Артур Хейли - Город Воров

— Ну и отлично. Тогда просто возьми деньги и радуйся, что ты не вляпался глубже, чем уже вляпался. — Он затушил сигарету в моей пепельнице и встал. Потом, кивнув на дверь, сказал: — А если Стёрджен попытается втянуть тебя…

— Ой, не беспокойся. Я уже вне игры.

Потом, держась за дверную ручку, Нокс сказал мне:

— Мы же уже не на государственной службе, Фостер. Мы уже не народные слуги.

— Все мы кому-нибудь да служим, — сказал я.

— Вот хотелось бы мне знать, кому, по-твоему, ты служил сегодня ночью, — сказал он.

С этими словами он вышел, оставив мою дверь открытой и потом громко хлопнув дверью приемной.

Мне, конечно, хотелось как-то собраться с мыслями, прежде чем иметь дело со Стёрдженом, но он уже стоял на пороге. Шляпу он больше не прижимал к животу, а просто держал ее в опущенной руке. Выпятив грудь и вскинув подбородок, он изо всех сил старался изобразить нечто вроде гордого вызова, но получалось у него плохо, потому что он явно переигрывал. Тон его был сухим и строгим, когда он заговорил:

— Мистер Фостер, у меня есть для вас работа.

Я жестом предложил ему присесть, и он занял стул, соседний с тем, на котором только что сидел Нокс.

— Полагаю, мистер Нокс уже сообщил вам, что они подозревают Хлою в… — он перевел дыхание, — в том, что случилось с Мэнди.

Я затянулся своей наполовину недокуренной сигаретой.

— Да, сообщил. И это как-то сказалось на съемочном процессе? Вы сегодня не снимаете? — спросил я.

Он наблюдал за тем, как я курю, но по выражению его лица трудно было понять, что это было — отвращение к табачному дыму или желание тоже закурить. Я не стал предлагать ему сигарету.

— Из-за смерти Мэнди и из-за этих разбирательств полиции с Хлоей… мне пришлось утром отложить съемки. Но днем я должен буду отснять одну бобину пленки.

— То есть фильм не закроют, и съемки все-таки продолжатся?

— Эпизоды с Мэнди почти все уже отсняты. Мы просто попросим Шема переписать несколько финальных сцен, и все будет отлично.

— Вы имеете в виду мистера Розенкранца? Человека, чью любовницу убили сегодня ночью и чью жену подозревают в этом убийстве? Ой, ну я не сомневаюсь, что он охотно засядет за пишущую машинку.

На лице Стёрджена выразилось недовольство.

— Да, я имею в виду Шема Розенкранца. Но к чему сейчас подобные вопросы? Я пришел предложить вам работу. Не хотите узнать какую?

Не ответив, я продолжал:

— Для вас, наверное, было большим облегчением узнать, что съемки картины продолжатся? Вам ведь нужна эта картина, не так ли? От нее зависит ваша карьера. Или меня неверно проинформировали?

— Подождите, а что вы предлагаете?

— Я? Я не предлагаю ничего. Я только предполагаю, что у вас есть все основания не желать, чтобы на Хлою Роуз повесили убийство мисс Эрхардт. Тем более что с мисс Эрхардт вы уже распрощались навсегда.

Он встал.

— Ваши намеки возмутительны!

— Какие это мои намеки? Я, наверное, что-то пропустил? — сказал я и одарил его лучезарной улыбкой.

Он неохотно опять сел на стул.

— Но вы не намерены хотя бы выслушать мое предложение насчет работы?

— Вы хотите, чтобы я доказал, что Хлоя Роуз не убивала Мэнди Эрхардт.

— Совершенно верно, — ответил он с кратким кивком.

— Вы меня извините, но я не могу принять ваше предложение, — сказал я.

— Не можете? Но как же так, мистер Фостер?! Ведь эти неприятности возникли у нее отчасти и по вашей милости, так неужели вы не хотите помочь ей выпутаться из них?

— Я только что пообещал вашему начальнику безопасности держаться в стороне от этого дела. К тому же я и сам не хочу за него браться.

— Нокс взял с вас обещание не браться за мое дело?

— Нокс не брал с меня никаких обещаний, — произнес я, вставая. — Вся эта история была непривлекательной с самого начала. У вас, киношников, принято обращаться друг с другом как с декорациями, но я — не декорация. Я просто честный парень, пытающийся заработать на жизнь. Честно заработать. И такие истории мне не нужны. Так что в вашем сценарии нет для меня роли.

— Послушайте, но вы же не можете допустить, чтобы у Хлои разрушилась карьера, вся жизнь!..

— Ой, да бросьте вы! Вы прекрасно закончите свою картину, и она даже принесет вам больше денег, чем вы думали, потому что в ней снималась актриса, которую убили. Так что не надо лить тут крокодиловы слезы. Мой ответ — «нет». И позвольте закончить на этом разговор.

Он попытался опять выпятить грудь, но гордой позы не получилось, потому что я возвышался над ним. Тогда он тоже встал.

— Нет, я не готов закончить этот разговор. Я собирался заплатить вам хорошенькую сумму. — С этими словами он полез в карман, достал оттуда дорогой кожаный бумажник и вынул из него пачечку купюр.

Я жестом отмахнулся от предложенных денег и сказал ему:

— Если вы это не уберете сейчас, то я могу сделать что-нибудь такое, о чем мы оба пожалеем.

Он сначала стоял с деньгами в руке, видимо, чувствуя всю глупость своего положения, потом торопливо сунул их обратно в бумажник.

Взяв со стола конверт, оставленный Ноксом, я направился с ним к сейфу и по дороге, чтобы как-то разбавить неловкую тишину, спросил:

— А мисс Эрхардт вообще много снималась?

— Нет, это была ее первая картина, если не считать ролей, где она числилась дублером.

Я кивнул с таким видом, словно это что-то означало для меня, убрал конверт в сейф и запер его, после чего подошел к двери и жестом предложил моему гостю освободить помещение.

— Вот, пожалуйста, у нас там приемная, а мне нужно работать.

Он посмотрел на меня с таким видом, словно из него выкачали весь воздух, потом осторожно обогнул меня, словно я был какой-то свежевыкрашенной поверхностью, о которую он боялся испачкать одежду, и вышел. Я закрыл за ним дверь и запер ее.

Я еще постоял возле двери, прислушиваясь к его шагам сначала в приемной, потом в коридоре, и к звуку лифта.

Потом я растерянно огляделся. Делать мне было абсолютно нечего. Если бы я посидел в своем кабинете подольше, то, может быть, дождался бы какого-нибудь клиента. Какую-нибудь богатую толстуху-вдовушку, у которой «похитили» собачку, или какую-нибудь юную бедняжку-сестру, разыскивающую своего пропавшего брата.

Что делать с чеком в сейфе, я тоже пока еще не решил. Деньги эти казались мне грязными. Все-таки студии обычно не нанимают частных сыщиков следить за своими звездами. Сами звезды да, могут нанять сыщика, но не студии. А если еще прибавить сюда это убийство, то вся история в целом казалась мне какой-то подставой. Но кому устроили эту подставу? Ответ вертелся где-то рядом, но я никак не мог ухватить его. Никто не мог знать, что я окажусь вчера ночью в Харбор-Сити. Что-то здесь было не то, но я при этом не собирался выяснять, что именно.