Ольга Володарская - Обет без молчания

Сердце не екнуло: дом как дом, похожий на остальные, разве что покрашен в горчичный цвет, тогда как другие в серый или светло-коричневый. И клен, что рос подле, такой же мощный, красивый, стремящийся макушкой к солнцу, как его соседи. Боря подошел к нему, похлопал по стволу, прикинул, смог бы он забраться по нему, и тут же ответил отрицательно. Нет, это не в его силах.

— Что, хочешь повторить подвиг моего деда? — услышал он женский голос, обернулся и увидел улыбающуюся Бетти.

— Уже нет. Дерево за семьдесят лет изрядно подросло. Мне не запрыгнуть даже на самую нижнюю ветку.

— Ха!

Девушка сунула ему свою сумку, разбежалась и… взмыла по стволу вверх. Через несколько секунд она уже сидела на суку, держась за другой двумя руками. В этот момент она была похожа на обезьянку, маленькую и очень симпатичную.

— Ты занимаешься паркуром? — поинтересовался Боря.

— Нет. Просто не вижу преград.

— Какая ты молодец, — похвалил он Бетти. — А теперь спускайся, — и протянул руку, чтобы помочь ей слезть. Но девушка сгруппировалась и спрыгнула с высоты двух с половиной метров. Точно обезьянка!

— С приездом! — выдала она, забирая у него сумку. — Как добрался?

— Без эксцессов.

— Устал?

— Не особо.

— Тогда, может, на кладбище сходим?

— Да. Я же за этим прилетел. — Боря на самом деле сказал, что хочет посетить могилу Клауса. Не мог же он признаться в том, что преодолел четыре с половиной тысячи километров только для того, чтобы увидеть ее! — Но мне бы сначала в уборную и переодеться.

— Это понятно. Милости прошу. — И, отперев дверь, она пригласила Бориса в дом.

— К вашему шалашу, — кивнул он и вошел.

Боря стал озираться, и первое, что бросилось в глаза, это беспорядок. Какая неряха, подумал он. А так и не скажешь. Одета аккуратно и, когда гостила, все вещи раскладывала по местам. Но знавал он таких индивидов, что на людях чисты и опрятны, а дома устраивают бедлам. Его бывшая, кореянка, была такой. Он даже не мог у нее ночевать. У кровати стояли картонные коробки из-под еды, а ее остатки пристали к одеялу, и это то лапша, то пицца, а на подоконнике не только пыль, но и высохшие мухи, пауки, бабочки. А между спинкой дивана и его подлокотником он как-то обнаружил завязанный в узел использованный презерватив, и это было омерзительно!

— Борис, нам нужно уйти, — выпалила Бетти и стала выпихивать гостя за дверь.

— Что такое?

— Кто-то вломился в дом и обшарил его. Ты разве не заметил беспорядок?

— Да, но я решил, что ты просто не успела прибраться.

— Тут все вверх дном. Надо вызывать полицию.

— Подожди, давай проверим помещение.

— А если злоумышленник все еще там?

— И хорошо, сами его скрутим.

Боря хотел погеройствовать? Именно так! А как еще произвести впечатление на даму?

Схватив молоток для отбивания мяса, что висел на крючке над раковиной, Боря направился вверх по лестнице. Бетти за ним. Ни в спальне, ни в гостиной никого не оказалось, но и там царил бардак. Дом обшарили сверху донизу, но как будто ничего не унесли. Элизабет обнаружила все более-менее ценные вещи на своих местах, но полицию все же вызвала.

— Пока мы ее ждем, могу я сходить в душ? — спросил Боря.

— Прости меня, — услышал он в ответ и удивился не только самой фразе, но и тому, что произнесена она была по-английски. Бетти перешла на второй родной язык, а на нем они еще не разговаривали.

— За что?

— Встреча получилась ужасной. Вы так меня приветили, а я…

— Ты не виновата, что в дом вломились, — попытался успокоить ее Борис.

— В этом нет, но я совсем не подготовилась. А ведь знала о твоем визите! Но у меня на работе проблемы, машина сломалась, объявился мой бывший и не дает покоя.

— Что за бывший?

— Дед называл его английским снобом. Не любил заочно.

— А ты?

— Думала, что да, но сейчас сомневаюсь. А Дэвид наоборот. Пока были вместе, ему все казалось, что я недостаточно для него хороша. Расстались, и оценил!

— Так обычно и бывает. У нас даже выражение есть, — Борис перешел на русский, — ценим, когда теряем.

— Оно международное, но по-русски звучит особенно душевно. — Бетти встряхнулась и уже энергично проговорила: — Я покажу тебе ванную, она на втором этаже. Чистые полотенца найдешь на полке под раковиной.

Они вместе поднялись по лестнице. Едва Боря зашел в ванную, как затренькал его телефон. Хотелось проигнорировать звонок, но поговорить с ним желала сестра.

— Дашуля, привет!

— Салам. Как ты поживаешь?

— Все хорошо, систер. Прости, что долго не звонил.

— Да я понимаю, работа.

— И да, и нет. Проект я закончил, сейчас в отпуске.

— О здорово! — Она искренне за него обрадовалась. — В гости ждать?

— А теперь еще один сорян. Я в Берлине и в Москву уже не успею. Отпуск всего шесть дней, а я вылетел не сразу…

— Ты в Берлине? — пораженно воскликнула сестра.

— Прочтение дневника Либе вдохновило меня на знакомство с теми местами, где она была счастлива. То есть не только тебя, но и меня, прагматичного мужика, или как ты меня называла, эти мемуары тронули до глубины души.

— Почему ты не позвал меня с собой?

— Я как-то не подумал, — пролепетал он, но быстро нашелся: — Да у тебя и шенгена нет, а я не мог тебя ждать, отпуск не резиновый.

— Виза у меня есть. Я по работе часто бываю в Питере и в соседней Финляндии. Если бы ты не пропускал мимо ушей мои рассказы, то знал бы об этом.

— Прости, — выдохнул Боря.

Он на самом деле был не очень внимателен к Даше. Слушал ее, но не слышал. Она жива, здорова, ни в чем не нуждается, это главное, а женское бла-бла-бла каждый (КАЖДЫЙ!) мужчина пропускает мимо ушей.

— Да я без претензий, — мирно проговорила она. — Знаешь, по какому поводу звоню?

— Только не расстраивай меня. — Боря подумал, что она решила уйти от Витька.

— Тебе пришла бандероль. От Клауса Хайнца.

— Мне? — переспросил он.

— Именно. На наш московский адрес, но в графе «кому» указано: Борису Грачеву.

— И что там?

— Письмо и большой блокнот с записями.

— И что там? — повторил вопрос он.

Пластинку не заело, просто Боря был уверен, что сестра и конверт вскрыла, и записи прочитала.

— Нечто непонятное.

— У тебя на телефоне наверняка есть программа «переводчик», воспользуйся ей.

— Клаус писал по-русски, так что дело не в переводе. Я просто не поняла, зачем герр Хайнц отправил тебе письмо и свой дневник, поэтому звоню. Тебе надо ознакомиться. Во-первых, бандероль адресована тебе, во-вторых, у тебя логическое мышление.

— Так… — Боря задумался. — Давай сделай так: ты отправляешь мне бандероль международной службой доставки — оплата, естественно, с меня, а когда я ознакомлюсь со всем, мы созваниваемся и обсуждаем.

— А у меня другое предложение. Давай я прилечу в Берлин и мы встретимся там?