Артур Хейли - В высших сферах

Том Льюис ткнул Алана в бок:

— Это и есть твой друг Крамер — тот, что с кислой рожей?

Алан кивнул.

Том повернул голову, рассматривая остальных, через минуту снова повернулся к Алану и тихо присвистнул.

— Ты видел, кто с ним? — шепотом спросил он.

— Модник в сером костюме? — прошептал Алан в ответ. — Я не узнаю его. А ты?

Том, приложив руку ко рту, заговорил:

— Конечно, узнаю. Это же Э.Р. Батлер, не кто-нибудь, а королевский адвокат. Они против тебя, мальчик, выставили целые пушки! Не хочешь сбежать?

— Откровенно говоря, — прошептал Алан, — да.

Э.Р. Батлер был человек влиятельный. Один из самых успешных защитников в суде, он славился своим адвокатским мастерством, и его допросы и аргументация могли быть убийственны. Обычно его интересовали только крупные дела. Департаменту по иммиграции, подумал Алан, пришлось основательно поубеждать его и пообещать солидный гонорар, чтобы он согласился. У прессы, как заметил Алан, уже возник к нему интерес.

Клерк возвестил:

— По поводу Анри Дюваля — заявление о применении Habeas corpus.

Алан встал и быстро произнес:

— Милорд, нельзя ли подождать до второго чтения?

Это был акт обычной любезности по отношению к другим адвокатам. Те, кто стоял в списке после него и чьи заявления не требовали аргументации, могли быстро получить решение и уйти. Затем оставшиеся, чьи заявления требовали более длительной процедуры, будут снова вызваны.

Судья кивнул, и клерк выкликнул следующую фамилию.

Садясь на свое место, Алан почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча. Это был Э.Р. Батлер. Пока Алан говорил, пожилой адвокат покинул свое место и сел позади него. Вместе с ним появилась и волна душистого лосьона после бритья.

— Сдобрым утром, — шепотом произнес он. — Я выступаю в вашем деле — от департамента. Моя фамилия Батлер. — И, любезно улыбнувшись, как и положено старшему барристеру, обращающемуся к младшему, он протянул руку.

Алан пожал мягкую, ухоженную руку.

— Да, — пробормотал он, — я знаю.

— Гарри Толланд представляет компанию «Нордик шиппинг», — все так же шепотом произнес тот, указывая на адвоката, пришедшего с капитаном Яаабеком. — Это владельцы корабля — я полагаю, вы это знаете.

— Нет, — тихо сказал Алан, — я не знал. Благодарю вас.

— Все в порядке, старина, я просто подумал, что вам может пригодиться такая информация. — И Э.Р. Батлер снова положил руку на плечо Алана. — Интересный вы подняли вопрос — нам придется хорошенько потрудиться. — И, дружески кивнув, он вернулся на свое место в другой части зала.

Алан посмотрел в ту сторону, намереваясь ответить любезностью на любезность и поприветствовать Эдгара Крамера. В какой-то момент он заметил, что Крамер наблюдает за ним. Затем с ничего не выражающим лицом чиновник отвернулся.

Прикрыв рот рукой, Том сказал:

— Повернись и потрись об меня пиджаком — тем местом, где его касался великий человек.

Алан усмехнулся:

— По-моему, очень дружелюбно.

Но самоуверенный вид был лишь позой. Напряжение и растущая нервозность подступали к нему.

— Одна из симпатичных особенностей нашей профессии, — пробормотал Том, — то, что тебе улыбаются, прежде чем всадить нож.

Началось второе чтение заявлений.

Обычно к этому времени зал суда пустеет, однако пока что лишь один или два адвоката ушли. Ясно было, что они продолжали сидеть из-за интереса, какой вызывало дело Дюваля.

Предшествовавший этому делу вопрос о разводе был немедленно решен.

Теперь в зале почувствовалась настороженность.

Как и прежде, клерк объявил:

— По поводу Анри Дюваля.

Алан поднялся с места. Голос его, когда он заговорил, зазвучал неожиданно напряженно.

— Милорд… — Он запнулся, закашлялся и остановился.

В зале стояла тишина. Репортеры повернулись к нему лицом. Серые глаза судьи Уиллиса оценивающе смотрели на него. И он начал сначала.

— Милорд, я выступаю от имени заявителя Анри Дюваля. Меня зовут Алан Мейтленд, и мой ученый друг мистер Батлер… — Алан посмотрел через зал и увидел, как Э.Р. Батлер встал и поклонился, — выступает от имени департамента по делам гражданства и иммиграции, а мой ученый друг мистер Толланд, — Алан заглянул в сделанную минуту назад запись, — представляет компанию «Нордик шиппинг».

Адвокат, сидевший рядом с капитаном Яаабеком, встал и поклонился судье.

— Хорошо, — отрывисто сказал судья Уиллис. — Так в чем дело?

Невзирая на резкость тона, в вопросе была мягкая ирония. Едва ли даже такой далекий от всего судья Верховного суда, который все-таки наверняка читает газеты, мог не слышать последние одиннадцать дней о существовании Анри Дюваля. Но его вопрос был также напоминанием, что суд интересуют лишь факты и должным образом представленные документы. Более того: Алан понял, что аргументы, изложенные им два дня назад, следует здесь заново сформулировать.

Тем не менее, волнуясь, прерывающимся порой голосом, он начал:

— Да будет угодно вашей милости, факты следующие.

И Алан Мейтленд снова обрисовал положение Анри Дюваля на «Вастервике» и вдобавок «отказ» капитана Яаабека в двух случаях доставить безбилетника на берег к иммиграционным властям. Он снова заявил, что это представляет собой незаконное содержание Дюваля в заключении и является нарушением закона о правах человека.

Излагая это, Алан уже чувствовал, насколько вся эта конструкция выглядит неубедительно. Хотя говорил он менее плавно и был менее уверен в себе, чем в прошлый раз, упрямство заставляло его продолжать. Справа от себя он видел королевского адвоката Э.Р. Батлера, который вежливо слушал, навострив одно ухо и время от времени делая какие-то пометки в блокноте. Только раз, когда Алан искоса взглянул на старшего адвоката, он заметил, что на лице его появилась легкая снисходительная улыбка. А капитан Яаабек, как он видел, внимательно слушал его.

Снова Алан, зная, как надо вести себя в таких местах, тщательно избегал касаться эмоционального аспекта этого дела. Но в уголке его сознания хранилось воспоминание о лице молодого безбилетника со странной смесью надежды и смирения с судьбой. Через час или два что возьмет в нем верх — надежда или смирение?

Закончил он так же, как и два дня назад: даже безбилетник, утверждал он, имеет право требовать, чтобы департамент по иммиграции провел специальное расследование, имеет ли он право стать иммигрантом. Если в подобных расследованиях отказывается всем приезжим, то даже настоящему канадскому гражданину, временно не имеющему паспорта, может быть отказано во въезде в свою страну. Этот аргумент, высказанный ранее, вызвал улыбку у судьи Уиллиса.

Сейчас улыбки не было. От прямой фигуры с седой головой, сидевшей на возвышении, веяло лишь унылой бесстрастностью.