Валерий Строкин - Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках [СИ]

— В Лукоморье живет, — брякнул Серый, оставленный без внимания.

— Гой еси, Иван-царевич, — в круг вышел Ваня гусляр. Поклонился царю с царицей, обнял Ивана, радостно постукивая его по плечам. — Вот и встретились. Свидетельствую, батюшка государь, что перед вами самый настоящий Иван-царевич, сын царя Берендея.

— Ну вот, — сожалея, вздохнул Давлат. — Кричали: вор, тать, в сговоре с нечистью. Это же сын царский! Знаю твоего папашу, иди сюда, сынок, — Давлат обнял царевича, облобызал, представил царице Елизавете. — Видишь, Елизавета, какого жениха Берендей вырастил. Богатырь, самого Горыныча укротить сумел, прощаю ему корову нашу.

— Бычка, — поправил из толпы елейный голос.

— Жаль, что на свадьбы ты не успел, хоть и торопился, — Давлат улыбнулся. — Разъезжаются сегодня свадебные поезда. Уезжают мои доченьки с женихами. Я тебя представлю. — К царю с царицей выступили из толпы две молодые смущенные пары.

— Полюбуйся, добрый молодец, каких красавиц мы замуж выдали.

— Красивые, — согласился царевич, разглядывая молодых.

— Писаные красавицы, — вставил пять грошей Серый.

— Василиса Прекрасная и царевич Елисей, — представилась первая пара, кланяясь и пожимая царевичу руки.

— Василиса Прекрасная в этом году выиграла конкурс красавиц, — самодовольно объявил папа Давлат.

Старшая дочь поистине представляла собой эталон русских красавиц: высокая, стройная, похожая на молодую березку, с двумя русыми косами, достигающими поясницы. Её венчал богато украшенный самоцветами и яхонтами кокошник, фигуру не скрывал голубой сарафан.

Царевич Елисей, курчавый светловолосый молодец, счастливо улыбался, нервно одергивая полы зеленого кафтана, то и дело подтягивая осиную талию алым кушаком.

— Царевич профессионально занимается балетом, — сказала царица. Елисей сделал что-то вроде па-де-де и галантно поклонился.

— Варвара-Краса Длинная Коса.

— Королевич Филипп Гишпанский, — представилась вторая не менее эффектная пара.

Царевна обладала косой почти до пят, подтверждающей её имя. Длинная русая коса была перевита алыми атласными лентами, с бантиком на конце. Голову венчал кокошник, как и у старшей сестры, намекающий о замужестве девиц. Смуглый красавец в красном камзоле горделиво и вызывающе покручивал тонкие нитки усиков. В ухе переливалась сережка с алмазной подвеской.

— Ах, какие красивые пары, — льстиво ворковал Серый, шмыгая носом и предвкушая обед.

— Наша младшенькая, незамужняя, — царица улыбнулась, — Маша-царевна.

Надо признать честно, что в этот момент Ваня покраснел и язык красноречивый потерял.

В девушке, на взгляд Серого, ничего особенного не было. Лет восемнадцати, едва минувшая подростковую стадию, но по-прежнему обладающая детской, худощавой фигурой, тонким загорелым личиком сорванца, на котором горели большие, напоминающие море глаза в обрамлении густых светлых ресниц.

«Два чудных, дивных солнышка», — подумал царевич, попадая в их плен.

— Наше наказание, — притворно вздохнула, улыбаясь, царица.

— Ей парнем надо было родиться, — молвил царь.

— Всем женихам дала отворот поворот, — добавила царица.

— Люди уважаемые, а она — придирчивая, никому не сделала снисхождения, — царь осуждающе покачал головой.

— Да, да, конечно, — бормотал Иван, ничего не слыша и не сводя с царевны глаз.

— Молодец такой еще не сыскался, — съязвила младшая царевна. Лицо Ивана вспыхнуло. Гусляр Ваня, ударил по струнам, громко пропел:

— Почему не отыскался? — краснея, пуще прежнего, спросил Иван.

— Боятся меня, — насмешливо ответила Маша.

— Я не боюсь, — тихо произнес Иван.

— Пропал человек. Ты что, втюрился? — зашипел в ухо Серый. — Разве мы за этим сюда шли?

— А зачем? — Иван зачарованно посмотрел на своего попутчика.

Серый озадаченно присвистнул:

— А что, царь батюшка и царица-матушка, кусочек от свадебного пирога остался?

— Остался, — царь приставил палец к губам. — Так со всеми, видишь, и его заколдовала.

— Маша, прекрати зачаровывать царевича, — строго попросила царица.

— Я его не зачаровывала, он сам.

— Сам, я, — пробормотал Иван.

— Между прочим, ко мне на драконах никто свататься не прилетал, — Маша показала родителям язык.

— Он не сватается, — нахмурился Давлат.

— Свататься, то есть сватаюсь, — поспешно вставил царевич. — Так и есть, — он глубоко вздохнул.

— Все вы обещаете золотые горы, говорите, что готовы и в огонь и в воду, — усмехнулась Маша.

— За тобой и в огонь и в воду, — повторил Иван.

— Уверен?

— Вполне.

Серый вопросительно посмотрел на царицу Елизавету:

— Вы верите в любовь с первого взгляда?

Царь и царица переглянулись. Елизавета смущенно призналась:

— С нами так и было — увидели друг друга и больше никогда не расставались.

— С Машей особый случай, — опомнился царь. — Две свадьбы сыграли, последняя доченька осталась. Послушай, Маша…

— Папа, он сам сватается, я его не заставляю.

— Ты сватаешься? — царь с удивлением посмотрел на царевича: серый кафтан в нескольких местах порвался, сапоги покрыты дорожной пылью. Иван поклонился в пояс:

— Ваши царские величества, низко кланяюсь и прошу руки вашей дочери.

— Он парень боевой и удачливый, — добавил Серый, видя скептические очи самодержца.

— А она согласна? — Давлат растерянно посмотрел на дочь. Лично он был против, но вокруг столько любопытных. Что скажут люди?

— Он только просит, — Маша озорно улыбнулась.

— Нет, я серьезно, — ответил Иван, с удивлением думая про себя, что это так и есть. «Что на меня нашло? Люди говорят, что это любовь. Любовь», — повторил он, пробуя слово на вкус.

— И я серьезно, — Маша улыбалась.

— Маша, вопрос наисерьезнейший, — царица сердито притопнула ножкой.

— Поэтому я испытать хочу жениха. — Вокруг удивленно загалдели, такого поворота событий никто не ожидал.

— Чего его испытывать, он и так на Змее прилетел, — по-дружески напомнил Серый.

— Я готов, — Иван пристально посмотрел на девушку. Она покраснела.

— Да рано ей, зачем молодца раньше времени пугать, вот через годик-другой приезжай, — сказал Давлат.

— Ты дочек старших замуж отдал, зачем ей тянуть? Вспомни, сколько мне было, когда я за тебя замуж вышла? — неожиданно вступилась Елизавета.

— Да когда это было? — смутился царь.

— Что ты хочешь этим сказать? Я плохо выгляжу? — царица грозно нахмурилась.

— Ничего, — царь смутился еще больше. — Но три свадьбы… — пробормотал он.

— Молодежь горячая и ранняя пошла, — обронил кто-то в толпе.