Бурятский эпос - Гэсэр

Живет он с тремя прекрасными женами,
Всем довольными, всем ублаженными.
И они его нежат, холят,
У него завидная доля.
Питается он три раза на дню,
Наслаждается он три раза в году.
Но как бы ни был он сыт и пьян,
Есть у него в жизни один изъян.
Некого ему на коленях качать,
Некого ему около подбородка ласкать.
Некого ему на ночь баюкать,
Некому ему языком люлюкать.
Детей у него что-то не получается,
Без потомства он остается.
Вот почему
Вверх он посмотрит — не улыбается.
Вот почему
Вниз он посмотрит — не смеется.
Так что,
Если за дело приняться вовремя,
Так что,
Если за дело приняться с разумом,
Отомстим мы Гэсэру Гордому,
Есть для этого дороги разные.
Как на старшую сестру,
На меня ты надейся,
Но и к другим сестрам двум
Ты наведайся.
Послушай, что тебе посоветует
Средняя наша сестра.
Послушай, что тебе посоветует
Младшая наша сестра.
И та и другая — приветливы,
И та и другая умом остры,
А от меня, чтобы дело начать бы мое,
Вот тебе с правой ноги чулок.
С правой ноги чулок я снимаю
И отдаю я его тебе.
В серебряную чашу чулок превращаю
Мудрой бабушки Манзан-Гурмэ.

Есть место сухое, печальное,
Вода в колодцах — соленая,
Гора там стоит песчаная,
А склон у нее — зеленый.
У подножия этого склона —
Дворец, крыльцо со ступенями,
Сверкает он весь чистым золотом,
Сверкает он весь каменьями.
Гэсэр,
Из-за того, что некого на коленях качать,
Гэсэр,
Из-за того, что некого около подбородка ласкать,
Гэсэр,
Из-за того, что некого на ночь баюкать,
Гэсэр,
Из-за того, что некому языком люлюкать,
Из-за того, что детей у него не получается,
Из-за того, что без потомства остаться боится,
В этот дворец раз в год отправляется,
Чтобы богам всевышним молиться.

В этот дворец, в этот самый день,
Надо проскользнуть незаметно, как тень.
Прикинуться там святым в одеянии белом,
Излучающим сиянье,
И сидеть, ничего не делая,
Неподвижно, как изваяние.

Гэсэр и три его красивых жены
Сюда придти молиться должны.
Будут они искренне, без притворства,
Просить у неба потомства.
Будут они искренне, без затей,
Просить у неба детей.
В это время ты чашу им покажи,
В это время им так скажи:

— Великая бабушка Манзан-Гурмэ,
У которой вся сила в ее уме,
Все тайны вселенские знающая,
Все швы во вселенной сшивающая,
Услышала искренние молитвы ваши
И прислала меня с этой чашей
Для того, чтобы дети у вас родились,
Для того, чтобы вы с детьми веселились.
От этих слов Гэсэр встрепенется,
И к тебе лицом обернется.
Ты в это время без лишних слов,
Чашу метни Гэсэру в лоб.

Я за всем буду издали наблюдать.
Я во всем буду тебе помогать.
Снимаю с правой ноги чулок,
Чтобы ты отомстить Гэсэру мог,
Превращаю его в чашу Манзан-Гурмэ,
Отдаю эту чашу, мой брат, тебе.
Черному Лойр-Лобсоголдою
Очень это понравилось.
Сильно он радуется и веселится.

К средней сестре он тотчас отправился,
В дверь ее нетерпеливо стучится.
Три дня он ей все рассказывал,
Синяки и рубцы показывал.
Как поехал он охотиться на просторы Алтая,
Где звери несчитанные обитают,
Где наполнена жирной дичью тайга,
Называют ее Хуха.
Как бежал за оленем прытко,
Да попал коню под копыта,
А на этом коне Гэсэр,
Возвышаясь горой, сидел.

— Из-за того, что я мал,
Надо мной, — говорит, — смеялись.
Из-за того, что я слаб,
Надо мной, — говорит, — издевались.
С тех пор в сердце моем горят
Месть, вражда, ненависть, яд.

Месть моя будет — тройная месть,
У Гэсэра жена красавица есть.
Зовут ее Урмай-Гоохон,
Любит ее больше жизни он.
Эту красавицу я у него отниму,
Как свою жену ее обниму.
Земли его прекрасно-алмазные
Превращу я в земли червивые, грязные,
Будут ползать там змеи железные,
Всех людей истреблю я болезнями,
Истреблю их холерой, язвами
И другими напастями разными,
Пока месть моя не насытится,
Пока честь моя не очистится.
Старшая сестра
Дала мне с правой ноги чулок,
Чтобы я отомстить Гэсэру мог,
Этот чулок сестра почтенная наша,
Превратила в серебряную чашу,
Чтобы в нужный момент, без лишних слов,
Я мог ее метнуть Гэсэру в лоб.

Отвечает средняя сестра Енхобой:
— Все что задумано и сказано тобой,
Все это складно, все это верно,
Другое скверно.
Ведь сила двух рук Гэсэра
Четырем поднебесным силам равна.
Сила двух ног Гэсэра
Четырем преисподним силам равна.
Число его превращений — двести,
Число его волшебств сто и два.
А ты мечтаешь, братец, о мести,
Тут нужна не сила, а голова.
Ведь он от пятидесяти пяти небесных долин
На землю спустился,
С указанием из пяти священнейших книг
На землю спустился.
Не поддается он ни стреле, ни мечу, ни ножу,
Но послушай теперь, что я скажу.
Когда ты во дворец в молитвенный день
Проскользнешь незаметно, словно тень,
Когда ты сядешь там в одеянии белом,
Излучающим сиянье,
И будешь сидеть, ничего не делая,
Неподвижно, как изваяние.
Когда Гэсэр и три его жены
На молитву придут,
Когда во время молитвы они
На колени все упадут,
Когда они в своих молитвах неложных
Будут небеса о потомстве молить,
Надо быть тебе очень осторожным,
Надо тебе очень проворным быть.
Когда он от слов твоих встрепенется,
Когда он лицом к тебе обернется,
Когда ты метнешь ему чашу в лоб,
Вскакивай сразу без лишних слов,
Вместо Гэсэра, молитву творящего,
Увидишь осла на полу лежащего.
Пока этот осел на ноги не встал,
Пока этот осел опять Гэсэром не стал,
Ты скорее потник на него накинь,
Ты скорее седлом его оседлай,
Ты скорее узду из-за пазухи вынь
И железной уздой его взнуздай.
А его жену Урмай-Гоохон
Ты скорее в седло ослиное посади,
И осла погоняй, хоть шум погони
Все равно услышишь ты позади,
Знай же, что за тобой, то с горы, то в гору
Гонятся Абая Гэсэра баторы.
Но я с тобой всегда буду рядом,
Воздвигну я на пути баторов преграды,
Помогать я тебе буду на каждом шагу,
Так мы с тобой отомстим врагу.

Черному Лойр-Лобсоголдою
Очень это понравилось,
Сильно он радуется и веселится,
К младшей сестре он тотчас отправился,
В дверь ее нетерпеливо стучится.

Три дня он ей все рассказывал,
Синяки и рубцы показывал.
Три дня продолжал он жаловаться,
Плакал три дня он ровно,
— Помоги, — говорил, — пожалуйста,
Я обижен Гэсэром кровно.
Меня измяли, меня избили,
Хорошо, живого хоть отпустили,
А они, довольные, удалились,
Так где же, сестра моя, справедливость?

Есть у него жена Урмай-Гоохон,
Любит ее больше жизни он.
Сделаю я ее своей законной женой,
Будет она жить не с ним, а со мной.
А земли его прекрасно-алмазные
Превращу я в земли червивые, грязные,
А людей его истреблю я болезнями,
Будут ползать там змеи железные,
Уморю я людей холерой, язвами
И другими напастями разными.
Я не буду Гэсэра щадить, беречь,
Пока яд меня перестанет жечь,
Пока месть моя не насытится,
Пока честь моя не очистится,
Старшая сестра мне чашу дала,
Превратит эта чаша Гэсэра в осла.
А когда повезу я Урмай-Гоохон,
В седло ослиное ее посадив,
Когда шум и топот погони
Послышится у меня позади,
Когда погоня начнет меня настигать,
Средняя сестра обещается мне помогать.
А ты, сестра моя младшая,
Что мне на это скажешь,
В минуту важную, страшную,
Какую помощь окажешь?