Элиза Полуночная - Крылья дракона

– Это мне решать. Мне проще гарантировать твою безопасность, когда я рядом.

– Тогда могу я попросить организовать для нас спальные места?

– Нет.

Сильфия подняла взгляд. Эврен улыбался, смотря на неё. Императору было весело. Кровь прилила к щекам и, казалось, закипела в венах. Репутация – это всё, что осталось от её прошлой жизни, а для него это казалось чем-то смешным. Страх сменился гневом, что пробежал по телу импульсом непривычного напряжения.

– Я не потерплю… – она сжала кулаки и набрала в грудь побольше воздуха. – Не потерплю к себе подобного отношения. Я не пленница и Вы не имеете права так со мной обращаться.

Она отчаянно-бесстрашно смотрела в глаза мужчины. Жуткие, янтарные глаза без белка пугали. Зрачки императора в полумраке расширились и были почти похожи на человеческие. Взгляд его не был злым, скорее любопытным. Так её кузены смотрели на новые игрушки. Вот только приятным это не было – те игрушки, как правило, потом оказывались сломаны.

– И что же ты настолько смелая, чтобы выставить меня из моей собственной спальни?

– Спать в постели с мужчиной, который мне никто, я не стану! – Сильфия, вдохновленная тем, что её ещё не сожгли живьём, наступала на императора. – Я не падшая женщина. У меня есть гордость! Можете защищать меня из кабинета, раз не желаете предоставить отдельные покои.

– Девочка, ты хоть понимаешь, кому дерзишь?

Можно было подумать, что мужчина перед ней растерялся от такого напора. Даже надменность во взгляде сменилась удивлением.

– И не намерена отступать, – она даже на носочках приподнялась, словно это могло помочь ей казаться внушительнее.

Умом она понимала, что вся эта бравада ничем не подкреплена. Ну кто она такая? Без Лунь она не представляет ценности для дяди и вряд ли кто-то вступится за неё. И, в то же время, именно тот факт, что полагаться ей больше не на кого, придавал решимости защищаться из всех сил. Она была как загнанный в угол зверь, вынужденный вступить в бой, даже если он кажется заведомо проигранным. Ей некуда было отступить и это подстёгивало бороться, даже если результатом борьбы станет смерть.

Но Древние решили проявить к ней снисхождение. Император молча развернулся и вышел. Стоило двери захлопнуться, колени подкосились. Она осела на пол. Иска подбежала к ней, подхватывая под локоть.

– Не сиди на полу, он же каменный. Хоть на ковёр переползи.

– Он же не вернётся? – Сильфия с надеждой посмотрела на подругу. – А если он пошел за стражей, чтобы те нас вышвырнули из замка?

– Так это же хорошо, – улыбка Иски получилась какой-то кривой. – Выгонят, и можно идти куда хочешь.

– Пожалуй, ты права, – она поднялась и побрела к кровати.

Ждать, пока их прогонят, можно ведь и сидя на кровати. Сильфия села на краешек и принялась ждать, что будет дальше.

– Я думала, он нас убьёт, – Иска села рядом. – И откуда в тебе столько смелости перечить императору?

Она пожала плечами. За дверью было тихо: никто не кричал, не раздавал команды грозным голосом, не рычал свирепый дракон. Было неясно, чего ждать дальше. Неопределённость угнетала. Ей бы крылья… Такие же большие и сильные, как во сне. Она бы подхватила Иску и они бы улетели как можно дальше отсюда. Вот только в жизни всё совсем не так, как во сне. В жизни у неё больше нет крыльев. Сильфия шмыгнула носом, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Ты чего?

– Лунь… Убили.

Горе, что свернулось в груди, резко разорвалось, заполняя её целиком и изливаясь наружу потоком слёз. Иска обняла её, но от поддержки стало только хуже. Если прежде Сильфия старалась сдерживаться, чтобы сохранить остатки достоинства, то теперь захлёбывалась рыданиями, оплакивая потерю близкого существа. Это казалось неправильным и каким-то нечестным. Почему за её ошибку расплачиваться пришлось Лунь? Это её должны были убить. Случившееся было совершенно несправедливым.

Прежде Сильфия не задумывалась о смерти. Для неё это было нечто абстрактное и какое-то далёкое. Ей не доводилось терять близких до сегодняшнего дня. Да, они ходили в крипту, где покоились предки, но эти люди были лишь лицами с картин, а Лунь была живая, настоящая, тёплая.

– Я даже не простилась с ней… – рыдала Сильфия.

– Всё в порядке, – Иска гладила её по голове. – Княгиня обо всё позаботилась. Она так обрадовалась своему вдовству, что даже на магию и портал расщедрилась. О Лунь позаботятся, а тебе будет легче, если запомнишь её счастливой.

– Она умерла вместо меня, – ревела Сильфия.

– Она знала, на что идёт и хотела тебя спасти. Так что соберись и не просри тот шанс, который она тебе дала. Если сдашься и погибнешь, то Лунь умерла зря.

– Да, я буду стараться. – она шмыгнула носом, стараясь успокоиться.

– Не похоже, что нас собираются выгонять, так что спи, а завтра начнём новую жизнь и будем думать, как выбираться.

– Ты тоже ложись, – Сильфия вытерла слёзы рукавом. – Кровать большая.

– Вот уж не думала, что доведётся поспать на такой огромной кровати, – Иска завалилась на спину, раскинув руки, и блаженно зажмурилась. – Да тут места на целую деревню. Мы, вернее ты, конечно пленница, но зато какие тут условия! Одежда, еда, постель твилом застелена. Мечта!

– Наверное… – она свернулась калачиком и укрылась уголком одеяла.

Как мало порой надо для счастья. Одни рады тому, что есть крыша над головой и еда. Другие радуются предметам роскоши и драгоценностям. Кто-то рад тому, что имеет много золота в хранилище. Сильфия не совсем понимала, что во всём этом такого. Возможно, причина была в том, что до недавнего времени она не знала, что такое нужда или голод. У неё всегда были красивые платья, книги и украшения. Дядя нанимал для неё лучших учителей, она всегда ела досыта. Была ли она счастлива? Сильфия не смогла бы дать чёткий ответ на этот вопрос даже под страхом смерти. Тогда жизнь казалась простой и понятной. Тогда ответственность за неё лежала на других, а ей нужно было лишь полагаться на дядю и делать так, как он сказал.

Теперь жизнь была непредсказуема как ветер. Ещё недавно она сидела в крохотной комнате в подземелье, а сейчас лежит на твиловых простынях в постели императора. Прошлой ночь ей пытались убить, а всего пару минут назад она позволила себе повысить голос на императора и осталась жива. Одно Сильфия знала точно, она была бы счастлива, если бы ей вернули Лунь, но законы жизни и смерти непреложны.

***

Каждый его шаг эхом отражался от стен и прокатывался по коридору. Подковы Охтара вторили этому звуку. Переходы в императорском дворце делали достаточно широкими, чтобы там мог протиснуться даже дракон, ведь зверь неизменно следовал за своим хозяином, особенно на аудиенцию с императором. Охтару в этом коридоре было вполне вольготно, они могли бы даже пролететь, но неизменный на протяжении многих веков этикет требовал идти пешком. Арнульф готов был скрипеть зубами от злости, но шел с абсолютно равнодушным выражением лица.