Ольга Володарская - Обет без молчания

— Слушаю.

Кирилл думал, что она уже ничем не сможет его шокировать, как она произнесла:

— Я убила нашу мать.

— У нее тромб оторвался, — напомнил он.

— Да? А мне кажется, я задушила ее подушкой.

— Лена, хватит бредить! — разгневался Хан. — Я очень хочу избавить тебя от сумасшествия, но ты затягиваешь меня в его омут. Пощади, прошу!

— Хорошо, — смиренно проговорила она. — Елизавета умерла естественной смертью, но мне снилось, как я убиваю ее.

— Выпей капель. Ты не в себе.

— Как и ты, — расхохоталась она, накапала себе успокоительного и, выпив его, рухнула на кровать.

А Кир больше не уснул. Он сам нашел врача и отвез к нему Лену. Тот тут же госпитализировал ее, просто чтобы понаблюдать — в платные отделения можно кого угодно положить.

Пристроив сестру, Хан выдохнул, но ненадолго. В ту же ночь ему приснился тот же кошмар, а он спал у себя дома.

***

Самолет приземлился, капитан сделал объявление. Пассажиры стали вставать со своих мест.

Хан сидел, ждал, когда сердитый сосед выйдет в проход. Торопиться некуда, пять минут ничего не решат — все равно чемодан ждать. Он всегда доплачивал за багаж, потому что если не ввозил, то вывозил холодное оружие. В этот раз он взял один экземплярчик, чтобы продать, и запланировал прихватить кое-что с собой.

Пока пассажиры выходили, он смотрел на них — просто скользил взглядом и увидел симпатичную женщину. Не сказать, что писаную красотку, но очень интересную, с изюминкой (в профиль она, по крайней мере, казалась таковой). Подумалось: «Мне б такую». Барышня почувствовала взгляд Кира, обернулась, и он напрягся. Не потому, что в анфас она оказалась страшной, дело в другом: похожую Хан видел во сне. Не том, кошмарном, что не отпускал его, а следующем, тревожном, но не пугающем. В нем он бежал по Краузе от дома Фридриха Хайнца за дивной барышней. Она что-то выронила, он поднял и хотел вернуть, но никак не мог догнать прекрасную незнакомку. Когда же у него это получилось, ее лицо расплылось, как это и бывает во снах: чем ближе ты рассматриваешь что-то, тем больше размывается изображение. И вот перед Ханом уже не девушка, а какой-то сгусток тумана. Он обволакивает, и тот просыпается, боясь снова оказаться в кошмаре, где мертвый старик вдруг оживает…

Кириллу захотелось догнать девушку и попытаться с ней познакомиться. Давно его никто не увлекал, но эта зацепила. А еще он видел ее во сне. Что, если это знак?

Он начал протискиваться по проходу, едва встав с кресла, но тут же наступил на ногу другому пассажиру. Как назло, им оказался сердитый сосед. Тот начал возмущаться, отчитывать Кира, хотя тот в очередной раз перед ним извинился. Задержал он его и в «рукаве» — намеренно преградил путь своей сумкой, лишь бы досадить.

«В следующий раз полечу бизнес-классом, — сказал себе Кир. — Хватит экономить на комфорте!»

До паспортного контроля он добрался одним из последних и в очередях к окнам пограничников девушки не увидел, значит, она уже прошла. Но это ничего: есть надежда на то, что они еще встретятся у ленты выдачи багажа. Девушка вроде бы была с небольшой сумкой, значит, есть еще и чемодан. По наблюдениям Кира, представительницы слабого пола даже на пару дней набирают много вещей и косметики. Особенно если едут в другую страну.

Однако интересующая его барышня оказалась исключением. Она ограничилась сумкой среднего размера…

И ускользнула от него не только во сне, но и в реальности.

Покинув аэропорт, Хан взял такси. Уж коль решил не экономить на комфорте, то нужно быть последовательным. До отеля добрался за полчаса. В этот раз снял номер не в том, где останавливался обычно — решил сменить обстановку. Отказался он и от центра Берлина, выбрав окраину, близкую к Краузе.

В номере Кир надолго не задержался: принял душ, сменил рубашку. Есть не хотелось, и он только растворимый кофе выпил, что предлагался в отеле каждому постояльцу.

В Берлин Хан прилетел не просто так. После того, с чем столкнулся в прошлый приезд, а тем более снов, преследующих его с тех пор, он хотел бы держаться подальше от этого города. Хотя тянуло, надо признаться… И очень сильно! И не столько в сам Берлин, сколько на Краузе. Унылая архитектура улицы имела свою изюминку. Не все восхищаются одной лишь красотой: ампиром, барокко, готикой. Иначе не был бы популярен стиль «лофт», кирпично-балочный, грубый, обшарпанный. Не отделывали бы модные заведения под столовки или пивнухи. Не переселялись бы некоторые из коттеджей в деревенские домики с печкой — не по бедности, а по велению души.

Кириллу понравилась Краузе и подвал, в котором обитал Фридрих Хайнц. Он купил бы его. Лучшая нора для него. Можно жить, и есть место, где разметить коллекцию. Квартира не будет стоить дорого, это очевидно. Кому такая нужна, без окон? Он стал интересоваться недвижимостью на этой улице до того, как умер старик Хайнц. Пришел после встречи с ним в отель, открыл спецсайт — просто так, ради интереса — и вступил в переписку с риелтором. Цены оказались кусачими, и Кир отбросил глупые мысли о приобретении жилья на Краузе. Переезжать на ПМЖ в Германию он все равно не хочет, а содержать две квартиры не сможет, потому что тратит деньги на ерунду и золотом не интересуется (слова Фредди Хайнца отпечатались в памяти).

Но неделю спустя он получил электронное письмо от того самого риелтора. Он сообщил о том, что на рынке недвижимости появился новый объект: большая квартира в подвальном помещении. Цена — смешная, но купить ее завтра-послезавтра нельзя. Надо подождать, когда наследник вступит в права. Если херр Ханов желает стать ее собственником, то ему следует приехать для подписания предварительной договоренности и уплаты аванса.

Недолго думая, Кирилл отправился в Берлин, тем более был покупатель на не самый лучший экземпляр кортика временем Второй мировой и пара потенциальных продавцов реально стоящих вещей. Со всеми, в том числе риелтором, Хан договорился встретиться завтра. А сегодня у него есть свободное время. Как провести его, Кир знал — он отправится на Краузе.

***

Он зашел в булочную, купил выпечки и изобразил удивление, когда услышал о смерти Фредди Хайнца.

Потом Хан направился к дому под номером тринадцать.

Его окна светились — те, что были на первом этаже. Там располагалась какая-то жилищно-коммунальная контора, и люди, работающие в ней, еще не разошлись по домам. Поздним вечером дом погружен во тьму, светится только одно окно, то, где сидит охранник, но тускло, потому что тот спит или смотрит телевизор.

Кирилл подошел к стулу, стоящему у лестницы, ведущей в подвал, плюхнулся на него и стал поедать крендели. Когда он купит этот подвал, то поставит скамейку. А если городские власти дадут разрешение, то огородит дворик. Вход в ЖКХ — контору с другой стороны здания. Тут же ничего, только травка, и та неухоженная, а он посадит вечнозеленую, будет ее стричь. И клумбу разобьет. А забор поставит чисто символический, скорее для красоты.