рубки и внешнему виду определить его положение было нетрудно. – Не то наша встреча может кончится для тебя неестественно плохо.

Совет был неплохой, да еще и подкреплялся видом внушительного предмета, хотя и необычного, но, несомненно, убийственного; естественно, капитану не оставалось ничего другого, как подчиниться непререкаемой воле свирепых бандитов, следствием чего стало то неизменное обстоятельство, что под пиратским конвоем офицер был выведен к остальным, уже плененным, членам команды, так же как и он, находившимся сейчас перед лицом неотвратимой погибели, представившейся в грозном облике ни с чем не сравнимых грабителей.

– Капитан Мадмен… сэр, – раболепно обратился к нему Скупой и назвал его прозвищем, означающим в переводе как Бешеный, – мы захватили в плен главного на атакуемом судне, и, думаю, бой следует считать полностью конченным.

Ткнув Вильямсу под ребра дулом стального оружия, бандиты, сбив его дыхание, легко толкнули мужчину вперед, чтобы перед их предводителем тот оказался опустившимся на колени; послушное преклонение могло означать только одно – победа в недолгой битве достигнута.

– Корабль наш, джентльмены! – выкрикнул седовласый бандит, вскинув вверх руки и эффектно помахав и пистолетом, и саблей.

– А-а-а!!! – вторили ему восторженные члены пиратского воинства.

В тот же самый момент с той стороны атаковавших головорезов, на их собственном судне, прозвучали характерные звуки, отчетливо слышимые даже сквозь жуткий рев бури и однозначно передававшие, что абордажные «кошки» рубятся топорами, а лестницы падают в бурлящую снизу чёрную воду. И в тот же самый момент, только на миг непродолжительно стихнув (пока дерзкие бандиты прислушивались), к торжествующим крикам «А-а-а!!!» прибавился еще и оттенок непередаваемого словами неистового отчаяния. Что же послужило причиной столь неожиданно наступившей неучтённой развязки?

Оставшись вдвоем со старшиной Кедми, Хуляева, справедливо рассудив, что, вероятнее всего, веселье на сегодня закончилось, энергично начала́ одеваться, облачаясь сначала в джинсовую мини-юбку, затем белоснежную сорочку и в последнюю очередь кожаную черную куртку, сброшенные ею несколькими мгновениями ранее и положенные прямиком на лейтенантское ложе. Тем временем Билл наблюдал за ее неуверенными, но нисколько не напуганными движениями, сам предаваясь немного более сильным волнениям и, как следствие, пристально вслушиваясь в происходящие снаружи события. А они были, следует сказать, устрашающими, жуткими, да и просто ужасными; об их истинной природе можно судить по беспорядочной стрельбе, вое десятков остервенелых глоток, а заодно и лязганью острозаточенного металла, прочной сталью рассекающего незащищенную мягкую плоть. Для получения более полной картины, молодой мужчина слега приоткрыл входную дверцу уютной каюты и выставил наружу левое ухо; через пару минут тревожных исследований он смог сделать вполне убедительный вывод, напрашивающийся сам собой и очевидный даже для необученной военному делу неискушённой красавицы:

– Боюсь оказаться правым, но, кажется, на нас, и взаправду, напали; а ещё… по-моему, мы стремимся в уверенный проигрыш…

– Ты только сейчас это понял? – усмехнулась молодая путана, застегивая молнию и машинально проверяя карманы (все ли находится на местах?). – Я, если не ошибаюсь, сразу же озадачилась бедственной версией… Что будем делать? – тут же поставила она вопрос, ничуть не лишенный обоснованной логики. – Лично я бы предложила бежать, и притом как можно быстрее, – вот только никак не могу сообразить, куда можно деться посредине бескрайнего моря… а ты?.. Что, Билл, думаешь по настоящему поводу ты?

– Сказать трудно, – пожал плечами старшина первого класса, впервые попавший в подобную ситуацию и не сумевший сразу сориентироваться как требуется вести себя дальше, – ни с чем похожим я раньше не сталкивался, но возьмусь предположить, что в рассматриваемом случае ты абсолютно права, – необходимо побыстрее из стальной душегубки выбраться, и разобраться со всем уже наверху, на свежем воздухе, где и думается получше, да и мысли лезут совсем другие, более сопоставимые с окружающей обстановкой.

– Тогда чего скучаешь? – снова пошутила словоохотливая Валерия, никогда не «лезшая за словом в карман». – Пошли! – И засунув руки в карманы модной кожаной куртки, разукрашенной молниями и утыканной клепками, уверенным шагом направилась к выходу.