Элиза Полуночная - Крылья дракона

***

Всё изменилось в один день. Вернее, начались перемены незадолго до того дня, но он не желал замечать их. Дочь из милой крохи выросла первой красавицей. Раз за разом приходили деревенские увальни, но Араней разгонял их всех, заявляя, что они не достойны руки его дочери. Прогнал он и того рыжего подмастерья кузнеца, отчего Риника долго плакала у себя в комнате. Араней лишь хмыкнул на всё это, возвращаясь к работе над рукописью. Он бы никогда не признался даже самому себе, но дело было не столько в том, что ни один из деревенских охламонов не достоин его маленького лучика света – нет, это естественное желание защитить дочь и так думал любой отец девочки. Всё было в разы глубже и сложнее. Риника была так похожа на мать… Ещё не так давно он был её единственным героем и главным мужчиной в её жизни. Когда всё успело так перемениться?

Тем вечером он вернулся домой, а оказалось, что его дочь, его лучик света, сбежала с тем рыжим подмастерьем кузнеца. Она была всем, что осталось от их семьи, и Араней берёг малышку как зеницу ока, но дети вырастают, так заведено, и более не нуждаются в родителях. Она была той искрой, что согревала его измученное ненавистью сердце. Слишком яркая, чтобы позволить ему утонуть во тьме, но в то же время слишком слабая, чтобы заново разжечь в нём свет. На пустом столе его ждал едва тёплый каравай и записка. В тот момент, оставшись в одиночестве, стоя в сумраке остывающего дома, он почти физически ощущал, как рвётся душа и умирают в нём последние остатки чего-то человеческого.

Они встретились вновь лишь спустя восемь лунных циклов, показавшихся ему невероятно долгими. Она рыдала и проклинала его и всех заклинателей, а за спиной, на жертвеннике, плакали младенцы – дар Тьме.

– Как ты можешь?! Ведь это твой внук! – Риника попыталась прорваться к алтарю, но адепты перехватили её.

– Покажи мне его, – обратился Араней к одному из жрецов.

Тот молча кивнул и ушел к жертвеннику, практически сразу вернувшись с младенцем, завёрнутым в отрез льняной ткани. Араней взял ребёнка на руки, всматриваясь. На маленькой головке виднелся пушок рыжих волос, черты лица, особенно нос, слишком уж напоминали того проходимца, который задурил голову его глупой дочери. Младенец унаследовал от матери лишь синеву взгляда. Мальчик, в отличие от других детей, не плакал, а с некоторой долей любопытства смотрел на него удивительно смышлёными глазами.

– Верни его, – Араней сделал паузу, с торжеством смотря на то, как глаза Риники наполняются надеждой. – На алтарь.

– Нет! – она рвалась отчаянно, как может лишь женщина, стремящаяся защитить ребёнка. – Хочешь наказать меня? Так наказывай, но мой сын не виноват! Пощади! Прощу, отец!

– Я никого не наказываю, – он передал мальчика жрецу. – Я лишь стремлюсь защитить всех.

– Эта твоя защита зиждется на крови младенцев! Ты ничем не лучше тех чудовищ, от которых стремишься всех защитить!

– Я предлагал тебе стать заклинательницей, присоединиться ко мне, но ты сделала выбор. Сколько твоему сыну? Пара лунных циклов, не меньше. Ты сбежала, уже будучи на сносях…

– Это твоя месть, а не моя! Я хотела лишь жить счастливо.

– Живи. Заклинатели не берут больше одного ребёнка из семьи. Твой муж скоро выйдет от лекарей – вот и живи. Надеюсь, ему хватит ума впредь не бросаться с кулаками на тех, кто сильнее. Никто не вправе мешать сбору жатвы. Каждый жертвует чем-то ради общего блага. Уведите её и заприте где-нибудь до утра.

– Ты! – боль в её глазах разгорелась ненавистью. – Будь ты проклят! Ты и все тебе подобные! Так боитесь смерти, что перестали ценить жизнь!

Она кричала ещё много. Проклятия продолжали сыпаться на него, даже когда заклинатели уже увели Ринику в сторону деревни. Её голос ещё долго звенел в сгущающихся сумерках. Араней поднял взгляд к небу, провожая уходящее за горизонт светило. Наверное, он должен был почувствовать хоть что-то, но единственной эмоцией было лишь облегчение от того, что Ринику увели и раздражение на всё ещё кричащих младенцев. Его сердце давно уже погрузилось во тьму и перестало испытывать привязанность к кому-либо. Все были лишь инструментами и ступеньками на пути к мести.

Он смотрел на то, как коснулось линии горизонта солнце и ждал, пока сгустятся тени – верные слуги Тьмы. Ещё одно жертвоприношение, ещё одна капля силы, ещё шаг к цели. Казалось, что эта цель недостижима. Сколько лет ему придётся копить силу, чтобы бросить вызов этим тварям? Но Тьма была милостива в тот вечер, хотя он и не сразу смог понять этот великий замысел.

Пара огромных алых крыльев распахнулись за его спиной, а столб пламени сжег группу молодых адептов и часть заклинателей. Араней, как и другие выжившие после первой атаки дракона, бросился в лес и оттуда наблюдал за тем, как огнедышащее чудище крушит жертвенник и забирает младенцев. Тогда казалось, что всё потеряно. Разгневанная Тьма, не получив того, что считала своим по праву, наслала на ближайшие к алтарю деревни орды чудовищ, вырезавших всех подчистую. Позже Араней узнал, что супруг Риники погиб той ночью, а она сама бесследно исчезла, но он ничего не почувствовал от этого известия. Прежде дочь была для него всем, как когда-то супруга, но горечь утраты уже не могла пробиться сквозь черноту, что обволакивала его сердце.

Годы шли. Слухи о бойне сделали людей покладистыми. Араней возглавил культ заклинателей Тьмы. На них снова смотрели с почтением, но этого было недостаточно. Будто одержимый, искал он способ стать сильнее и судьба оказалась благосклонна. Младенцы, которых однажды унёс в дикие земли алый дракон, вернулись.

Повзрослевшие, связанные кровью с наделёнными магией чудовищами, они в считанные месяцы изгнали нежить далеко на север и провели границу между землями людей, Лесом и Безжизненной пустошью. То, что стало концом для заклинателей Тьмы, стало началом его плана. У них было то, чего Араней жаждал более всего на свете – сила, равная той, что есть у лесных монстров и он нашел способ извлечь её. Когда заклинателей Тьмы с позором изгоняли на юг, за границу молодой империи, Араней уносил в кармане первый кристалл с тенью магического зверя, а в его крови бурлила живая магия. Это был первый ощутимый шаг к цели. Первый и далеко не последний, ведь с магией можно было извлекать и жизненную силу. У него впереди было ещё много лет, чтобы подготовиться к мести. Он избавится и от Леса и от рыжеволосого мальчишки, так похожего на того подмастерья кузнеца. Прежде синие, как у его дочери, глаза выродка стали янтарными, слово у того дракона, что погубил всё, что было дорого его сердцу.

Что ей теперь делать? Эта мысль набатным колоколом звенела в голове. Глупо было говорить, что что-то пошло не по плану, ведь плана как такового не было, но кто мог предположить, что с неба рухнет огнедышащая тварь? Ладно бы дракон просто убил гидру и улетел, он ещё и княжну унёс. И вот что ей теперь делать?!