Светлана Мурси-Гудёж - Когево

© Светлана Мурси-Гудёж, 2021

ISBN 978-5-0053-3987-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Когевский Институт Энергоуправленческий (КИЭй) мало известен в мире.

Он и в стране не известен.

В официальных источниках о Когево предпочитают лишний раз не писать и не говорить.

Теорию А. И.Привалова о трансформабельном пространстве давно отдали бы на растерзание желтым газетенкам, если бы не ее наглядное проявление в Когевском Эллипсе. Странном месте на карте мира, которое в любой момент может превратиться в круг, прямоугольник или просто географическую кляксу…

Селезень был крупный. Передвигался странно. В чем именно была странность? Я сразу и не понял. Селезень все время разевал клюв, как будто подавившись. Первая мысль – выйти на не просевшее еще снежное одеяло, устилавшее лед. Попытаться помочь птице.

Я вспомнил предостережение Будулаева: «Не вздумайте выходить на лёд. Когда вы подойдете к озеру, в северной оконечности долины, вас, Фёдор Павлович, так и потянет выйти на лёд. Объяснения этой тяге мы за 50 лет не нашли. В процессе изучения. Поставили запрещающие знаки через каждый 5 метров. Не работают. В северной оконечности озера – неимоверно сильный подлёдный водоворот. Затянет моментально.»

На склоне предвестник весны – набухший ручей – медленно пробивал себе дорогу через сугробы.

Селезень все ковылял, странно заваливаясь на бок. Я присмотрелся. Вместо одной перепончатой лапки у него была культя. Вмерз в лёд и пытался выбраться. Или кто-то откусил. Или еще хуже.

Вчера свежеиспеченные коллеги в импровизированной курилке обсуждали жителя Когево, который с утра проснулся без рук без всяких на то причин.

Лёд манил. Я начал взбираться по склону, чтобы побороть искушение.

Отсюда долина была видна во всей красе. Темнеющие тропинки перерезали её с разных сторон.

Только, увидев лёд сверху, я осознал, что выходить на него нельзя. Пористое одеяло снега было пересечено стыками треснувших льдин.

Селезень все ковылял, когда под снегом что-то задрожало. Льдины пошли в разные стороны. У меня ёкнуло сердце за птицу, но селезень взлетел. Увлекшись размышлениями о культЕ лапки, я забыл, что селезень умеет летать.

С крон дубов осыпались комки снега.

На другой стороне долины, силуэтом на фоне светлеющего неба, вырисовывалось здание со странной башенкой. КИЭй.

«Подождите. Осмотритесь.» – вчера Будулаев был деланно вежлив и приветлив, пододвигая ко мне чашку кофе. Я, продрогший от сквозняка в дребезжащей машине Института, вошел к нему в кабинет. Прямо с дороги, с рюкзаком и неуклюже замотанным пакетом сезонных вещей.

«Осмотритесь, – Будулаев взял мои документы и положил их в одну из аккуратно сложенных стопок хлама на огромном столе. – В Когево вовсе не так тревожно, как о нас пишут в желтой прессе».

§§§

Я уже подписал контракт, но все равно сомневался, ехать или нет. Сумма была внушительная. Удерживали меня два обстоятельства. Первое – судя по тому, что мне удалось найти в Сети, – ехал я в полную глухомань, и рассчитывать мог только на себя.

В последний день, уже собрав рюкзак, я все-таки забежал в любимый магазин и взял в кредит новый макбук. Одним кредитом больше – одним меньше. Не имеет никакого значения, когда ты уже запутался в этой паутине.

Второе – капризное лицо Вероники не выходило у меня из головы. Ее фигурные каблучки. Она всегда ходила на каблучках. Даже домашние тапочки были с каблучками.

Известие о том, что я уезжаю отрабатывать контракт, Ника восприняла совершенно равнодушно. Нет, мы не клялись друг другу в любви. Но хоть из вежливости можно было сказать: «Я буду ждать тебя»?

Ника не сказала.

Мы пьем капучино на бегу в сиянии стеклянных небоскребов. Год – слишком долгий срок, чтобы кому-то что-то обещать.

«Ну… пока», – она чмокнула меня в щечку, когда я забежал к ней в воскресенье с распустившимся гиацинтом в горшочке. «Прелестный ландыш…».

§§§

В ночь на понедельник я уже ехал в последней электричке с рюкзаком и замотанным скотчем пакетом одежды. Да, рискуя нарваться на шпану. Да, в рюкзаке у меня лежал новенький мак, но по самому рюкзаку этого было не сказать. И вид у меня – не самый презентабельный. Но, в общем, мне наплевать, потому что контракт уже подписан и лежит в моем непрезентабельном рюкзаке.

Три часа до областного центра. Там перекантуюсь на вокзале. В пять утра отправляется электричка до Когево. Поезд ходит всего два раза в неделю. Главное – его не упустить. Другой дороги в пункт моего назначения нет.

Железную дорогу пересекает мерная и величавая река Кога, в летнее время блистающая теплоходными круизами. Потому мост через Когу – разводной. Все это я вычитал в Сети, в которой Кога и мост были сняты со всех возможных ракурсов. Видно было, что турагентство, продающее круизы, старается на славу для привлечения новых клиентов.

О самом Когево информация была скупа: несколько статей на желтых порталах. Несколько самопально снятых видео на Youtube. Статьи ясности не привнесли. Я только понял, что в Когево лучше не выходить на улицу после заката солнца, что не все местные жители адекватны, и в заповедник лучше не соваться. Про новых моих работодателей – КИЭй и директора – некоего Привалова А. И. – информации не было.

Я вздохнул, вглядываясь в густую промозглую ночь на подъезде к областному центру.

Их было так много, этих непонятных работодателей.

Еще один погоды не сделает.

Вокзал был пустынный, с закрытыми дверями. Я постучался и, когда вышел заспанный охранник, попросился в зал ожидания.

– В гостиницу иди, – буркнула недружелюбная сонная туша.

– В гостиницу нельзя, мне поезд на Когево главное не пропустить!

Туша испуганно заморгала и открыла дверь.

– Ну, заходи. Не курить только. Разбудить?

– Да нет, спасибо, я спать не буду.

– А чо ты в Когево? По делам?

– На работу.

– Ну смотри.

Туша удалилась.

§§§

В 4:55 перрон, у которого стоял поезд на Когево, представлял собой прекрасно залитый, ровный каток. Я с трудом доковылял до ближайшего вагона, у которого возился мужик в форме. Вагонов было всего два. Я еще никогда не видел такой короткой электрички.

– Двери-то откроете? – спросил я.

Мужик уставился на меня недобро. От него пахло застарелым куревом и селедкой с луком.

– Ну открою. Я щас разожму двери, и по вагонам пойду. По перрону и двух вагонов не пройдешь.

Мужик с силой разжал двери. Мы вскарабкались по лестнице вверх.

Из кармана мужик достал коробку папирос «Табачок». Я таких не видел лет двадцать. Как будто открылся временной портал и меня вновь забросило во Вшов Городище…