Василий Боярков - Легенда о капитане Бероевой

Спала Оксана довольно скверно: каждые полчаса она просыпалась от страшных предчувствий – ей казалось, что дверь в ее «каморку» неожиданно открывается, а следом внутрь входит американский специальный агент, охваченный явным намерением ее уничтожить, причем сделать он это собирается самым каким только возможно жестоким образом… как это не покажется странным, но вместо лица у него в этот момент была страшная волчья морда, лязгающая огромными стальными зубами. Подобные кошмары – то ли сновидения, а то ли галлюцинации? – преследовали девушку все четыре часа, что она смогла предоставить себе для восстановления растраченных накануне сил, положенных, кстати, еще и на задержание Маркова Михаила.

Встала она «словно вконец разрушенное корыто» совершенно не отдохнувшей; однако, делать было нечего: нужно было готовиться к продолжению трудного следствия; но вначале ей необходимо было привести себя в надлежащий порядок. Умывальник с туалетом был общим, но там еще никого не было: Оксана умышленно встала на час раньше, чтобы закончить все свои утренние процедуры еще до общего пробуждения; не отягощенная лишним присутствием, на все про все она затратила не более двадцати минут. Закончив с умыванием, оперативница оделась в ту же одежду, что и была на ней накануне, не позабыв и про оперативную кобуру, снабженную знаменитым пистолетом системы Макарова. В последующем, уже полностью экипировавшись, девушка воспользовалась царящим вокруг общим затишьем и прошла в радиорубку.

Всего радистов на станции было двое, и работали они через сутки; сегодня на дежурстве находился американец Билл Уоркен, молодой симпатичный парень, достигший возраста двадцати семи лет; его слишком маленький рост делал этого человека схожим с невзрачным карликом, и единственное выгодное отличие, какое на нем при таком положении присутствовало, так это коренастая, развитая фигура и приятная молодая физиономия; само по себе она была круглой и выделялась едва припухлыми щечками, а чуть зауженный разрез каре-оливковых глаз придавал ему сходство с китайцем; в общей сложности подобное сравнение не лишено было истины, потому как бабушка его была «чистокровнейшей» китаянкой; от нее же он унаследовал чрезмерно смугловатый цвет кожи, а также иссиня-черные локоны, спускавшиеся на лоб и полностью скрывавшие уши; одежда связиста мало чем отличалась от остальных членов американской команды, кроме разве того небольшого нюанса, что его шею перематывал теплый, шерстяной шарф, выделявшийся коричневатой окраской.

– Мне в срочном порядке необходимо отправить радиограмму, – произнесла Бероева, едва только переступив порог комнаты, предназначенной на «Зимовке» для связи.

– Охотно Вам помогу, – с готовностью ответил Уоркен. – Какой будет текст?

Оперативница передала радисту небольшой клочок бумаги, исписанный красивым женским почерком и минуту назад вырванный из блокнота, предназначенного у нее для попутных записей; на нем значилось следующее:

Оперуполномоченная капитан Бероева О.В.

Москва. Кремль. Президенту.

Операция заходит в тупик. Миссия близится к провалу.

На станции происходит массовое истребление гражданских людей. Прошу разрешения произвести массовую эвакуацию.

Жду дальнейших инструкций.

27.11.2017 года, 05 часов 30 минут.

Внимательно ознакомившись с содержимым радиограммы, Билл тут же, в непосредственном присутствии сотрудницы МУРа, и на указанной девушкой частоте, осуществил передачу предоставленного ему запроса. Как только на пульте появилось подтверждение, что послание успешно отправлено, сыщица в ту же секунду покинула корпус и без того «неёмкой» радиорубки. К тому времени по коридорам «Зимовки» уже начиналось движение.

Обмороженная часть руки немного ныла, и самым первым своим делом Оксана решила показать ее Джордану; отправившись с этой целью в медицинский отсек, она, вопреки столь раннему времени, уже застала там доктора, как и обычно в свободное время, гревшегося горячим напитком. Едва только оказавшись в его приемной, девушка тут же объяснила причину своего посещения, не оговоренного с профессионалом заранее:

– Док, посмотрите, пожалуйста, поврежденную кисть: у меня присутствует ощущение какого-то дискомфорта – может, чем другим полечить?

– Давай посмотрим, – выразил специалист свое отношение и отставил в сторону парившую кружку.

Внимательно проанализировав пораженный участок кожи, он удовлетворенно заметил:

– Все протекает вполне нормально: травмированная поверхность начала заживать, поэтому и усилились неприятные ощущения… можно, конечно, перевязать, но тогда без доступа воздуха процесс заживления будет протекать несколько медленней, да и возникнут определенные неудобства, связанные с владением этой конечностью, а это, насколько я понимаю, не входит в твои дальнейшие планы?

– Все правильно, Майкл, – подтвердила сыщица, убедившись, что никаких осложнений с ее обожженной морозом рукой в настоящее период не происходит, – раз нет ничего страшного, тогда я пойду – встретимся в столовой за завтраком.

На этот раз в пищеблоке присутствовало уже одиннадцать человек, представителей обслуживающего персонала, а также четверо ученных и двое оперативных сотрудников, прибывших в это мрачное и жуткое место из разных стран, и в том числе континентов. Как и накануне, все сидели на укоренившихся за ними местах; единственное, только в настоящем случае за одним столом, накрытом обслуге, присутствовало не шесть, а всего лишь пять человек, да и Бероева с О’Нилом теперь завтракали вдвоем, без своего вчерашнего «компаньона».

– Чем, Ксюша, займемся сегодня? – поинтересовался американский специальный агент, как только они уселись друг против друга.

– Тем же, Джонни, чем и вчера, – ответила Оксана, ослепительно улыбаясь и искусно маскируя за своим видимым очарованием истинное отношение к этому человеку, сложившееся после вчерашнего разговора с механиком Ре́шетовым, – будем пытаться разоблачить и поймать кровожадного и безжалостного убийцу.

– Каким путем будем идти? – не унимался фэбээровец, выказывая стремление разгадать планы российской оперативницы. – Есть какие-то значимые соображения?

«Интересно, знает ли он о нашем разговоре с Сергеем?» – подумала сыщица, удовлетворенно отметив, что тот находится в обеденном зале; вслух же, не переставая расплываться в бесподобной улыбке, будто бы она испытывает невероятное удовольствие от общений с американцем, завораживающим тоном томно промолвила:

– Странно, но я почему-то подумала, что сегодня именно ты предложишь что-нибудь эдакое, более или менее рациональное? Откровенно говоря, по какой такой несправедливой причине все здешние проблемы вдруг решили свалить на хрупкие де́вичьи плечи – а вы, мужики, тогда здесь на что? Я, конечно, не отказываюсь от своих служебных обязанностей, но и чья-нибудь помощь была бы для меня отнюдь, между прочим, не лишней.