Уильям Сароян - Путь вашей жизни

Выпрямившийся и торжественно-суровый, стоит он перед началом состязания. Сейчас Он схватится с Машиной, Уилли вступит в единоборство с Роком, его отвага и ловкость померяются силой с хитростью и коварством американской индустрия диковинок и воем бросающим ему вызов миром. Он последний из американских пионеров, и сразиться ему не с кем, кроме автомата, и награды он не получит никакой, разве что зажжется и погаснет несколько лампочек да выдадут ему шесть пятицентовых монет вместо опущенной им одной. Перед ним — торжествующий чемпион — Автомат. А он, Уилли, — последний из тех, кто хочет потягаться с машиной за это звание, молодой человек, которому нечем заняться в этом мире. Уилли осторожно берется за рычажок, внимательно оценивает ситуацию, оттягивает рычаг, какое-то мгновение держит его и затем отпускает. Первый шарик катится среди препятствий навстречу неизвестности — схватка началась. Все это время из проигрывателя слышны были звуки вальса «Миссури». Музыка заканчивается.

Это сигнал к началу действия.

Джо внезапно пробуждается от своей задумчивости. Он свистит, как это делают, желая подозвать издалека такси, только не так громко. Уилли оборачивается, но Джо жестом велит ему продолжать заниматься своим делом. Ник поднимает глаза от программки.

Джо (зовет) . Том. (Про себя.) Куда он, к дьяволу, пропадает каждый раз, когда нужен мне? (Неторопливо обводит взглядом помещение: проигрыватель в углу, телефон-автомат на стене, сценические подмостки, игорный автомат, стойка и так далее. Снова зовет, на этот раз очень громко.) Эй, Том!

Ник (с утра не в духе) . Что вам нужно?

Джо (не думая) . Мне нужно послать Тома за арбузом. Вот что мне нужно. А что нужно вам? Денег, любви, славы — чего? Ничего этого вы не найдете в программе для скачек.

Ник. Надо же мне знать, что к чему.

Поспешно входит Том. Это высокий, крупный мужчина лет тридцати, однако выглядит он значительно моложе. Причиной этому — что-то детское в выражении его лица, красивого, глуповатого, наивного, встревоженного и слегка всем озадаченного. По годам это человек взрослый, но ощущение такое, словно его с полным правом можно все еще считать мальчишкой. Он всегда настороже, как нескладный и мнительный мальчуган-переросток. Одет он в дешевый кричащий костюм. Джо откидывается на стуле и с бесцеремонным неодобрением разглядывает его. Том замедляет шаг, тело его словно наливается свинцом, в замешательстве он ждет нагоняя, который, как он хорошо знает, вот-вот последует.

Джо (холодно, бесстрастно, но чуть-чуть забавляясь) . Кто спас тебя от смерти?

Том (искренне) . Ты, Джо. Спасибо.

Джо (заинтересованный) . Каким образом?

Том (в замешательстве) . Что?

Джо (с еще большей заинтересованностью) . Каким образом я спас тебя от смерти?

Том. Ты сам знаешь, Джо, каким образом.

Джо (кротко) . Мне бы хотелось услышать твой ответ. Каким образом я спас тебя от смерти? Я позабыл.

Том (припоминая, с широкой грустной улыбкой) . Ты накормил меня куриным бульоном три года назад, когда я был больной и голодный.

Джо (восхищенный) . Куриным бульоном?

Том (с готовностью) . Да.

Джо. Три года назад? Неужели так давно?

Том (счастлив дать информацию) . Конечно, Джо. Тридцать седьмой, тридцать восьмой, тридцать девятый. Сейчас тридцать девятый год.

Джо (забавляясь) . Какой сейчас год — не имеет значения. Расскажи мне все подробно.

Том. Ты повел меня к доктору, дал денег на еду и на одежду. Заплатил за комнату. Да ну, Джо, ты сам знаешь все, что ты сделал.

Джо (кивает головой. После каждого вопроса отворачивается от Тома) . Сейчас ты здоров?

Том. Да, Джо.

Джо. Одет?

Том. Да.

Джо. Питаешься три раза в день? Иногда четыре?

Том. Да, Джо. Иногда и пять.

Джо. Спишь в тепле и под крышей?

Том. Да, Джо.

Джо (еще раз кивнув, умолкает, пристально смотрит на Тома. После паузы) . Так где же ты тогда, черт побери, пропадал?

Том (смиренно) . Я ходил на улицу, Джо, послушать, о чем толкуют люди. В порту беспорядки, везде только и разговору что о них.

Джо (резко) . Ты должен быть под рукой, когда нужен мне.

Том (довольный, что гроза миновала) . Ладно, Джо, буду. Там один парень говорит, что только после революции все станет как надо.

Джо (с нетерпением) . Это мне все известно. На-ка вот деньги, сходи в универмаг. Знаешь, где он находится?

Том. Конечно, Джо.

Джо. Прекрасно. Сядешь в лифт и поднимешься на четвертый этаж. Пройдешь в глубину, в отдел игрушек. Купишь мне игрушек на два доллара и принесешь сюда.

Том (изумленный) . Игрушек? Каких игрушек, Джо?

Джо. Каких угодно. Маленьких, чтоб уместились на этом столике.

Том. Для чего тебе игрушки, Джо?

Джо (чуть сердито) . Что-о?

Том. Хорошо, хорошо. Только не выходи из себя по пустякам. А что подумают люди, когда увидят, что такой дылда, как я, покупает игрушки?

Джо. Какие еще люди?

Том. Эх, Джо, Джо, вечно ты заставляешь меня валять дурака. Краснеть-то ведь приходится мне. Ты только посиживаешь в этой пивнушке, а всю грязную работу сваливаешь на меня.

Джо (отводя взгляд в сторону) . Делай, что я тебе сказал.

Том. Ладно, только хотелось бы мне знать, к чему все это. (Хочет идти.)

Джо. Погоди. Вот тебе монетка, пойди к проигрывателю и опусти ее. В седьмой номер. Я хочу снова послушать этот вальс.

Том. Слава богу, что хоть мне не надо оставаться и слушать его. Что ты только находишь в этой музыке? Мы ее слушаем по десять раз в день. Почему бы нам не послушать номер шесть, или два, или девять? Там целая уйма всяких других номеров.

Джо (настойчиво) . Опусти монету. (Пауза.) Сядь и подожди, пока не кончится музыка. Потом сходишь и принесешь мне игрушек.

Том. Ладно.

Джо (громко) . И нечего строить из себя по этому поводу мученика. Подумаешь, важность какая!

Резким, привычно недовольным жестом, который ясней ясного говорит, что он не одобряет эту затею и не находит в ней ни капли удовольствия, Том сует монету в щель. Нетрудно, однако, заметить, что неодобрение это слишком подчеркнуто, чтобы быть искренним. По правде говоря, ему необычайно нравится эта музыка, но она его так смущает и тревожит, что он скрывает это под маской отвращения. Снова слышны звуки вальса «Миссури». Мелодия, исполняемая оркестром, звучит задумчиво и нежно, ведут ее медные инструменты, повторяя опять и опять свою скорбную тему. Не в силах понять, чем эта музыка так привлекает Джо и почему она так болезненно будоражит и смущает его самого, Том поначалу слушает с чувством, близким к раздражению. Но очень скоро он уже весь во власти этой томительно-печальной мелодии, повествующей о людском горе и о тоске по родному дому. Музыка разбудила в нем что-то поэтическое, чувства его в смятения, а он стоят растревоженный и взволнованный всем этим. А Джо безучастен и неподвижен, словно бы и не слышит музыки.

Читать дальше