Сен Сейно Весто - Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга первая

7.2.5:Яростные хрипы в кустах и крапиве заглушались возней за спиной. Гонгора резко обернулся, разом оценивая все приготовления с фланга, и еще на излете успел ухватить неясные контуры грязного сине-желтого рюкзака. Штиис на большой скорости и уже, кажется, без томагавка, несся к самым границам видимого пространства, там торчали высохшие бурые елки и оставался свободным проход наверх. Хозяева уже видели его тоже, но он явно успевал. Гонгоре остро, невыносимо захотелось туда же. Именно сейчас, пока многоопытные псы приболотных войн заняты не им, у него имелся реальный шанс показать всё, на что способны тренированные ноги в минуту опасности. Если бы только Лис ненадолго отвлекся и услышал его.

7.2.6:Какую-то секунду он провожал Штииса взглядом, потом ему стало не до того. Лиса, напротив, это не беспокоило, он наконец был при деле, Лис и не думал никуда уходить. Здесь, по всему, наклевывалась основательная свалка, и сейчас не было не времени на нерешительность. Лис выглядел очень занятым.

7.2.7:Он был вне себя, ему не давали передвигаться так, как он привык и где хотел. Ему топором помогал расхлюстанный Штиис, он словно и не уходил никуда. А может, и в самом деле не уходил. Смотрел Штиис только перед собой.

7.2.8:Утеряв последние остатки осторожности, вконец осатанев от боли и уже полностью лишившись оттого всякой чувствительности, Лис руководил хором с беспорядочным мельканием неопределенного количества облезлых хвостов, прижатых ушей, ощеренных морд, обнаженных клыков и налитых красных глаз. За сплошным гвалтом в низине было не слышно, что кричит Штиис. Орали теперь даже вороны над лесом.

7.2.9:Отставив вперед испачканный нож, Гонгора отступал, где было свободно и где ему оставили место. Листья лопухов позади шевелились. Еще как дурное предзнаменование прошел перед глазами старый вибрам, нехорошее предчувствие листало перед глазами картинки одна страшнее другой. И казалось теперь, что если бы не это вот предчувствие, делающее мертвым одной своей ясной предопределенностью, и не эта скакавшая перед глазами реальность, выход открылся бы сам собой. Уйти отсюда можно было лишь с автоматом в руках. Лысых псов оказалось слишком много.

7.2.10:И в одну секунду память услужливо вытянула из своих глубин полустершийся кадр из не то прочитанной где-то, не то услышанной истории о радостях службы за полярным кругом, об ушедшем в караул воине, от которого наутро остались только россыпь смерзшихся гильз в снегу, автомат с пустой коробкой боезапаса и следами зубов и еще пряжка от ремня. Псы возились теперь только с Лисом, уже обессилевшим, хрипло, с надрывом дышавшим.

7.3.1:Гонгора перестал осматриваться и оглядываться. Размашисто поведя плечом и откинувшись, насколько позволяла тяжесть за спиной, он отскочил, пригнулся, резко выдохнул, сильно ударил и промахнулся. Позади снова затрещали кусты, там загомонили, надрываясь, в несколько глоток и нехорошим голосом заурчал, как скребущие траки порванной на камнях гусеницы бульдозера, осатаневший Лис. В правое плечо немедленно и очень сильно ударили, едва не сбив с ног, и тут же прожгла резкая боль, перекрыв волну омерзения и животного страха. Гонгора подхватил нож свободной левой рукой, загородился плечом и не раздумывая погрузил в прикрытую мелким ворсом шею. Под локтем брызнуло. Тяжесть с руки сразу исчезла. Дыхания не хватало. Гонгора мимоходом прижал руку с зажатым ножом к правому плечу, развернулся, встретился глазами, сразу же полоснул и подумал, что это кaк раз ничего еще не значит, это терпимо, левой он владел не хуже правой. В детстве он даже пробовал ею рисовать и зубы чистил тоже ею, это такое свойство организма, объяснял он всем интересующимся. Он всегда недолюбливал свойства озерных раков. Штиис опять что-то орал.

7.3.2:Гонгора держал теперь нож у самого бедра, никому не показывая. Пусть это будет сюрпризом. Что у меня есть, подумал он, двигаясь боком. Он уже понял, что им отсюда не уйти. И не только им. Выход отсюда был просто не предусмотрен. Он заслонял голову свободной рукой, так, словно собираясь гасить наседавшую тварь кулаком другой с ходу, цепляя снизу. Он хорошо видел сейчас, видел их всех и, далеко выбросив руку, еще в воздухе встретил одну из них. Он в свое время даже проходил специальную практику, и довольно долго, по обращению с холодным оружием и парной работе ножами, но вспомнил три движения только сейчас. Принцип был все движения упростить до предельно элементарных: на каждые три дистанции три связки. Пясть, горло, шея. Пясть, горло, живот. Повторить. Упражнения очень хорошо шли с палками вместо ножей, как разогрев перед тренировкой. Эта стая явно не привыкла подбирать себе легкую добычу. В поле зрения на миг показалось и исчезло лицо напарника. Искаженное и одеревенелое, лицо снова с головой ушло в траву и потом долго не появлялось. Сейчас было важно одним ухом прислушиваться ко всему, что делалось за спиной, кисть с зажатым ножом была продвинута дальше и удерживала весь угол атаки. Псы отскакивали, но без большой охоты.

7.3.3:Штиис размахивал топором, вокруг себя и мимо себя, работал от спины, опуская инструмент, подсекая и собирая несколько тварей вместе, он умудрился каким-то образом не утерять в свалке очки. Лысые псы там отскакивали с гораздо большим желанием. Гонгора снова ударил, потом осмотрелся, опять едва не поскользнувшись. Он понял, откуда шел напор зверей. Он диктовался прежним опытом. Тварей отличала редкая даже для хищных конгломератов координация действий. Попавшим в их капкан они не давали думать, и это решало всё. Единственным не предусмотренным ими осложнением был Улисс. И еще пара его стальных ошейников. Измазанный в земле рюкзак впереди продолжал усеивать траву зернами риса, мыльно-пенным аксессуаром, на глаза попался фонарик, рядом с ним в траву ушел тугой тюбик ярко-бело-лимонного цвета. Фонарик одиноко лежал, обреченно смотрел прямо вверх, в его слабом облачке света плясала разбуженная пыль. Лесные звери наседали с человеческой целенаправленностью, у свободных лесных зверей не могло быть таких безжизненных мертвых взглядов. Рюкзак за спиной все время мешал, он раскачивался и бил в поясницу, но расстегивать и сбрасывать времени не было и не было уже времени думать и взвешивать. Гонгора прыгнул, выправил равновесие, подхватил с порыжелой земли влажный тюбик и принялся лихорадочно свинчивать. Пробка отнимала все его внимание.

7.3.4:Деревянные пальцы не слушались. Но он старался. Он в сотый раз сказал себе, что надо отсюда сваливать; помял, расчленил, махнул, не глядя, швырнул, как швыряют штатную гранату, прямо в слюнявые морды и, пригнувшись и даже прищурившись, придерживая дыхание словно в ожидании того, что сейчас вот-вот должно произойти за спиной, бросился к Лису и Штиису, окружение которых вдруг будто бы потеряло в прежней активности. Там теперь словно прислушивалось к чему-то.