Стюарт Вудс - Доплыть до Каталины

Стоун удивился.

— Что ж, благодарю, мистер Ригенштейн; из ваших уст — это высшая похвала.

— Будь добр, зови меня просто Луи, — сказал он.

— Спасибо, а я — Стоун.

— Стоун, если ты когда-либо пожелаешь оставить свою профессию, дай мне знать, и я открою тебе двери в мир кино. Конечно же, не на ведущие, но хорошие роли второго плана. Мне доставит удовольствие видеть, что у тебя получается, и я уверен, у тебя получится. Главные роли вряд ли. Тебе, кажется, чуть больше сорока?

— Ты не ошибся.

— Чтобы стать звездой, нужно много времени, но ты будешь пользоваться большим спросом на проходные роли.

Стоун засмеялся.

— Не уверен.

— А я ничуть не сомневаюсь; ты будешь очень хорош.

— Хорошо, Луи, если я решусь бросить свою карьеру, ты будешь среди первых, кто узнает об этом.

Ригенштейн встал, снял куртку, скинул ботинки.

— Надеюсь, ты извинишь меня, но мне следует немного поспать, — сказал он. — Я бы посоветовал тебе сделать то же самое. Когда мы доберемся до Лос-Анджелеса, будет раннее утро.

Без долгих слов он растянулся на диванчике, закрыл глаза и быстро уснул. К нему подошла бортпроводница и накрыла его легким одеялом.

Стоун вернулся на свое место, снял ботинки и куртку, взял, оказавшееся кашемировым, одеяло, и наклонил свое кресло под максимальным углом. Свет в салоне сделался мягким, приглушенным и он стал рассматривать звезды через иллюминатор, стараясь не думать об Аррингтон.

Стюардесса разбудила Стоуна, и он привел спинку кресла в вертикальное положение. Взглянул на часы. Потом посмотрел в окно иллюминатора. Наступал рассвет.

— Мистер Ригенштейн интересовался, не желаете ли вы позавтракать с ним? — спросила молодая женщина.

— Конечно.

— Если желаете сначала освежиться, пройдите вон туда, — добавила она, указав на дверь.

Стоун зашел в туалетную комнату, оказавшуюся больше тех, что ему доводилось видеть на борту других самолетов. Здесь даже имелся душ. Он выбрал из набора зубную щетку и почистил зубы, затем причесался, накинул куртку и прошествовал туда, где Луи Ригенштейн уже приступил к завтраку, уплетая аппетитную с виду яичницу.

— С добрым утром! — сказал Ригенштейн. — Хорошо выспался?

— Великолепно.

Появилась стюардесса.

— Что закажете, мистер Баррингтон?

— Всего лишь апельсиновый сок и кофе, — ответил он. — Я слишком поздно ужинал.

Не прошло и минуты, как на столе появились напитки.

Ригенштейн взглянул на часы.

— Мы должны приземлиться через полчаса, — сказал он. — Где ты собираешься остановиться? Могу подбросить на своей машине.

— В гостинице Бел-Эйр и, спасибо за приглашение подвезти, только Вэнс обещал, что меня встретят.

— Ты давно знаком с Вэнсом Калдером? — спросил Ригенштейн.

— Полагаю, где-то с год. Фактически, я виделся с ним всего раз на званом обеде в Нью-Йорке.

— То есть тогда, когда ты встречался с Аррингтон?

Стоун удивился.

— Да.

— Вы были тогда в близких отношениях?

Еще раз удивился.

— Да.

— Вэнс — самый замечательный человек из числа актеров, — сказал Ригенштейн. — Я никогда не встречал звезду экрана, которая бы так хорошо контролировала свою карьеру. Это приводит в бешенство многих студийных начальников, но я предпочитаю иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят и настаивают на своем. Вэнс хорошо понимает, что возможно в сделке, а что нет.

— Это — редкий дар в любой сфере, — заметил Стоун.

— И я так считаю. — Ригенштейн положил на стол вилку и салфетку. — Прошу прощения, но перед посадкой мне надо успеть принять душ. Тогда я смогу сразу же отправиться в студию.

И он оставил Стоуна допивать кофе в одиночестве.

Большой Гольфстрим приземлился в аэропорту города Санта Моника. Когда перед ним распахнулась дверь, Стоун увидел две машины, ожидающие у рампы — лимузин «мерседес» и маленький кабриолет, — «мерседес SL600». — Он последовал за Ригенштейном вниз по трапу, и на прощанье они пожали друг другу руки.

— Надеюсь увидеться с тобой у Вэнса завтра вечером, — сказал руководитель студии.

— Я тоже на это надеюсь.

— С нетерпением буду ждать этой встречи.

— Благодарю. Я тоже.

Ригенштейн сел в свой лимузин и укатил, а к Стоуну подошел юноша и вручил ему заклеенный конверт. Тот вскрыл его.

Мой дорогой Стоун!

Я подумал, что лучше, чем иметь водителя, ты, возможно, предпочтешь свободу самому вести машину. Я свяжусь с тобой сегодня позже, после того, как ты отдохнешь с дороги.

С лучшими пожеланиями,

К письму была приложена инструкция, как добраться до отеля Бел-Эйр. Стоун закинул вещи в багажник и уселся за руль. Приспособил сиденье под себя и включил двенадцати цилиндровый двигатель. Раньше он хотел приобрести «мерседес», — но тот был за пределами его возможностей — что-то в районе ста тридцати семи тысяч долларов, насколько он помнил. Стоун выехал за ворота, сделал пару поворотов, и оказался на хайвэе. [1] Хайвэй — скоростная шоссейная дорога. В этот ранний час дорога была загружена, но не сильно, и он быстро ехал, наслаждаясь машиной с открытым верхом, издающей приятный шум, как Феррари. Вскоре он съехал с хайвэя на Сансет Бульвар и продолжил движение по дороге, ведущей к отелю, с интересом разглядывая знаменитый на весь мир Биверли Хиллс. Стоун был в Лос-Анджелесе всего раз, когда вместе с Дино прилетел за одним преступником с целью его экстрадиции, так что это было краткое путешествие. Он свернул налево на Стоун Каньон Роуд и проехал до отеля еще с милю. Несмотря на очень ранний час, там был кто-то, кто разгрузил его багаж и запарковал автомобиль.

Портье не остановился возле стойки оформления приезжих, а повел его через небольшой коридор. Отель располагался в саду, и прохладный утренний воздух был напоен ароматом тропических цветов. Вскоре портье привел Стоуна в красивый номер, с видом на бассейн, принял чаевые и оставил его одного. Стоун обошел номер. Тот был больше похож на квартиру друга, чем на официальный номер в отеле. Ему все понравилось. Он понял, что быстро привыкнет к этому месту. Заказал завтрак, принял душ, и растянулся на минутку в постели.

Его разбудил телефонный звонок. Взглянув на часы, стоящие на тумбочке возле кровати, Стоун обнаружил, что уже пол третьего пополудни. Он схватил трубку.

— Хэлло?

— Стоун, это Вэнс. Надеюсь, полет доставил тебе удовольствие?

— Да, Вэнс, спасибо.

— Как тебе твои апартаменты?

— Лучше не бывает. Благодарю.

— Не за что. Почему бы тебе немного не расслабиться, а вечером мы вместе отужинаем.

— Не возражаю.

— Я заберу тебя у центрального входа в семь, договорились?

— Хорошо, Вэнс. И спасибо за машину.

— Это чудесный автомобиль, не так ли?