Уильям Сароян - Путь вашей жизни

Входит Уэсли, это юноша-негр. Подходит к стойке и останавливается около Гарри в ожидании.

Ник. Пива?

Уэсли. Нет, сэр. Мне бы хотелось поговорить с вами.

Ник (Гарри) . Ну что ж, валяй чего-нибудь, да посмешней.

Гарри (полностью преображаясь: теперь он актер, лезет вон из кожи, чтобы быть посмешней, напрягает изо всей силы голос, резко и энергично жестикулирует) . Вот стою я на углу Третьей и Маркит-стрит. Гляжу вокруг. Стараюсь понять. Вот он — передо мной. Весь город. Весь мир. Снуют мимо люди. Торопятся куда-то. Куда — не знаю, но торопятся. А я стою на месте и никуда не иду. Куда идти? Зачем идти? Надо разобраться. Ведь я мирный обыватель. Вот бежит какой-то толстяк. Навстречу старушонка. Плюхнулся животом прямо ей в лицо. Они куда-то спешили. Толстое и старое — плюх!. Бум! В чем дело? Может, война? Война!! Германия, Англия, Россия. Ничего толком не знаю. (Отдает честь, делает поворот кругом, берет на караул, прицеливается, стреляет. Громко, с драматическим пафосом.) Во-о-ой-на-а-а-а!! (Трубит сигнал к оружию.)

Ник (ему становится ото всего этого тошно, жестом велит Гарри перестать и подходит к Уэсли) . А ты что хотел?

Уэсли (смущенно) . Я…

Ник. Ну давай, говори. Голоден, что ли?

Уэсли. Честное слово, я не голоден. Я прошу только работы. Милостыня мне не нужна.

Ник. Хорошо. А на что ты годен? Каков из тебя работник?

Уэсли. Я могу сбегать куда-нибудь, если понадобится. Могу убирать, мыть посуду. Что угодно.

Дадли (в трубку, с пылом) . Элси? Элси, это я, Дадли. Элси, если ты не выйдешь за меня замуж, я утоплюсь. Мне без тебя жизнь не в жизнь. Я не сплю по ночам. Я не могу ни о чем думать, кроме тебя. Беспрестанно, днем и ночью, ночью и днем. Я люблю тебя, Элси. Я люблю тебя… Что? (Взрываясь.) Это Сансет, семь-три-четыре-девять?. (Пауза.) Семь-девять-четыре-три?. (Вполголоса, в то время как Уилли у автомата производит дьявольский шум.) Ну, а вас как зовут?. Лорен?. Лорен Смит? А я думал, вы Элси Мандельспигель… Что?. Дадли… Да. Дадли Р. Боствик… Да, «Р». Это означает — Рауль, но я всегда сокращаю… Я тоже рад познакомиться с вами… Что?. Здесь очень шумно, ничего не слышно… (Шум автомата умолкает.) Где я? В пивной Ника на Пасифик-стрит. Работаю в управлении Южно-Тихоокеанской железной дороги… Я сказал, что плохо себя чувствую, и меня отпустили… Подождите минутку. Я спрошу. Я бы тоже хотел вас увидеть… Конечно, сейчас спрошу. (Оборачивается к Нику.) Какой ваш адрес?

Ник. Пасифик-стрит, три, гаденыш ты эдакий.

Дадли. Гаденыш? Вы даже не представляете, сколько я перестрадал из-за Элси. Я слишком всерьез все воспринимаю. Надо проще смотреть на вещи. (В трубку.) Алло, Элинор! То есть Лорен. Пасифик-стрит, номер три… Да. Конечно. Я вас жду… Как меня здесь найти? Найдете. Я сам узнаю вас. Пока. (Вешает трубку.)

Гарри (продолжает свой монолог, жестикулируя, двигаясь и т. д.) . Я стою все там же. Я никому ничего не сделал. Почему же я должен идти в солдаты? (Искренне, яростно.) Бу-у-ум! Война!! Ладно, пусть война. Мне-то какое дело? Я ненавижу войну. Я уезжаю в Сакраменто.

Ник (кричит) . Эй, комик, хватит! Погоди малость!

Гарри (подходит к Уилли, безутешно) . Ни у кого нет больше чувства юмора. Людям, как никогда, нужно веселье, до зарезу нужно, но смеяться никто не умеет.

Ник (Уэсли) . Ты член союза?

Уэсли. Какого союза?

Ник. Да ты что, с луны свалился? Думаешь, можно зайти в ресторан, спросить место, получить его, начать работать — так просто. Ты должен быть членом какого-нибудь профсоюза.

Уэсли. Я не знал. Мне нужна работа. Как можно скорее.

Ник. Но ты должен быть членом союза.

Уэсли. Я согласен на любые условия. Только бы заработать на кусок хлеба.

Ник. Ступай на кухню, скажи Сэму, чтоб дал тебе перекусить.

Уэсли. Да нет, ей-богу, я не голоден.

Дадли (кричит) . Чего я только не перенес из-за Элси!

Гарри. У меня голова набита всякими потешными штуками, которые помогут людям стать снова счастливыми.

Ник (поддерживая Уэсли) . Ну конечно, он нисколько не голоден.

Уэсли едва держится на ногах от голода. Если бы Ник не подхватил его, он бы упал без сознания. Араб и Ник ведут Уэсли на кухню.

Гарри (Уилли) . Ну-ка взгляни, как, по-твоему, это смешно? Я сам придумал весь этот танец. Он идет после монолога.

Гарри начинает танцевать, Уилли некоторое время смотрит на него, а затем снова принимается за свою игру. Сам по себе танец нелеп, но исполняет его Гарри с величайшей скорбью и в то же время с величайшей энергией.

Дадли. Элси. Ах, Элси, Элси! За каким дьяволом нужна мне эта Лорен Смит. Я ведь ее и не знаю вовсе.

Джо и Китти все это время молча пьют. Тишина. Слышно лишь, как мягко шаркают по полу башмаки Гарри, танцора и комика.

Джо. О чем сейчас грезите, Китти Дюваль?

Китти (воплощая свои мечты в слова и образы) . О доме. О боже, все мои мечты только о доме. У меня нет дома. У меня нет пристанища. Но я всегда мечтаю о том, будто все мы снова вместе. У нас была ферма в Огайо. Жилось нам трудно. Было всегда тоскливо. Никаких радостей, вечная нужда. И все-таки я всегда мечтаю о нашем доме, словно могу туда вернуться, словно могу там встретить папу, и маму, и Луи, и младшего брата Стивена, и сестренку Мэри. Я полька. Дюваль! Моя фамилия не Дюваль, а Корановска. Катерина Ко-рановска. Мы все потеряли. Дом, ферму, деревья, лошадей, норов, цыплят. Умер папа. Он был стар. Он был на тринадцать лет старше мамы. Мы переехали в Чикаго. Пытались найти работу. Пытались остаться вместе. Луи попал в беду. Он связался с какими-то парнями, и они его за что-то убили. Не знаю за что. Стивен убежал из дому. Ему было семнадцать лет. Я не знаю, где он теперь. Потом умерла мама. (Помолчав.) О чем я грежу? О доме.

Ник (выходит из кухни вместе с Уэсли) . Присядь-ка вот здесь и отдохни. Ну как, подкрепился немного? Чего же ты не сказал, что голоден? Теперь тебе лучше?

Уэсли (садится на стул у пианино) . Гораздо лучше, спасибо. Я и не знал, что настолько голоден.

Ник. Вот и чудесно. (Гарри, который продолжает танцевать.) Эй! Что это ты там делаешь, скажи на милость?

Гарри (останавливаясь) . Это я сам придумал. Я прирожденный танцор и комик.

Уэсли начинает медленно, нота за нотой, аккорд за аккордом играть на пианино.

Ник. Все это никуда ни годится. Почему ты не попробуешь заняться чем-нибудь другим? Почему бы тебе не стать продавцом? Для чего ты хочешь быть комиком?