Любовь Паршина - Сломанный крест. История чёрного серебра

– Видимо, крупная сделка, – заметил Кречетов.

Савин кивнул.

– По нашим данным, сам Михайлов сейчас в Лондоне.

– Надо брать их обоих сразу после подписания бумаг – тепленькими и тихо. Особенно Ларсена. Он необходим нам, как связь с Михайловым.

– Судя по телефонным переговорам, подписание состоится вечером в субботу. Как обронил в разговоре Игошин «заодно и отметим». Но на имя кого-то из официальных участников сделки пока не было заказано на вечер субботы ни столика в ресторане, ни номера в отеле. Возможно, они соберутся на квартире или на даче у Игошина, или просто-напросто в здании своей «Церкви».

– Не думаю, – включился Федька. – Не рискнут они так выставлять свою связь с мирскими аферами.

– Согласен! – встрепенулся Митя. – Многие прихожане специально переехали поближе к залу собраний. А на соседней улице вообще есть общежитие для иногородних. Хотя, официально оно секте, разумеется, не принадлежит. Тем легче заманивать молодежь – на дешевое койко-место. Так что в округе полно лишних глаз.

– Ладно, – протянул Савин, поглядывая то на одного, то на другого. – Но также вполне вероятно, что место или номер заказали через третьих лиц – сейчас проверяем эту версию…

– Проверьте «Маркиза», – посоветовал Федька.

Савин, недовольный тем, что его снова прервали, нахмурился.

– Что, простите?

– «Маркиз» – элитный ночной клуб в центре. Короче, ресторан, стриптиз, бордель – только все очень дорогое и без сверкающих вывесок. Личности, которые там бывают, вообще не слишком любят светиться. Игошин там бывал несколько раз, да и вообще это популярное место среди небедных людей, в том числе и гостей столицы. Просто проверьте.

– Откуда знаешь про Игошина? – спросил Кречетов. Про сам клуб, как «мекку» элитного секс-туризма, ему слышать доводилось – не по одному делу он уже фигурировал.

– Знаком с одним из владельцев.

– Тогда оба проверите – каждый по своим каналам. Митя, какая картина внутри секты?

– Ходил сегодня на утренние занятия – у них там что-то вроде воскресной школы, но есть занятия и по будням. Для домохозяек в основном.

– Что преподают?

– Что все неправы, – Митя вдруг усмехнулся, выпрямляясь на стуле. – Коммунисты, капиталисты, православные… Истину открыл Игошин, он же изобрел уникальную технику медитации, потому что йоги тоже неправы. Зовут на собрание в субботу, на котором будет выступать Ларсен, а также появится сам пророк. Вообще, начальство там все немного нервное. Наверное, никак не могут прийти в себя после… Анжелики.

Митя не удержался – улыбнулся, глядя на Федьку, который, похоже, как обычно, был собою очень доволен.

– А теперь, ребята, самое грустное, – продолжил Кречетов. – По этому делу ни одного заявления, ни одной служебной записки без предварительного согласования со мной. Вообще, стараемся действовать только через меня и генерала Зотова. И, разумеется, никому ни одного лишнего слова.

– Плохие слухи подтверждаются? – спросил Савин.

– К сожалению, пока да. На сегодня все. О дальнейших действиях сообщу. Можете быть свободны.

Федька и Митя поднялись, но Савин остался сидеть.

– Андрей Павлович, разрешите?

– Да, говори.

– Можно… с глазу на глаз? Если позволите.

– Конечно. Ребята, вы идите, работайте.

Савин сел поближе, на освободившееся место Мити, и проводил обоих каким-то настороженным взглядом.

– Итак? – поинтересовался Кречетов, когда дверь захлопнулась и шаги стихли за поворотом коридора.

– Андрей Павлович, кто это такой? Что это такое?

– Зря ты так, Савин. Федя необычный, очень. Но он нам может пригодиться.

– Из какого он отдела?

Кречетов, чуть наклонив голову, посмотрел капитану в глаза.

– Ты меня, что ли, проверяешь?

– Нет, конечно. Простите, Андрей Павлович. Просто не нравится он мне. Но если вы ему доверяете…

– Вполне. А ты мне?

– Конечно, товарищ подполковник!

– Вот и хорошо. Еще какие-то вопросы?

– Нет.

– Можешь быть свободен.

Десять минут спустя вернулся Федька, нарочито аккуратно и ритмично постучав.

– Можно? Я тоже хочу с глазу на глаз. Как там Савин – бдит?

– Боюсь, он в тебе узнал тот труп с двумя сквозными ранениями в брюшную полость. Но сомневается и не сознается.

Федя, не особо стесняясь условностями, сел прямо на приставной стол.

– А все потому, что ваша идея с таким «камин-аутом» – крайне неудачная.

– Невозможно прятать тебя постоянно. Если уж работаем вместе! Не доставать же тебя из шкафа только для разовых поручений.

– Вопросы возникают, Андрей Палыч. Много опасных вопросов. От копеечной свечки и Москва загорелась. Кстати! Только что видел Марченко. Митю до угла проводил, даже до буфета не дошел, и в холле перед лифтом – лоб в лоб.

– И что?

– Я хотел уйти по-английски, не прощаясь. Но он поздоровался. Пришлось ответить. Тогда он чуть ближе подошел и спрашивает: «Фёдор, верно?»

Кречетов смотрел на Федьку, стараясь понять, позабавило того подобное или насторожило.

– А ты что?

– Ну я же знаю, что КГБ лучше не врать. Сказал «верно» и уже тогда, не прощаясь, ушел.

– Не вежливо, Федя. И слабину, выходит, дал.

– А кто знает, что бы он спросил дальше и что я должен был бы ему ответить? Если он ни в чем не виноват и мечтает лишь о тихой отставке, он простит мне мою невежливость…

– И что ты по этому поводу думаешь?

Федька пожал плечами.

– За годы моей… службы мне случалось пару раз назвать свое имя. Если бы кто-то задался целью узнать, как меня зовут – особенно работая бок о бок с Кротом – он бы это сделал.

– Тебя ведь зовут не Фёдор Данилов?

– Меня зовут Фёдор.

– Федь, я ведь не Кротов. Я считаю, что не получится нормальной работы, если ты не будешь мне доверять.

– А вы, Андрей Палыч, мне доверяете? – Федька посмотрел хитро, искоса, своими глазами восточной кошки.

– Федь?..

– Да?

– Ты какой национальности?

– Чего?

– Просто в голову пришло. Если не хочешь, не отвечай.

– Андрей Палыч, да вы что?! Я – русский!

– Извини, если обидел. Больно на метиса похож.

– Нет, ну татары, конечно, пробегали, – Федя все еще немного растерянно провел рукой по черным кудрям. – Но это задолго до меня было. Я случайно такой красивый получился. А вы сразу обзываться! Нехорошо. А еще подполковник…

– Федя, не забудь, пожалуйста, по своему каналу попытаться пробить информацию по «Маркизу». И немедленно сообщи мне.

– Есть, шеф! Тогда я побежал готовиться к свиданию. Чего вы так смотрите? Я ведь не в шахматы с этим играю. Ну, до связи.

– Счастливо, – кивнул Кречетов.

Федька соскочил со стола и исчез за дверью.

А Андрей Павлович поймал себя на том, что искренне надеется, что Федьке «этот» действительно нравится. Иначе, какая-то проституция получается в наихудшем ее виде…