Стюарт Вудс - Доплыть до Каталины

— И ты не делал?

— Определенно, нет. Я делил квартиру с двумя другими актерами и долго оставался там. Я ездил на мопеде до студии и обратно и предоставил Хаймэну инвестировать мои деньги. Два года спустя я получил отличные роли второго плана, учился, да и деньги тоже были неплохие. Я переехал жить в более приличную квартиру, хотя и маленькую, но дешевую, и я приобрел недорогую машину у владельца. Прошло пять лет, я ускорил свои шаги к успеху. Приобрел свой первый дом, который был расположен в Биверли Хиллс, и выкупил его за наличные. И, когда пришла пора плохих сценариев, у меня была материальная возможность проигнорировать их, чтобы дождаться стоящих вещей. Я никогда не участвовал в фильмах только ради денег, или потому что съемки велись на Таити или в иных райских уголках. Ты не представляешь себе, сколько актеров сделали подобные ошибки, и во что это им обошлось.

— Я понимаю, о чем ты, — сказал Стоун. — Вэнс, что ты слышал об Аррингтон?

Вэнс глянул вправо и влево.

— Кто-нибудь слушает наш разговор?

Стоун оглянулся.

— Кажется, это пытается сделать каждый.

— Тогда давай не будем разговаривать здесь.

— Я правильно понял, что ты завтра вечером собираешь гостей?

Калдер понизил голос.

— Да. Все было запланировано месяц назад, и если я отменю встречу, люди начнут шушукаться. А когда они начнут разговоры, кто-то скажет кому-то и в через минуту, наверняка, я буду во всех таблоидах, и батальон папарацци устроит лагерь перед воротами моего дома. Поэтому так важно, чтобы я себя вел, как обычно, независимо от того, что произошло в моей личной жизни, и также важно, чтобы ты понял это.

— Я понимаю.

— Еще одно: я хотел бы, чтобы все наши разговоры на эту тему носили отношения клиент — адвокат.

— Как скажешь.

— Отлично, а сейчас давай обедать. Насладимся едой, а поговорим по дороге домой.

Уже будучи в «бентли», Калдер, наконец, раскрылся.

— Прошло три дня, и я ничего не слышал о ней.

— Что предшествовало этому? — спросил Стоун.

— Не знаю. Я приехал из студии домой, и ее машины не было. Было семь вечера, а не дождаться меня не в ее привычках. Она не дала никаких указаний повару насчет обеда, а управляющий, который любит вздремнуть во второй половине дня, не видел, как она покинула дом.

— Она взяла что-нибудь с собой?

— Не уверен. Полагаю, она могла взять с собой несколько вещей — я не могу, заглянув в ее гардероб, с уверенностью сказать. Могла взять чемодан, но у нас есть чулан, где хранится много чемоданов, и я не могу определить, пропали одна или две вещи.

— Вы могли повздорить? Может быть, что-то ее рассердило?

Калдер подъехал к паркингу отеля Бел-Эйр, остановился, помахал служащему рукой.

— Нет, она не была рассержена, но была… не такой, как обычно. Я, право, не знаю, как это объяснить.

— Какой не такой?

— Накануне ночью она рассказала мне о ребенке. Я был на седьмом небе от счастья. Я всегда хотел ребенка и думал, что и она желала того же. Она, как будто, была не в восторге.

— Что она сказала?

— Не столь важно, что она сказала, а важно, как она себя вела. Потом я немного подумал и пришел к выводу, что ребенок… мог быть и не моим.

Стоун промолчал.

— Слушай, ты знаешь, что мы с Аррингтон поженились после недолгих ухаживаний, и что она жила с тобой еще за неделю, максимум, десять дней до нашей свадьбы.

Стоун и теперь промолчал.

— Она не сказала, что ребенок от тебя, но была сильно расстроена.

— Ты спросил ее?

— Нет, но она знала, что я думаю об этом.

— Ну, а на следующее утро?

— Она ничего не сказала. Я должен был быть в студии в семь утра — я сейчас в самой середине съемок — когда уехал, она еще не встала, так что у нас не было никакой возможности поговорить. Я уехал на работу, и не мог ни о чем другом думать весь день, а когда вернулся домой, то хотел ей сказать, что для меня неважно, кто истинный отец, я хотел стать отцом, который будет растить ребенка. Но она исчезла.

— Она не оставила записку?

— Нет. Ничего.

— И ты не позвонил в полицию?

— Стоун, я, правда, не могу. Я думал, что уже объяснил тебе причину.

— Таблоиды?

— Да. Это, и еще то, что я действительно не чувствую, что она в опасности.

— Чего тогда ты ждешь от меня?

— Я говорил тебе об обеде, который даю завтра вечером?

— Да.

— Я сделал нечто необычное для себя и пригласил репортера. На следующий день в газете появится описание светского приема и список гостей. И твое имя будет там упомянуто.

— И ты рассчитываешь, что она прочтет это?

— Почти наверняка. Она внимательно читает подобные материалы.

— Ты всерьез полагаешь, что она может попытаться связаться со мной?

— Я позабочусь о том, чтобы там упомянули о твоем местопребывании в отеле Бел-Эйр.

— А если она мне не позвонит?

— Вот тогда я приму твой совет, как быть дальше. Обещаю тебе.

Стоун пожал плечами.

— Надеюсь! Тебе решать.

Калдер вручил ему визитку.

— Вот мой адрес и все номера моих личных телефонов. Будь в галстуке, обед в семь, народ обычно не опаздывает. Я нахожусь в пяти минутах езды от Бел-Эйр.

Стоун взял карточку.

— Я приеду.

— Слушай, если ты завтра не занят и хотел бы заглянуть на студию, позвони моей секретарше — ее телефон в той же визитке — она все устроит.

— Благодарю. Может, я воспользуюсь этим. Вэнс, ты знаешь, что те двое следовали за нами весь вечер?

— Что?

— Они находятся в машине, запаркованной в тридцати ярдах за нашей. Они следовали за нами в Спадо.

Калдер оглянулся через плечо и улыбнулся, обнажив удивительно белые и ровные зубы.

— О, это мои мальчики. Они прикрывают меня. — Он протянул руку. — Спасибо, Стоун, что приехал. Надеюсь, ты не считаешь, что я свалял дурака, поступив подобным образом.

— Надеюсь, что ты прав, — сказал Стоун. Он вышел из машины и посмотрел, как «бентли», в сопровождении охраны, исчезал в полной запахов ночи. Он размышлял о том, охраняют ли так же и Аррингтон.

На следующее утро после завтрака Стоун позвонил Бетти Саусард, чье имя и номер телефона были в визитной карточке Калдера, и сказал, что хотел бы посетить студию. Она дала ему адрес и попросила прибыть к главным воротам к половине одиннадцатого. Он приехал вовремя.

Стоун представился охраннику у ворот, и ему показали, где запарковаться. Не успел он выйти из автомобиля, сюда же подъехала миниатюрная машинка, какие используются на поле для игры в гольф, из нее вышла и направилась к нему высокая стройная женщина. На вид ей было примерно сорок лет, она была элегантно одета в итальянский костюм палевого цвета. Ее каштановые волосы ниспадали на плечи.

— Мистер Баррингтон? — обратилась к нему она. — Я — Бетти Саусард.

— А я — Стоун, — ответил он, пожимая ей руку.