Херберт Бергер - Злые пьесы

Рези: По-моему, тебе это только на пользу.

Вольфи: У меня уже все колышется, как студень. Кишки будто камнями набиты, а это вредно для мозгов.

Герман( Ощупывает Вольфи. ): Все колышется? В каком месте?

Вольфи: Меня уже от одного вида стола воротит. Посмотри на это брюхо. ( Поднимает рубашку. ) Да ты уже не раз видела, когда я под душем стоял.

Рези: Можно еще немного поправиться.

Вольфи: Как я могу писать с набитым брюхом?!

Герман( Проводит рукой по ребрам Вольфи. ): С жирком-то поглаже.

Вольфи( Рези ): Тоже хочешь проверить?

Рези( Буравя его грудь пальцем. ): Ну, если тебе больше не нравится, как я тебя кормлю…

Вольфи: И что тогда?

Рези: Ничего, ровным счетом ничего.

Резивновь включает телевизор, убирает блюдо с кокосовым печеньем. Вольфизаправляет рубашку и вместе с Германомпродолжает смотреть телевизор. Резиуходит на кухню, откуда вскоре раздается звон посуды.

Вольфи: Что она опять делает на кухне?

Герман: Еду готовит.

Вольфи: Среди ночи?! Я больше не хочу.

Герман: А я хочу.

Занавес

Германв черном костюме, в белой рубашке и галстуке и в выходных ботинках стоит у праздничного стола, зажигая свечи. Он садится, повязывает себе салфетку. Тем временем Резиприносит блюда, любуется накрытым столом.

Рези: Ну, Герман, нам ли кому завидовать?

Герман: Нет уж. Ни с кем я бы не хотел поменяться местами, ни с Онассисом, ни с таможенным обдиралой. Их жены наверняка не могут так хорошо готовить.

Рези( Снова начинает ходить вокруг стола. ): Брось, плутишка, признайся, что предпочел бы Жаклин.

Герман: В кулинарном отношении?

Рези( Громко смеется. ): Ох, уморил. Не шути так больше, а то что-нибудь уроню. Господи, а вино-то!

Герман: Уже несу!

Германприносит бутылку вина, наполняет бокалы. Резизаканчивает сервировку.

Герман: Да, Резочка, мы простые люди, но это как-никак культура.

Рези: Мы могли бы принимать и аристократов!

Герман: Лучше не надо, нам больше достанется.

Германсадится, Резиподкладывает ему закуски.

Рези: Горошек в масле, капустка, морковка, шампиньоны, горсточка риса. А теперь…

Поднимает крышку кастрюли.

Герман( Смачно причмокивает. ): Наше фирменное блюдо!

Рези: Натуральное, в масле с петрушкой…

Накладывает себе.

Герман: Твое здоровье, Рези!

Рези: Твое, котик!

Чокаются, пьют, начинают есть.

Герман: Ей-Богу, это понравилось бы даже Вольфи…

Резизахлебывается от смеха.

Рези: Послушай, ты меня уморишь своими шутками!

Продолжают есть.

Рези: Да… Вольфи. Знаешь, я все могла бы ему простить, но то, что он так много курил…

Герман: Не знаю. Мне это не мешает.

Рези: Не скажу, что мне мешает. Но все же от этого появляется странный привкус!

Молча жуют.

Конец

Он

Она

Голос

Дом и садовый участок. Садовая мебель; на столе чашки, стаканы, бутылки, ваза с фруктами. Супруги Шуллер сидят за столом в удобных креслах и читают.

Голос( Откуда-то издалека. ): Жо-о-о-па!!!

Она: Ты слышал?

Он: Что?

Она: Кто-то кричал.

Он: He-а. Наверно, иволга.

Она: Это было что угодно, но только не иволга.

Он: Мне ли иволгу не знать.

Она: Я здесь сто лет иволгу не слышала.

Он: Хорошо, значит, не иволга.

Пауза. Она берет со стола стакан, подносит ко рту.

Голос: Жо-о-о-па!!!

Оназамирает со стаканом в руке, потом резко ставит стакан обратно на стол. Онвыпрямляется, прислушиваясь.

Она: Это не… Там кричит кто-то.

Он: Кто-то крикнул «Жопа!»

Она: Франц-Карл, прошу тебя.

Он: Но если он так крикнул — «жопа».

Она: Повторять вовсе не обязательно. Тем самым ты ставишь себя на одну доску с ним.

Он: Кричали оттуда.

Она: Я таких вещей стараюсь даже не слушать.

Оба возобновляют чтение. Немного погодя.

Она: Это ж надо такое придумать — иволга.

Он: Но если она тоже ласково так тянет: «Жо-о-па».

Она: Прошу тебя, Франц-Карл, я терпеть не могу эти вульгарные выражения. То есть… я только хотела сказать, я ведь где-то читала, что эти иволги ( Делает ударение на последнем слоге. ) давно все вымерли.

Он( Делая ударение на первом слоге. ): Иволги.

Она: Что?

Он: Иволга во множественном числе — это иволги.

Она: Вечно ты действуешь мне на нервы со своей грамотностью.

Он: Я не виноват, что множественное число от слова «иволга» произносится как иволги.

Она (Пренебрежительно.): А-а…

Онапродолжает читать. Онвстает, ходит туда-сюда, оглядывается по сторонам.

Он: Кричали вон оттуда.

Она: Да нет, чуть правее.

Он: Ты уверена?

Она: Абсолютно.

Он: Тогда это от Энцингера. Из его сада.

Она: Только от него и могло быть.

Он: Я тоже так считаю, просто хотел удостовериться.

Она: Я совершенно ясно слышала. Кричали у Энцингера.

Он: Вероятно, он сам и кричал.

Она: Конечно сам. Кто же еще?

Он: Ну, может, кто мимо проходил…

Она: Тогда мы бы услышали это не оттуда, а вон оттуда.

Он: Вот как. Энцингер, значит.

Она: А ты что — чего-нибудь другого от него ожидал? Грубый человек, пролетарий, хоть и пытается это скрывать.

Оба читают. Немного погодя.

Он: И на кого же это он так?

Она: Откуда мне знать? Да к тому же меня это и не интересует. Наверно, на свою эту… как ее… Хотя нет, она в больнице. Его жена только в среду или четверг вернется.

Он: Вот как!

Решительным шагом уходит влево, через некоторое время возвращается справа.

Он: Спрятаться он мог только за туями.

Она: Или за абрикосом.

Он: Да нет, там его легко было бы заметить. А такое кричат обычно из укрытия, исподтишка. Тут, впереди, и со стороны Майерхофера вообще нигде не спрячешься.