Александр Бородыня - Крепы

— Симпатично получилось, не правда ли? — сказал костюм, нарочно поворачиваясь на месте. — И моментально! — Он вытянул из жилетного кармана часы-луковицу и щелкнул крышкой. — Всего и дела-то на полторы минуты!

— Фарид Владимирович? — все еще продолжая пятиться, спросила Анна.

За исключением костюма и голоса, новый креп полностью сохранил черты робота. Перед ней было малоподвижное, будто застывшее лицо.

— Нам не нужно другой помощи, — сказали резиновые губы и раздвинулись в улыбке. — Я беру командование на себя!

«Теперь у меня нет выбора, — думала Анна, послушно следуя за выросшим лилипутом. — Вероятно, части мертвых уже не существует… Их уже отрезало… Очень скоро отрежет и всех остальных. Меня разорвет на три части… Останусь ли я после этого? — Она забралась в машину и откинулась на заднем сиденье. — Что стало с нашим прекрасным городом? — От этой мысли сердце Анны неприятно сжалось. — Как они там?»

Бывший лилипут Фарид Владимирович устроился рядом с водителем; с его малоподвижного лица не сходила улыбка. Джип, поднимая пыль, покатил сперва по деревне, а потом и по полю. Туго накачанные колеса подпрыгивали на колдобинах.

«Но если прошла волна, то каким же образом удалось лилипуту соединиться в нового крепа? — размышляла Анна, почти успокоившись. — Может быть, старик прав? Может быть, крепы послужат спайкой между мертвым миром и миром живых? В таком случае действительно следует поторопиться. С Эльвирой тоже ведь ничего не случилось. Неприятности только у меня. Но есть разница — я все же живой человек, а они все целиком состоят из мертвого, только из мертвого. Они что, не чувствуют разницы?»

Над полем высоко в небе кружили сумасшедшие птицы; они планировали в синеве, и ни одна из них даже и не пыталась опуститься и принять участие в битве. Над полем низко стлался белый пороховой смрад. Анна вынула из чехла бинокль и приложила к глазам ледяные окуляры. Вокруг все кипело от взрывов, летела вздыбленная земля, падали развороченные тела, скрежетали гусеницы, но ей легко удалось найти среди всего этого хаоса единственную живую фигуру.

Алан Маркович быстрым шагом пересекал поле; он знал, куда идет. Срезая угол — а он как раз переходил мокрую узкую лощину, — он направлялся к бункеру с роботами, и он явно был слеп. Анна догадалась: если бы Алан видел и чувствовал происходящее, он не сделал бы и шагу — так плотно ложились пулеметные очереди. Снаряды рвались прямо под его подошвами. Вряд ли человек способен пройти через подобный кошмар. Машину сильно подбрасывало, и Анна все время теряла Алана из виду. Бой кипел вокруг единственного слепого. Небольшая группа мертвых не давала приблизиться к нему другим мертвым. Конечно, если бы они добрались до Алана, то запросто покончили бы с ним.

— Живых нужно уничтожить! — склоняясь со своего переднего сиденья, металлическим голосом пропел бывший лилипут. — Всех живых! Останутся только мертвые, и над мертвыми останутся крепы!

В стеклянных голубых глазах плавали желтые электрические искорки. Резиновые губы вдруг смялись в жесткую темно-багровую складку: стало понятно, что он вовсе не доверяет Анне. Прошли низко над головой коричневые тени бомбардировщиков, рев их моторов ненадолго накрыл рев сражения.

— А как же я? — спросила Анна. — Я тоже живая.

— Только отчасти… Отчасти… Мы имеем треть механической плоти и треть мертвого начала… — Он отвернулся, и Анна увидела перед собой коротко стриженный искусственный затылок. — Что с вами делать, я еще не решил.

«Бесшумно пройдем через посты и попробуем сжечь тех, что в бункере, а вторая группа должна то же самое сделать в деревне. Кавалерию пока трогать не будем… — звучали в голове Алана Марковича возбужденные голоса. — Пока он ничего не видит, его очень трудно напугать. Главное, не подпускать их близко…»

Он шел через поле, и сильный сырой ветер теребил плащ, отбрасывал полы назад, холодил лицо. Когда действие цветка окончилось, мир вокруг показался необычайно просторным и совершенно пустым. Голоса стихли. Ориентиром служила грязно-серая полоса — бетонный верх бункера. Если бы не черные точки, медленно движущиеся высоко в небе, можно было бы подумать, что ничего не произошло в мире, что он, Алан Маркович, просто выехал за черту города немного отдохнуть, проветриться.

Прикрыв глаза ладонью, он приостановился — хотел получше разглядеть птиц, но те были действительно высоко. Порыв ветра бросил что-то под ноги, Алан посмотрел — мокрая колючка. Наклонился, прислушался.

Автомобильный мотор. Настоящий, не призрачный, рев движка. Алан смял в пальцах мокрую колючку, отбросил ее щелчком. Со стороны деревни к бункеру, подскакивая на подмерзшей земле, летела небольшая открытая машина. В машине двое. На большом расстоянии виден только цвет одежды: один из сидящих в машине — в желтом, другой — в красном. В красном — это Анна, догадался Алан, прикидывая расстояние до бункера. Получалось, если еще прибавить шагу, он окажется там немного раньше. Будет несколько лишних минут — можно успеть. Особенно ни на что не рассчитывая, он поднес испачканные пальцы к носу, вдохнул в себя горьковатый запах гнилой полыни.

В ушах зазвенело, загудело… Правда, очень далеко, на грани слышимости, он различил множество голосов… Крики, стоны… Пулеметные очереди… Скрежет гусениц.

Было какое-то остаточное действие цветка — слишком долго он вдыхал эти наркотические ароматы и теперь запах обыкновенной полыни рассеял слепоту. Но ясности не было, вокруг только невесомые прозрачные тени.

Двигаясь быстрым шагом — бежать он не хотел, бежать не хватало сил, — Алан Маркович против воли наблюдал за разворачивающимся побоищем. Невесомые тени солдат, тени танков и минометов, острые крылья бомбардировщиков, сквозь которые видно солнце, — все это было в движении, все это неслось и пересекалось, как потоки горячего разноцветного воздуха: вскипали взрывы, летели осколки, вздымалась земля. Он даже отдернул ногу, когда тень сапера скользнула прямо под подошву. Давно погибший сапер обезвредил какую-то ржавую мину.

Невесомые, разворачивались у самой лесной опушки полтора десятка танков. Это были немецкие «пантеры». Сквозь прозрачный металл брони, сквозь черные кресты можно было различить напряженные фигуры танкистов. Будто где-то далеко захрустели ветки — это ударили полевые орудия. Алан увидел эти орудия в низких окопчиках, беззащитные против лезущих танков. Две «пантеры» загорелись, но остальные гусеницами смяли линию обороны. В одном из окопчиков, разворачиваясь, «пантера» застряла, потом взорвалась.

Налетел порыв холодного ветра. Ничего. Пустое поле вокруг. Бетонная полоса бункера и рев приближающегося автомобиля. Теперь уже можно было различить лицо Анны. Она сидела сзади, в руке ее был бинокль.